У А. Н. Леонтьева где-то в его «Проблемах развития психики» (1959) весьма чётко дано разделение смысла и значения. Собственное идеальное достоинство предмета есть значение. То, как значение дано кому-то вовне, есть смысл. Так что значение может быть неосознанным и ждать осознания, превращаясь в смысл.
У меня прямо противоположная номенклатура для тех же самых предметов. Собственное идеальное достоинство предмета есть его смысл. А то, что смысл значит вовне (выступая и своими значками, и эмблемами, и образами), для внешнего предмета или внешнего сознания, есть значение.
Осознанными и неосознанными могут быть и смысл, и значение. Камень, упавший со скалы повреждает дерево. Камень имеет и смысл для себя, и значение для дерева. Но ни смысл, ни значение здесь никем не осознаваемы. Конечно, когда я вижу и осознаю падение камня на дерево, я осознаю и его смысл, и его значение.
В гегелевской терминологии мой смысл есть в-себе-и-для-себя-нечто, а моё значение есть в-себе-и-для-себя-нечто-как-оно-есть-для-другого.
2016.11.12.