В университете я училась на преподавателя английского языка. Мне хотелось свободно говорить на английском. О будущей профессии я особо не задумывалась, но точно знала, что не буду работать в школе. Еще до сдачи госэкзаменов я случайно наткнулась на объявление: на местную радиостанцию требовался журналист. Я живу в городе с населением более полумиллиона человек. Событий происходит немало, но масштаб все-таки не столичный.
О журналистике я ничего не знала. О радио тоже. Я пришла на собеседование и меня сразу взяли. Всему училась по ходу дела.
В итоге я проработала журналистом больше 7 лет. За это время я успела узнать о нашем городе практически все: я побывала в тайниках музеев, за кулисами театров, в кабинетах правительства, на заседаниях судов. Однажды даже чуть не потеряла сознание на пресс-туре по грузовой железнодорожной станции. Начались месячные и упало давление. 30-градусная жара не способствовала хорошему самочувствию. Зато помогли конфеты и крепкий чай, которым меня отпаивали сотрудники РЖД, пока остальные журналисты работали.
Я любила свою работу. Наверно, очень немного профессий дает возможность не просто пообщаться с человеком, а узнать порой о самых важных моментах в его жизни: оглушительном успехе или страшном горе. Да, в некоторые дни можно сначала взять интервью у спортсмена, победившего на Кубке мира, а потом поговорить с дочерью, потерявшей мать из-за упавшей с крыши ледышки. Это может выбить из колеи. А еще я до сих пор чувствую, как вскипает злость из-за этих крыш. Каждый год люди гибнут от падения снега. Не где-то в горах, а на центральных улицах крупного города. Новорожденный, на чью коляску рухнула глыба, 12-летняя школьница, которая раньше родителей выбежала из подъезда, бабушка, которая шла с трехлетних внуком.
Главная проблема в профессии – знать. У неведения есть целебное свойство - оно дает спокойствие. Когда ты не знаешь о трагедии, ты не испытываешь страх, злость, боль, обиду. У обычного человека есть возможность перестать читать или слушать новость, когда он понимает, что для него это слишком. Журналист этого лишен, ведь глубоко погрузиться в вопрос – это его обязанность.
Даже когда в редакции вырывается крик: «Ура, на Октябрьском проспекте что-то взорвалось», когда ты думаешь, что профдерформация уже добралась до твоего сердца, ты все равно сочувствуешь, переживаешь и плачешь. Так было, когда я вышла с пресс-конференции в МВД, где показывали кадры с задержания психически больного дяди 5-летней девочки. Потерявший человеческий вид маргинал забрал ребенка из садика, чтобы требовать у матери выкуп – 30 тысяч рублей. Ему помогала знакомая. Девочку нашли спустя сутки. Дядя ее насиловал, тушил о ее тело сигареты. Мы видели только счастливый итог – как у него отняли ребенка и передали малышку медикам. Представлять, через что прошла девочка, не хотелось. Я вышла из здания МВД, где был довольно приглушенный свет, в яркий солнечный летний день. И буквально ослепла на несколько секунд. Погода настолько не соответствовала услышанному, увиденному и вообще происходящему, что я честно не могла поверить, как вообще мир продолжает существовать.
Профдеформация все-таки происходит. Я гуляла с мамой в небольшом лесу, где проложена трасса для лыжников. Это такая местная зона отдыха. Где-то вдалеке бродил подозрительного вида мужчина. Я тут же вспомнила, как в подобном месте несколько лет назад задушили бегунью. Она не захотела знакомиться с преступником. На этом спокойная прогулка закончилась, уровень тревожности тут же подскочил, а я судорожно оглядывалась, пока мы шли до машины. Заметил ли нас тот мужчина? Не знаю. Хотел ли он нам навредить? Вряд ли. Но воображение уже нарисовало не самый благоприятный исход.
Вообще тревожность – это постоянный спутник радиожурналиста. Выпуски новостей выходят в определенное время, независимо от того, успел ты подготовить информацию или нет. Поэтому ты находишься в постоянном напряжении, все время вынужден торопиться. Это тяжело. Даже дома избавиться от этого тревожного ощущения нелегко.
Но в редакции есть особенная атмосфера, ради которой ты не просто приходишь на работу, а в какой-то момент начинаешь ей жить. Задавать вопросы, искать ответы, решать жизненные задачки. Даже от отработки самой простой темы можно получить кайф. И вот тогда ты пропал, назад в нормальность дороги не будет))
Я ушла из журналистики, но тесно работаю со СМИ. На то были свои причины, которые касались именно организационных моментов, а не самой профессии. Я с тоской смотрю на редакции новостных порталов, которые находятся на одном этаже с моим офисом. Но возвращаться пока не хочу.
Конечно, в большой журналистике все иначе. Но мы живем в провинции, нам тоже нужны новости. Пусть они будут о том, что 44-й автобус изменил маршрут, или серые заборы на улицах города перекрасят в желтые.
А кем вы работаете? О какой профессии мечтаете/мечтали?
#работа #профессия #истории из жизни