Художник Джон Констебл — изначально художник самоучка, повлиявший на становление профессиональных живописцев барбизонской школы. Поклонник голландских мастеров, писавший картины мелкими и точными мазками, превращая пейзажи в бескрайние пространства обобщённых смыслов. Адепт неторопливого, вдумчивого, «просчитанного» стиля, умевший превращать свои полотна в настоящие зеркала человеческих эмоций. Мастер, покоривший взыскательную публику парижских салонов, но ставший популярным у себя на родине лишь сегодня, когда век романтики давно и безвозвратно канул в прошлое.
Парадоксальность — черта, в той или иной степени присущая каждому великому живописцу. Но на долю Констебла даже по меркам великих художников этой самой парадоксальности выпало необычайно много. Для полного раскрытия творческого потенциала ему вполне хватало лесов, полей, дорог родного графства Саффолк. А вот для того, чтобы быть понятым и принятым своими земляками — не хватило и всей жизни. Его основные композиционные и колористические решения нечасто выходят за рамки идей Лоррена и Рубенса соответственно. Но реалистичная живость работ, подкреплённая наблюдательностью, воображением и остроумными авторскими находками, заметно опережает эпоху.
Чтобы до конца прочувствовать и понять картины этого истинного прародителя импрессионизма, лучше всего идти от частного к общему. Следовать от одной детали картины к другой, держась за логику их появления как за нить Ариадны. Что мы, собственно говоря, и проделали. Капелька настойчивости, толика внимательности, немного исторического контекста — и двери, ведущие в эти волшебные миры, отворяются во всю ширь. Яркий, крайне нетипичный, но раскрывающий ряд особенностей творчества нашего героя пример — картина Джона Констебла «Кукурузное поле».
Итак, перед нами — мальчик, что до самого полудня пас стадо овец. И теперь, уставший от праведных трудов, припал к прохладной воде сельского пруда, чтобы утолить жажду...
Вид на просёлочную дорогу Саффолк-лейн был завершён Констеблем в конце зимы (либо ранней весной) 1826 года. Последние мазки были нанесены в лондонской студии художника. Дорога, ведущая к кукурузному полю, брала своё начало на пересечении с Фен-лейн, по которой маленький Джон Констебл когда-то ходил в школу, располагавшуюся в соседней деревеньке под названием Дедхэм. Занятный факт: дорога на Саффолк (к слову: всё ещё существующая) изображена художником весьма достоверно и точно. Зато прочие элементы пейзажа — в немалой степени плод воображения Констебла. Башня церкви и дома с красными крышами (как позже отмечал сын художника Чарльз) никогда в действительности не существовали. Констебл «изобрёл» эту деревню, чтобы подчеркнуть изящный изгиб и блеск воды речной излучины.
Художник стремился завершить работу над картиной как можно скорее, дабы обеспечить её участие на выставке Королевской академии в категории пейзаж. Первоначально мастер планировал выставить на суд жюри свой «Мост Ватерлоо», но помешали финансовые сложности.
Обрамлённая деревьями аллея, как бы «выводящая» зрителя к освещенному солнцем участку пейзажа, была характерной особенностью композиций Констебла. Этот приём отсылает нас как к великолепному голландцу ван Рёйсдалу, так и к творчеству уроженца Саффолка Томасу Гейнсборо, которым Джон Констебл восхищался не меньше.
Идея создания «Кукурузного поля» зрела в воображении мастера достаточно долго. Годами ранее он создал набросок этого пейзажа, чтобы затем воплотить его «в масле». А вот мальчик-пастух «перекочевал» на полотно прямиком с наброска, сделанного ещё в 1811-м.
Однажды, обсуждая данную картину, Констебл отметил, что рассчитывал как можно скорее и выгоднее продать «Кукурузное поле». И с этой целью решился на нетипичное для своего творчества обилие несогласованных между собой деталей. Мальчик, пасущиеся ослы, маковое поле, та самая никогда не существовавшая деревня... Даже сама река волей автора заложила более крупный и плавный «вираж», дабы композиция пошла навстречу эстетическому восприятию публики.
Зато само кукурузное поле в полной мере отражает умение художника быть лаконичным и точным при изображении объектов и явлений любого масштаба. Всего несколько вертикальных мазков по краям поля обозначили высокие колосья пшеницы, в то время как более широкие мазки придали амплитуду золотым волнам, гонимым порывами ветра.
И всё же (несмотря на высокую оценку критиков) картина не была продана ни в Королевской академии, ни в ходе четырех последующих выставок, на которые её заявлял Джон Констебл. Лишь в 1837 году полотно было оценено по достоинству и приобретено Национальной галереей Британии. Увы, самого Констебла к тому времени уже не было в живых.
Автор: Лёля Городная
