Несмотря на это, более значимым представляется другое объяснение: как только общество отказалось от авторитарных методов

Здесь же коренятся и источники правового нигилизма, приняв шего, как уже говорилось, широкомасштабные размеры: от сферы по вседневных отношений людей до деятельности высших органов госу дарства. Существует мнение о том, что юридическому нигилизму так же способствовала перестройка с сопровождавшими ее «войной зако нов», национальными конфликтами, падением государственной дис циплины, противостоянием исполнительной и представительной вла стей т.п. Все эти обстоятельства нельзя игнорировать. Несмотря на это, более значимым представляется другое объяснение: как только общество отказалось от авторитарных методов неправового государ ственного управления и попыталось встать на путь правового государ ства, как только скованные ранее в политическом и экономическом плане люди получили более или менее реальную возможность пользо ваться правами и свободами, так тотчас же дал о себе знать низкий уровень правовой культуры общества, десятилетия царившее в нем пренебрежение к праву, а также недооценка права. Вследствие чего вся сфера правового сознания оказалась в кризисе. Необходимо отметить, что этот кризис усугубляется двумя взаи модополняющими процессами: криминализацией государственности и огосударствлением криминала. В нашей стране, криминализация государственности на сегодняш ний день предопределяется уникальной ролью коррупции как един ственного и дефакто легализованного способа самоорганизации го сударственного механизма. Суть проблемы заключается в том, что го сударственная система в России в ее нынешнем проявлении не может быть названа коррумпированной – она коррупциогенна, поскольку практически не предоставляет государственным служащим возмож ности для некоррумпированного существования. Процесс криминализации по иерархической лестнице идет не только «сверху», путем укоренения системы, провоцирующей крими нал, но и «снизу», путем «огосударствления» преступности и обще признанного перехода к ней некоторых функций, которые являются прерогативой государственных институтов. В рамках реального бытия человека происходит постоянное стол кновение бытового здравого смысла с практически бездействующим законодательством, которое, в силу своего несоответствия здравому смыслу, осознается обществом как «неправедное» и «не подлежащее исполнению». В результате в обществе вырабатываются стереотипы асоциального поведения, готовность к бойкотированию правоохрани тельной и судебной систем, а также к массовому отторжению офици Философско социологические проблемы общества, науки и образования альной власти как «не имеющей морального права» на объективное регулирование общественных отношений. Вакуум, который при этом образовывается, частично заполняют различные неформальные способы социальноэкономической само регуляции, среди которых на первое место выходят способы, связан ные с деятельностью организованных преступных группировок (ОПГ). Реальный бизнес все в большей и большей степени склонен восприни мать ОПГ как власть и относиться к ней с должной лояльностью. ОПГ выступают в качестве сборщика налогов и защитника, выполняют ар битражные функции, и что самое главное, они действуют на основе негласных принципов и правил, которые признаются значительной частью общества в качестве справедливых и естественных. В обществе воспроизводится на новом уровне фиктивный харак тер официальной правовой системы, свойственный советскому пери оду – когда основы писаного права носили большей частью деклара тивный, идеологический характер, а повседневная жизнь государства и общества регулировалась сложной системой закрытых партийных инструкций, общепризнанных негласных принципов, устных согласо ваний и т.д. Только сегодня это «прецедентное право» в условиях на шей действительности приобретает характер, все более сходный по форме и содержанию с нормами уголовнолагерной самоорганизации. Следует понимать, что при реализации форм и методов правово го воспитания воспитывается и правовая культура. В настоящее время нет единого подхода к оценке правовой культуры, притом дефиниций существует множество. К примеру, А.Б. Венгеров дает следующее оп ределение правовой культуры: «правовая культура характеризует уро вень правосознания, включает степень знания права, на которое опи раются исполнительная власть, должностные лица, характеризуется она интенсивностью убеждений в ценности права»1 . В правовом воспитании большая роль принадлежит художествен ной литературе, средствам массовой информации. Вопрос о воздей ствии литературы и искусства на формирование правосознания, об использовании художественной литературы в процессе правового вос питания и т.п. неоднократно затрагивался в работах и юристов, и куль турологов, и литературоведов. Рассматривая правосознание как эле мент правовой культуры, В.И. Каминская и А.Р. Ратинов, отмечают, что косвенное осуществление правового воспитания, «правовой со циализации возможно... путем сообщения правовой информации до 1 Венгеров А.Б. Теория государства и права / А.Б. Венгеров. – М.: Интерстиль, 1998. – С. 585. 55 полнительно, наряду с другой информацией и другими идеями, пере даваемыми субъекту через соответствующих агентов. Такая форма правовой социализации, возможна, например, через произведения искусства»1 . Эти же авторы в другой работе, анализируя результаты социологического исследования, целью которого было, в частности, выявление путей получения респондентами правовой информации, обращают внимание на «соотношение удельного веса тех источников информации, которые обладают признаком «занимательности», «сю жетности», «наглядности» (телевидение, кино, художественная лите ратура) по сравнению с другими формальными», и отмечают, что удель ный вес подобных источников оказывается весьма значительным (31%). О воздействии кино, телевидения, СМИ, печати и художе ственной литературы на правосознание вскользь упоминают и авторы сборника «Правосознание и правовое воспитание молодежи»2 . Иными словами, тезис о воздействии художественной литерату ры на формирование правосознания и возможности использования литературы в качестве источника информации о правосознании опре деленной эпохи, не только не оспаривается, но и, скорее, выдвигается как нечто само собой разумеющееся в работах отечественных юрис тов, занимавшихся проблемами правосознания. Применительно к вопросу о взаимодействии литературы и пра вового сознания, можно заключить, что «инструментальная» функ ция искусства реализуется в данном случае самым наглядным обра зом и, более того, используется именно как средство «борьбы» за дос тижение конкретных «идеалов» в правовой сфере, внедрения в созна ние масс определенных принципов и идей. Для того чтобы та или иная идея, принцип, установка, зафикси рованная в действующем праве или желаемая, стали составной час тью правосознания отдельной личности и так называемого обществен ного правосознания, необходимо наличие определенных каналов, пу тей внедрения правовых представлений в сознание масс. Причем, речь может идти как о пропаганде собственно правовых (используя это сло во в оценочном значении) идей, так и о деформации правосознания, создании своего рода мифов и внедрении их в сознание.