Найти тему
BuildHistory

Красная Шапочка

Вольная интерпретация хорошо всем известной истории. Написана очень давно и не помню, под влиянием каких ещё произведений

Жила - была на свете Красная шапочка. Почему именно Красная спросите вы? Можно гадать, но ответ довольно прост и широко известен: одна добрая бабушка подарила своей внученьке красную шапочку на День рождения. Девочке подарок так понравился, что она стала носить шапочку на своей белокурой головке постоянно, редко такое бывало, когда она ее снимала. Даже спала в ней. Так и стали ее звать с тех пор – Красная шапочка.

И вот понесла она как – то своей любимой бабушке пирожков. А жила бабушка глубоко в дремучем лесу, и путь туда был неблизким. Пошла в лес Шапочка. Идет и думает, как идти же долго, ведь путь далекий, а так хотелось бы дойти быстрее до бабушки. И тут смотрит она, стоит впереди на тропинке перед нею маленький человечек, весь старенький уже, его седая борода была такая большая, что лежала несколькими свернутыми кольцами на земле. Живые темные глаза внимательно наблюдали за нею из – под седых кустистых бровей, на голове у старичка была надета широкая, совсем старая уже, кое-где в прорехах даже, темная коричневая шляпа. На боку подорожная сума приторочена, а в правой морщинистой ладошке тросточка. Одет он весь был в длинное, до самых пят, белое одеяние.

- Куда путь держишь, девица? – спросил старичок ласково.

- К бабушке иду, - совсем неласково ответила Шапочка, ибо была она плохо воспитана.

- Могу я помочь тебе, девица, знаю я короткий путь туда.

- Неужели? – сказала Шапочка.

- Да, девица. Вот пойдешь сейчас прямо, потом возле дуба повернешь налево и пойдешь так до большого белого камня. Там повернешь наискосок налево и выйдешь к речке, там повернешь направо и пойдешь прямо. И выйдешь на тропку, которая приведет тебя к твоей бабушке.

- Ладно, дед, пока.

- Угостишь меня пирожком, девица? Уж очень они вкусно пахнут, а я ничего не ел с самого утра.

- Нет, - ответила Шапочка. - Мне мама сказала, нести все бабушке.

И пошла она по тому пути, который был указан. Поглядел старичок ей вслед, но ничего не сказал, только лишь вздохнул печально, и затем медленно растворился в воздухе. А Красная шапочка шла и шла, и вот дошла она наконец до того самого белого камня. Смотрит она, а на камне тот самый старичок сидит и говорит ей:

- Может, угостишь меня девица пирожочком? Я ведь тебе помог, помоги и ты мне, я ведь голоден сильно.

- Отстань, старый пень, не люблю попрошаек, - ответила Шапочка, вздернула повыше свой носик и пошла дальше.

- Как знаешь, девица! - воскликнул старичок и хлопнул несколько раз в ладоши. Миг – и весь дивный луг, деревья на опушке с весело щебетавшими на них птичками, лазурное небо с белыми кудрявыми облачками, сияющее солнышко, - все это разом исчезло. И очутилась Шапочка в темной и непролазной чаще дремучего леса, только ухнула у нее за спиной сова. Протяжно вдали завыл волк, потом еще и еще один. Стало очень тихо, в воздухе повисла весьма ощутимая тишина, казалось, что ее можно даже потрогать, не было слышно ни единого звука, но это все лишь только на мгновение, как вновь зловеще завыл волк, подул пробирающий холодом до костей ветер, затрещали громко и уныло ветви деревьев. Далеко в лесу раздался не предвещающий ничего хорошего зловещий хохот, так и сквозивший торжеством, и, оборвавшись на высокой ноте, он смолк, но затем раздался вновь, только теперь уже ближе. Небо стремительно стало темнеть, и сами деревья теперь как бы подступили совсем близко к Шапочке, обступив ее со всех сторон. Кто - то снова злорадно захохотал, теперь уже совсем рядом. Шапочка обернулась на звук и увидела того, кому было весело в эту пору. Зеленые глаза, в них искорки пламени, пасть открылась, обнажив ряд белоснежных острых зубов, среди которых трепетал красной змеей язык. Волк издал короткий удовлетворительный смешок, наклонив большую мохнатую голову набок, замолчал. И сделал небольшой уверенный шаг вперед, лишь зашелестела во вновь повисшей тишине опавшая листва. Шапочка испуганно вскрикнула, но только эхом отдался ее крик и исчез. И не было о ней слышно больше ни слуху, ни духу.