В общественном сознании прочно утвердился штамп о чуть ли не гениальном полководце Сталине. Впрочем, документы военных времен и современники говорят о другом.
До войны советская пропаганда создавала образ Сталина великого во всем. Он был великим учеником Ленина, самым великим продолжателем его учения, великим провидцем и кормчим, великим учителем трудящихся всех стран.
Когда говорили о его участии в гражданской войне, в основном, вспоминали Царицынский фронт. О том, что он создал в его штабе настолько конфликтную ситуация с бывшими офицерами, что из Москвы пришлось выезжать лично создателю Красной Армии Троцкому, умалчивали. Также не упоминали и польский поход Красной Армии в 1920 году. Тогда Сталин и его сподвижник Ворошилов не стали спешить на помощь наступающим на Варшаву частям Тухачевского, в результате наступление красных захлебнулось и об установлении Советской власти в Польше пришлось забыть.
В конце июня 1941 года Сталин запросил помощи у бывших врагов – Англии и США. Тогда же было признано правительство Польши в изгнании, хотя в конце 1939 года советское правительство заявило, что такой страны больше не существует.
Если читать переписку Сталина и Черчилля первых месяцев войны, то создается впечатление, что советский вождь буквально умоляет английского премьер-министра и об открытии второго фронта, и материальной помощи. При этом ему ли было не знать, что Великобритания с сентября 1939 года в одиночку противостояла нацистской Германии.
Дипломаты США заверили Сталина, что помогут, если сумеют объяснить своим гражданам, что в Советском Союзе нет гонений на верующих. Америка, как известно, страна по-настоящему верующих христиан, а для них было важно знать, что они помогают своим братьям. Сталин согласился и на это условие – стали открываться храмы, через два года был избран патриарх. При этом американцам не сообщили, что почти все легальные священники были стукачами НКВД.
Сталинское окружение понимало значение пропаганды, поэтому и до войны, и во время ее, в общественном сознании насаждался штамп, что вождь думает о победе, и все делает для нее. С ее помощью так же был в оборот лозунг «За Родину! За Сталина!». На самом деле, это был перелицованный старорежимный девиз «За веру! За Царя! За Отечество!».
После войны те же журналисты, литераторы, кинематографисты изо всех сих старались воспевать полководческие таланты Верховного Главнокомандующего, не упоминая о его «заслугах» в первые месяцы вторжения нацистов в Советский Союз. Его недоверие донесениям разведки позволило им напасть внезапно. Его вера в договоренность с Гитлером стала причиной этой войны. Его «дальновидность» стала причиной смерти миллионов советских людей.
После развенчания культа личности о Сталине , о его роли в Победе, забыли до конца шестидесятых. Именно тогда, когда заканчивалась хрущевская оттепель, главный идеолог партии Михаил Суслов решил реабилитировать Сталина. С его разрешения позволялось использовать образ вождя в литературе и фильмах о войне. Но – строго в военное время, о том, что было до нее, и после – ни слова. Таким образом, советские люди читали книги о совещаниях Ставки, а зрители смотрели фильмы, где Сталин расхаживает по кремлевскому кабинету, курит трубку и дает указания маршалам и командирам. Разумеется, пропагандисткой трюк сработал: поколения, родившиеся после Оттепели стали считать, что Сталин – великий полководец.
Что характерно, фронтовики, судя по их воспоминаниям, больше уважали маршалов, чем Сталина. Тот же Георгий Жуков совершенно не нуждался ни в каком решении Суслова. Его воспоминания издавались в Советском Союзе многотысячными тиражами несколько раз, что говорит о его популярности.