Внезапно решил рассказать о событиях конца 2016-го. Время ощутимо стирает подробности, в памяти остаются только сухие поверхностные факты. Чувствую, что зря не набросал этот текст раньше, пока воспоминания были более сочными и красочными.
Итак, последняя смена на фабрике была 1 декабря. Отработал спокойно, сдал спецовку, ключ от шкафчика и магнитный пропуск, сделал несколько фоток цеха на память. Никто, естественно, удерживать меня не стал, мужики только пожимали плечами, многие из них всю жизнь отработали в сменном графике без каких либо последствий, а к моей проблеме относились с недоумением, видимо я был первый сотрудник, ушедший по причине тяжелой бессонницы, но по большому счету всем было плевать. По пути домой вечером я вспоминал, как в это же время год назад впервые пришел на фабрику. До того, сразу после получения диплома, я как положено добропорядочному россиянину отработал два года продавцом в маленьком магазине, а тут огромное производство, иностранный бренд с мировым именем, сотни трудяг в одинаковой форме делают общее дело, работа кипит. Всё это было в новинку и давало небольшие надежды на то, что в жизни наконец то начинается белая полоса. И поначалу действительно всё было неплохо. Обязанности были простыми и понятными, работа в движении- что тоже очень радовало- ненавижу тупую офисную сидячку, телефонные звонки, щелканье клавиатуры с утра до вечера. Я старался, относился к работе ответственно, выходил на калымы, когда была возможность- это как раз и сыграло в дальнейшем со мной злую шутку, отдыхать оказывается тоже нужно. В общем воспоминания накатывали по большей части позитивные. Ледяной декабрьский ветер шуршал серыми листьями по асфальту, снег еще не выпал, а жаль. Теперь я свободен и не отказался бы покататься на лыжах. Долгожданная белая полоса в очередной раз лишь помаячила на горизонте и тут же скрылась…
Плевать! Главное теперь- разобраться с последствиями, сколько я спал за последнюю неделю? Часа 3-4 в сумме? Да и того наверное не наберется. Эти мгновения забытия сном назвать язык не поворачивается, скорее я терял сознание от усталости. Боже до чего это мучительно, когда сутки перестают делиться между собой и недели склеиваются в один огромный монотонный день без начала и конца. Намерзшись вдоволь я вернулся домой, поужинал, и лег в ненавистную мне постель, уставившись в потолок, в котором уже ни одну дыру просверлил взглядом за все эти бессонные ночи. Впереди ждала еще одна, а потом еще и еще…Между ними были дни, которые особо так же не отличались, я физически начал чувствовать как плавится мой мозг, на морозе казалось, что из ушей валит пар как из трубы котельной.
Не работаю вторую неделю- ситуация без изменения. Какого черта? Я уволился, стрессов нет, нет ночных смен, что этот проклятый сон в край оборзел? Нужен рецепт на что то более мощное. Клоназепам, алпразолам, может что то из нейролептиков? Кветиапин? Всю домашнюю аптеку уже давно перепробовал, включая корвалол. 5е сутки без сна, рисунки на обоях и занавесках постоянно двигаются и это чертовски раздражает. А до этого я сколько спал? А когда я вообще в последний раз нормально спал? А что я ел сегодня на завтрак- не могу вспомнить? Сегодня.... ахах – для меня сегодня не существует, что это вообще такое сегодня? Сегодня есть только у тех у кого есть вчера и завтра, но я в их число точно не вхожу. Ладно, грубо говоря мое сознание отключалось за последний месяц в сумме часов на 10-12 какими то минутными урывками. Прикольно, за это время даже сон успел присниться. В тот вечер я сожрал вообще все что было в аптечке, от такого коктейля даже взрослого слона можно на сутки отправить в нирвану, но мне хватило только на 20 минут омерзительно бредового забытия.
Ночь, пустыня, жуткая песчаная буря, большой желтый фонарь свисает прямо с неба, освещая поле действия. Я в жилете продавца Магнита и еще пара силуэтов, которые не разобрать ждем когда подъедет фура с продуктами, чтобы ее разгрузить. Песок залепляет глаза, уши, рот, от него невозможно укрыться. Тем двоим тоже достается не меньше- машут руками, натягивают одежду на голову, плюются. Мы не можем понять откуда дует ветер, чтобы повернуться к нему спиной и получить хотя бы возможность сделать вдох. Электрический разряд по телу, и меня выбрасывает из этого ада в другой- в мою комнату. Выспался, мать вашу. Всё, так дальше продолжаться не может. Утром звоню в дурку.
Разговор с психиатром получился коротким, да и в целом они – народ не многословный, больше любят слушать и задавать вопросы. Озвучила стандартный список документов для госпитализации и попросила не опаздывать. С вечера собрал шмотки в дорожную сумку, которую купили 10 лет назад перед поездкой в Турцию. Всю ночь валил снег огромными хлопьями, я наблюдал за ним стоя у окна. Ну вот, и на лыжах , сука, покатался…) Параллельно читал разные статьи в интернете о том как лежат в психушках, многие рассказчики советовали брать с собой стандартный набор порядочного арестанта- сухари, сигареты, чай, продукты которые можно при случае поменять на «товары и услуги». Истории, нужно сказать жутковатые попадались. Издевательства со стороны персонала, нарушения всех мыслимых прав человека, карательная и экспериментальная психиатрия и все в этом духе. Некоторых людей без каких либо оснований годами держали в психушках, не давали общаться с родственниками, а другим везло еще меньше- выносили вперед ногами с отпиской, мол сердечком-с пациент слаб оказался. Но больше всего вещали о побочках мощной психофармы, с которой вполне нормальные люди становились дурачками. Хватит на сегодня интернета! На снег за окном смотреть куда приятнее. Утром разъяснилось и ударил мороз градусов под 30, свежий чистый снег блестел в свете фонарей, когда я вышел из подъезда. Постоял несколько секунд и потопал обратно- забыл надеть подштанники. Когда подошел к остановке уже начало светать. Маршрутку ждал минут 20, потом пересадка и вот- конечная остановка прямо перед шлагбаумом у проходной дурдома.
Областная психиатрическая больница святой Софии, в народе Алтынка- учреждение с богатой историей, памятник архитектуры. Территория довольно большая, на выселках за городом, в лучших традициях подобных заведений. Все как мы привыкли видеть в кино или читать в книгах. Корпуса в значительном отдаленни друг от друга, обшарпанные, старинной постройки, окна зарешечены. Еду с кухни по корпусам развозят на лошади, вокруг лес и горы, в центре – небольшой пруд и церковь, атмосфера впечатляющая. Оформление документов оказалось довольно муторным. Попросили раздеться до трусов, осмотрели на предмет шрамов, татуировок и прочих особых примет, попутно сразу несколько человек в халатах, не поднимая головы задавали вопросы за жзнь и постоянно что то записывали – кто я , чем занимаюсь, хронические заболевания, какие таблетки принимаю на постоянной основе, бы ли ли попытки суицида, голоса, видения, всех вопросов не припомню, внезапно из коридора донесся чей то крик. Один человек в белом вышел- затем вернулся и попросил меня одеться и подождать в коридоре, родственники привезли женщину в неадеквате и нужно ее срочно оформить, чтоб не портила людям настроение своими воплями. Ну ок, мне не сложно. Оделся, вышел. В коридоре, который больше напоминал сени старой избы, стоял тяжелый шлейф перегара. Двое мужчин, очевидно сын и муж пытались успокоить сильно нетрезвую женщину в истерике. Все трое по сигналу из кабинета быстро зашли внутрь и закрыли за собой дверь. Я присел на скамью. Ждать оказалось не долго, уже через пару минут вышел один из врачей:
-Тут у нас срочные пациенты, нужно их распределять по отделениям, а вы в принципе можете идти в свой корпус, до конца по дороге, а там вверх по лестнице и немного влево, позвоните в звонок. Мы ваши документы потом сами занесем.
Куда идти я уже знал, был тут прежде пару раз, мимоходом, если так можно выразиться- заезжал за рецептом на волшебные таблетки, после которых жить становится лучше и веселей, но даже и в мыслях не было, что окажусь в стационаре. Светило солнце, на небе – ни облачка, снег звонко хрустел под ногами, я молча вздохнул, сожалея о несостоявшемся открытии лыжного сезона и быстро зашагал, протаптывая тропинку вверх по склону горы.
Нужный мне корпус располагался на окраине больничного городка и был разделен на две части. В правой части- отделение кризисных состояний- мое пристанище на ближайшее время, в левой- содержались на принудительном лечении заключенные, признанные невменяемыми, их территория была обнесена забором с колючей проволокой, внутри которой стоял охранник с собакой. Я подошел к входу и нажал на звонок. Через пару минут услышал шум открывающегося замка, потом еще одного. Дверь открыла санитарка и сразу после того как я зашел- закрыла сначала наружную дверь, а затем решетку с навесным замком. Я поднялся по крутой старой лестнице, перила которой удлинили металлическими прутьями до самого потолка, чтоб пациент нарочно или случайно не свалился в пролет.
-Стой! Сначала сюда!- сухо сказала санитарка и открыла ключом в небольшую комнату с столом стулом и парой шкафов,- тут можешь переодеться. Выкладывай на стол все острые, стеклянные предметы, телефон, всю электронику какая есть, телефоны, плееры, провода.
Я начал вяло возиться по сумке в поисках бритвы и зарядки для телефона.
-Звонить можно каждый вечер по 5 минут, бритьё под надзором, остальное время твои вещи будут храниться в этом шкафу под замком, не переживай, никто не украдет.
Да я и не переживал, просто не представляю что буду делать здесь без компа и телефона целыми днями, благо взял с собой книжку. Если б знал, что такое дело,- притащил бы целую библиотеку.
-Что, даже музыку послушать нельзя? Я ведь не из этих…,-поинтересовался я.
-Какая разница, из этих или из тех, правила одинаковые для всех,- ответила санитарка,- здесь много наркоманов на реабилитации. Бывали случаи, что они крали телефоны и вызванивали своих дружков, чтобы те привезли им наркоту. И привозили ведь, закидывали в окна, так что все звонки у нас под надзором с 18ти до 19и часов, чтобы видели и слышали, что ты говоришь.
Ну это совсем уже перебор! Так какого хрена не отложили нариков отдельно и следите за ними сколько влезет. Почему другие должны страдать? Я выложил свой старый кнопочный телефон на стол, а смартфон незаметно сунул в пакет со сменным бельем. Да ну вас в жопу, ребята, в таких условиях содержания реально крыша поедет.
-У тебя переодеться есть во что или пижаму дать?- спросила санитарка.
-Есть конечно!- я снова полез в пакет и достал из него футболку, спортивные штаны и шлепанцы. В помещении было очень жарко, топили на славу, все окна были приоткрыты, за ними виднелась ржавая решетка и какой то невнятный унылый пейзаж.
Само отделение отличалось от обычной больницы. Сразу у входа справа был туалет- это отдельная тема, расскажу о нем после., напротив- дверь в сестринскую, там делали уколы и хранились личные вещи больных. Жилое помещение неправильной формы. Большой холл с четырьмя койками и столом, за которым играли в карты несколько больны. Пара относительно новых скамеек, обтянутых дерматином, одна палата без дверей с кафельными стенами на 5 мест, далее женская палата мест на 7-8, напротив две 3х местные, одна пустая, а во второй на краю кровати сидел мужчина средних лет.
-Тебе сюда,- санитарка указала на палату с мужчиной,- располагайся.
Я вошел и поздоровался, мужчина улыбнулся и поприветствовал в ответ. Это был человек средних лет, слегка плотного телосложения, гладко выбритый с простоватым круглым лицом и добрыми смеющимися глазами. Задорное выражение его лица разительно отличалось от угрюмых пустых физиономий других пациентов.
Я засунул свою сумку в прикроватную тумбу, а книжку и бутылку минералки поставил на нее сверху.
-Меня Артур зовут, очень приятно!- с сияющим лицом произнес мужчина.
-Взаимно!- ответил я.
-Ну и погодка сегодня, да? Просто прелесть! Я приоткрою немного, не против? А то тут духота!- продолжил Артур, подходя к окну.
-Да не вопрос, открывай! Действительно погода приятная, сейчас бы по лесу прогуляться а не вот это вот все-ответил я, пытаясь поддержать беседу.
Артур крякнул и с утробным свистом засмеялся.
-Это уж точно подметил! Слушай, а ты чаем не богат? -спросил он.
-Да, прихватил пару пачек,- я кивнул на свою тумбочку.
-Не угостишь? А то у меня сестра обещала прийти сегодня, да чёт не получилось,- продолжал он улыбаясь.
Я вытащил пачку чая из сумки и протянул ему :"Бери сколько хочешь, не стесняйся."
-Сколько хочу?- усмехнулся Артур,- ну если ты не против я возьму пяток?
-Без проблем,- улыбнулся я.
Артур взял пять чайных пакетиков, оторвал от них нитки с этикеткой, вытащил откуда то из-под подушки поллитровую пластиковую бутылку и ловко запихал в нее чай.
-Ты будешь?- спросил он подмигивая.
-Нет, спасибо, у меня и без того со сном проблемы.
-Ну как знаешь.
Артур направился к выходу из палаты, я пошел следом.
Я присел на скамью в холле, где полным ходом шли приготовления к новому году. Пациенты и санитарки развешивали на стене мишуру и гирлянды, была и небольшая картонная ёлочка с дедом морозом. Прямые лучи солнца били прямо в окно, заливая все помещение ярким светом. Я откинулся на спинку и почувствовал, как стоящая атмосфера понемногу растворяет внутреннее напряжение. Проходящая мимо санитарка дала мне половинку апельсина и две вафли. Не ожидал такого, поблагодарил.
-Минут через 10 у тебя капельница,- добавила она, продолжая раздавать сладости пациентам.
Я лег на свою кровать в ожидании процедуры. Вскоре в палату вошла мед сестра и принесла штатив и капельницу, сказала подготовить правую руку и что ей нельзя будет шевелить. На мой вопрос, что за вещество мне вводят, она ответила- лекарство. На все последующие вопросы относительно таблеток и уколов на протяжении всего периода лечения я слышал ровно такие же ответы, без каких либо уточнений. Игла ловко проникла в вену, мед сестра зафиксировала ее пластырем и ушла. Я заметил, что над моей кроватью висит картина довольно темных тонов. Это был "Корабль «Императрица Мария»" Айвазовского, художника, не один десяток лет писавшего штормы. Палитра картины демонстрирует безысходность. Иссиня-черные краски, прекрасны для всех, кроме обреченного корабля. Солнечные лучи еще выхватывают казалось бы живительные, обнадеживающие пучки света на поверхности волн. Но в аккурат вокруг “Императрицы Марии”: судно уже поглотила непроглядная мгла, вероятнее всего, скоро поглотит и морская пучина. Довольно странное и в то же время интересное решение повесить ее в палате психиатрической больницы. Мысли начинали путаться. Я чувствовал как тепло разливалось по правой руке, а от нее по груди и всему телу, и сам того не заметив отключился.
Я начал приходить в себя, когда мед сестра извлекала катетер из вены. На животе у меня лежала книга, видимо хотел почитать перед тем как вырубился. Судя по тому, что открыта она была на первой странице- читал я не долго.
-Скоро уже обед!- сказал Артур, лежащий на соседней койке.
-И как тут кормят?- поинтересовался я.
-Вполне сносно.- Артур поднялся с кровати и выглянул из палаты. Убедившись, что никого поблизости нет подошел к батарее и извлек из за нее ту самую бутылку с чифирем.-Не передумал?
Я отрицательно покачал головой. Артур открыл бутылку и сделал несколько крупных глотков, немного поморщился и убрал ее обратно.
-За неимением лучшего...-улыбнулся он,-хотя я бы сейчас не отказался от бутылочки красненького..."
-А ты вообще с чем лежишь?- спросил я.
-Меня родственники уговорили, мать и сестра. Кодируюсь от этого дела...- Артур пощелкал пальцем по шее,- мне недолго осталось, еще неделю максимум, потом укол сделают и домой. Я ведь католик, надеюсь встретить рождество в родных стенах.
У Артура была прибалтийская фамилия, которую я никак не мог запомнить. Человек он был очень общительный и веселый. Род деятельности его так же не удержался в памяти, хотя наверняка он об этом упомянул. Из того, что четко помню,- Артур, по его словам, очень хорошо играет на гармони, даже неоднократно выступал на концертах. Гармонь- главная любовь его жизни. Вторая любовь- вино. На протяжении всего нашего знакомства Артур грезил покинуть стены больницы и набухаться от души.
-Слушай, а какой в этом смысл?-спросил как то я.- Ну закодируют тебя, сколько ты продержишься? Пару дней.
Артур задумался: -Может даже неделю. Я обещал просто своим бабам, понимаешь?..Для успокоения их души, так сказать..."
Столовая располагалась в подвале, там же, чуть дальше была душевая. Кормили, действительно, недурно. На завтрак как правило давали овсянку или манку (как ни странно вполне хорошо приготовленную, без комков), иногда проскакивала ненавистная мне еще со времен детсада молочная лапша. Были так же бутерброды с маслом, колбасой или сыром, вареные яйца. Пили какао, чай или компот из сухофруктов. Обед состоял из 2х блюд. Какой нибудь суп и котлета либо гуляш с гарниром. А вот ужин бывало подбрасывал сюрпризы. Чаще всего было все хорошо- какая нибудь капуста с мясом, вполне сносная, я даже часто брал добавку или плов, но в один из ужинов я попробовал самое ужасное блюдо, которое вообще когда либо ел- макароны с рыбой. Макароны были крупные, очень сильно, почти в кашу разваренные, практически не соленые и подавались вместе с водой в которой варились. Добивало это произведение кулинарного искусства пара кусков неидентифицируемой вареной рыбы, очень костлявой, плавающей во всей этой массе, так же попадались ошметки вареного лука и следовые остатки моркови- видимо кастрюлю после предыдущего блюда забыли помыть.
Столовая была выложена кафелем и сильно напоминала школьную. Из инвентаря- в обиходе только ложки, никаких вилок и ножей, оно и понятно. Все отделение в положенные часы спускалось по лестнице в подвал и выстраивалось в очередь, затем в свободном порядке рассаживались кто где хотел. В дверях во время приема пищи стояла санитарка и наблюдала за порядком.
Сразу после еды все поднимались обратно и начиналась раздача лекарств. Мед сестра выносила на подносе множество одинаковых баночек, согласно численности населения, с подписанными заранее фамилиями, все пациенты окружали ее, как дети деда мороза в ожидании подарков, только лица у нас были не такие счастливые. Препараты у всех были разные. Кому то из баночки на ладонь выпадала одна-две таблетки, а кому то- целая горсть с огромными разноцветными капсулами и маленькими пилюлями. Получивший свою порцию обязан был не отходя от кассы закинуть колеса в рот и запить водой. Мне всегда доставалось три, иногда четыре. Что я пил- не знаю до сих пор, но штырило конкретно. Уже после первого приема фармы в первый день я проспал с обеда до самого ужина. Часов в 18 вечера меня кое как растолкал Артур.
-Вставай, пора кушать,- Артур как всегда с улыбкой до ушей,- слушай, мне уже не удобно, но не угостишь еще заваркой?
-Мне не жалко, тем более тут чай в столовке дают.- Я протянул ему остаток пачки.
В холле стояла большая кастрюля литров на 10, в которую утром и вечером наливали кипяток и можно было попить чай. Телевизор разрешалось включать на час в день, но он особого интереса, кроме санитарок, ни у кого не вызывал. Все либо читали, либо играли в карты, так же были шахматы и домино, либо спали с утра до вечера. В условиях отсутствия электроники и возможности покидать помещение,- список развлечений сужался до невообразимых современному человеку.
Пробужденный Артуром, перед ужином я впервые посетил местную уборную. Туалет находился прямо возле выхода на лестницу и был общим, унисекс, если так можно выразиться. Первое, что бросалось в глаза еще до проникновения внутрь- это дверь. Верхнюю половину ее занимало окно, закрашенное белой краской, частично содранной, и образующей некий иллюминатор, в который периодически заглядывал мед персонал, наблюдая за происходящим. Туалет, разумеется, не закрывался. Внутреннее убранство, предельно минималистичное, состояло из двух раковин с холодной водой и двух отверстий без перегородок на пьедестале. Уборная по совместительству служила курилкой, в которой народ, мучимый бездельем с утра до вечера наводил непроглядный кумар. Ограничений в курении со стороны персонала не было, можно было тянуть одну за одной хоть целый день, чем многие и занимались, пока было что курить. Ситуация из разряда - сидишь такой, давишь личину и тут врывается женская лига, измученная никотиновым голодом, становится в метре от тебя как ни в чем ни бывало ведет светскую беседу, - считалась вполне нормальной. А еще санитары через каждые 30 секунд заглядывали в окно или открывали дверь чтобы во всех подробностях оценить обстановку. Звучит диковато, но и к такому привыкаешь со временем. Иногда народ объединялся в пары, один на горшке, второй- на страже спокойствия, но не всегда удавалось преградить путь идущим в святая святых, доходило и до конфликтов.
После ужина и вечерней раздачи препаратов я распаковал оставшуюся пачку чая. Отбой был в 22 часа, меня еще не слабо накрывало от обеденной дозы. Прекрасное, забытое уже давно состояние сонливости меня несказанно радовало. Я уже растянулся в кровати, готовясь вот вот вырубиться, как услышал крик санитарки в холле :"Подходим на укол!" Я почему то решил, что ко мне это не относится, отвернулся к стене и начал отключаться, как вдруг почувствовал как кто тычет в меня пальцем в плечо.
-Пойдем на укол, а потом отбой,- я вздрогнул от неожиданности, поднимая взгляд на стоящую у кровати мед сестру.
-Что, и уколы еще?- я поднялся с кровати, спешно натянул штаны и проследовал за сестрой.
Уколы на мой взгляд были уже лишними. В помещении, куда обычно приходили позвонить была открыта еще одна дверь, которую я раньше не замечал. Возле нее толпился народ и заходил по одному. Я подошел к Артуру и спросил, каждый ли день делают уколы. Он утвердительно кивнул: - Да кто его знает, чем здесь лечат, уколы, таблетки, что заведующая скажет то и делают.
После укола я почувствовал, что очень хочется пить. Налил бокал минералки, потом сделал еще несколько глотков прямо из бутылки. Накатывала дикая сонливость, было ощущение, что если не лягу- свалюсь на пол. Я снял штаны и майку, залез под одеяло и мгновенно отключился.
Ночь пролетела как одно мгновение. Под утро приснилось, как бегу через какой то незнакомый огород в сельский сортир, спускаю брюки и начинаю с огромным облегчением мочиться. С удовольствия от процесса чувствую, как тепло разливается где то внизу живота, спускаясь все ниже к коленям. Открываю глаза, пытаюсь понять где я. Губы слиплись от сушняка, язык прилип к нёбу, такое ощущение, что оторвал его вместе с куском кожи. Чувствую, что то не так. Засовываю руку под одеяло. "Твою ж мать, я обоссался!" ,-резко перемещаюсь в вертикальное положение, чтобы оценить масштабы трагедии. Простыни и одеялу досталось не сильно, а вот трусам... За окном еще темно, часов под рукой нет, но по ощущениям скоро начнет светать. Дабы не создавать лишнего шума решаю просто скинуть мокрые трусы в тумбу и надеть штаны на голое тело. Спросонья понимаю, что есть риск обмочиться повторно- решаю дойти все таки до туалета, слить остатки и заодно постирать трусы, пока все спят. В коридоре горела одна тусклая лампа в ночном режиме, все еще спали. Выйдя из палаты на свет я ощутил полное состояние нестояния, в котором находился- ноги подкашивались, голова кружилась, мысли путались, меня шатало из сторну в сторону. "Вот будет прикол, если сейчас свалюсь здесь с мокрыми трусами в руках." Кое как, придерживаясь за стену, добрался до туалета, выстирал в ледяной воде трусы и присев на трубу у параши закурил. Каждая затяжка сигареты моментально била по мозгам как стакан водки или напас забористой травы. Не выкурив и половины я бросил бычок в дыру и попытался подняться. Получилось далеко ни с первого раза. Постоял еще с минуту, собираясь с мыслями, в тщетных попытках поймать равновесие и решил двигаться к койке. На обратном пути я заметил, что в холле сидит молодая женщина и раскладывает кисти и краски на столе, все остальные еще спали. Я ускорил шаг и как на волнах добрался до своей палаты. Артур храпел. Я расстелил трусы сушиться на сумку в тумбочке, а сам нырнул под одеяло.
Вся последующая неделя прошла как в тумане. Я в основном спал и днем и ночью, отыгрывался по-полной за три месяца тяжелой бессонницы и год работы в ночную смену. На выходных приходила навестить мама. Обеспокоилась моей сильной заторможенностью, привезла передачку и домашней еды в контейнере. Посидел с ней с полчаса в коридоре. Услышал как то в туалете разговор двух обитательниц женской палаты, что у них там лежат несколько человек, которые не мылись уже больше месяца, вонь стоит - хоть топор вешай и подумал, что самому неплохо было бы принять душ. Душевая представляла собой довольно просторную, плохо освещенную комнату с двумя ржавыми трубами, торчащими из стены, к которым были примотаны рассеиватели от садовых леек. Кафель на стенах и полу местами отсутствовал, но была горячая вода, а это главное. После недельного прибывания в больнице я был готов помыться хоть из кружки. Артуру предстояла выписка. На следующее утро после завтрака ему сделали "кодирующий" укол, после которого он пришел красный как спелый помидор, улегся на койку и пару часов пролежал молча. Затем приехали его родственники, он собрал свои пожитки и мы распрощались. Вечером санитарка, мывшая полы нашла под его кроватью ту самую бутылку с чайными пакетиками и спросила у меня что это. Я пожал плечами и сказал, что понятия не имею. Наверняка она доложила о находке заведующей, ей моментально доносили вообще обо всех происшествиях в отделении. Как я узнал после- санитарки собирали что то вроде досье на каждого пациента, на основе которого составлялось их личное дело. Свое дело мне увидеть не довелось, но люди, которым при выписке выдавали копию документов- читали там много интересного о себе, часто впоследствии у них возникали проблемы при получении водительского удостоверения и прочих документов, требующих психиатрического освидетельствования, а все из за того, что мнение о человеке было основано по большей части из домыслов о нем санитаров. Да, вердикт выносил лечащий врач, он же ставил диагноз и назначал лечение, но врач с пациентом общались в лучшем случае по 5 минут в день на обходе, а санитары находились среди больных круглосуточно и служили глазами и ушами врача.
Следующую ночь после выписки Артура я провел в палате один. Артур обычно болтал без умолку, как радио, а без него стало тихо и скучно. Ближе к ночи привезли наркомана с психозом и положили на вязки прямо в общем коридоре ,возле моей палаты. Пригласили пару здоровых санитаров из буйного отделения, которые ловко примотали этого любителя запрещенных веществ к кровати за руки и за ноги. Мед сестра вколола ему лошадиную дозу препаратов, от которого его крик успокоился до заунывного мычания. Всю ночь сквозь бред бедняга звал свою подругу, которая осталась на кайфовать на воле без него, а когда лекарство отпускало - снова начинал орать во весь голос. На телефоне осталось совсем немного заряда, хотя я им почти не пользовался. Зарядник лежал в шкафу под замком, да и единственная розетка была возле телевизора, где постоянно терлись санитарки, поэтому я решил напоследок запечатлеть на картину с нариком и распрощаться с телефоном до выписки.
Когда я оформлял госпитализацию- надеялся выписаться до нового года и встретить праздники дома, но лечащего врача мое состояние не удовлетворяло, наоборот, она считала, что депрессия моя усилилась (это нормально на первых этапах лечения), а нормализация сна на таблетках- ни о чем не говорит. Подобная информация настораживала. Юридически- по сокам мое прибывание здесь ничто не ограничивало, можно проторчать здесь месяцы, прежде чем решат, что пациент достаточно здоров. Быстрее всех выписывали наркоманов. Снимали психоз, делали капельницы, несколько дней их кумарило и за пару недель ставили на ноги и отправляли домой.
После полудня следующего дня ночной крикун пришел в себя и я перекинулся с ним парой слов в курилке. Его звали Серега и он употреблял соли, ту самую китайскую синтетику, рекламой которой изрисованы все дома всех спальных районов всех городов необъятной. За этот год Серега здесь уже второй раз и в прошлом году был дважды.
-А что, нормально, полгода на марафонах с небольшими перерывами, а потом на капельницы, кровь почистил, нервишки восстановил и как заново родился,- рассказывал он.
- А завязать не думаешь?- поинтересовался я,-соль ведь это жесть, кто знает какие последствия могут быть, это тебе не травкой баловаться?
-Да какие последствия?-усмехался Серега,-если грамотно все делать-последствия не хуже чем от синьки, а бухать-это не мое. Я много чего пробовал, но нашел себя в скоростях, а дальше все от человека зависит. Если не знаешь меры и сжигаешь свой организм- ты сам виноват, мера- главное во всем. Ну да, в этот раз немного не рассчитал, но такое со мной впервые.
Сереге было около 30ти, но выглядел он на 40+. Небольшого роста с бородкой и стеклянными бегающими глазами. Он заехал в отделение без личных вещей, чувство меры его немного подвело и не осталось времени собрать чемоданы, поэтому первые несколько дней Серега ходил в носках и казенной пижаме, пока родственники не привезли ему одежду. Его сильно штормило, несколько раз падал и чуть ни разбил себе голову о спинку кровати.
Помимо Артура в первую неделю прибывания в больнице я познакомился с Мирой и ее соседкой по палате Инессой. Мира была художницей и лечилась от анорексии, о роде занятий Инессы мне неизвестно, знаю только, что у нее были проблемы с алкоголем, только в отличие от Артура она относилась к ним серьезнее и не жила мечтами скорее выбраться отсюда и нажраться. По словам Миры ее вес на пике заболевания был меньше 30ти килограмм. На тот момент она училась в художественном училище, которое вынуждена была бросить по состоянию здоровья. Из за отсутствия сил ей было практически невозможно подняться по лестнице в аудиторию. Я совсем не разбираюсь в специфике анорексии, чтобы давать какие то комментарии, но ее худоба на момент прибывания в больнице была действительно пугающей. У Миры были частые конфликты с мед персоналом из за ее отказа принимать пищу. Санитарки пытались насильно кормить ее, угрожали применением желудочного зонда. Бывало, что она тайком засовывала еду в рукава одежды а потом выбрасывала в туалете. Среди всех прочих пациентов она была единственной, кто вызывал сострадание. По утрам она вставала раньше всех и рисовала, сидя за столом в холле. Так же у нее было много настольных и карточных игр, которые неплохо развлекали нас днем и вносили хоть какое то разнообразие в унылый больничный быт.
На следующий день после выписки Артура ко мне подселили нового соседа. Все время прибывания в больнице он неподвижно лежал на кровати. Поднимался только когда ходили в столовую. Имени его я не знал. Это был худой высокий мужчина с кудрявыми волосами, выражением лица очень напоминал ослика Иа из Винни-Пуха. В столовой он несколько раз садился напротив и однажды даже что то мне сказал, но голос его был очень тихий и невнятный. Я переспросил, но снова ничего не понял. Второй раз переспрашивать не стал, просто пожал плечами. На этом наше общение закончилось. Года через полтора, когда я работал в магазине сантехники он заходил купить сидение для унитаза. Все такой же тихий голос и печальный взгляд. Может он не узнал меня, а может просто сделал вид, но я ему подыграл и тоже сделал вид, что не знаю. Да и о чем говорить в конце концов? -"Слушайте, а это не вы ли часом две недели лежали пластом в дурдоме? Сколько лет, сколько зим, я ваш сосед по палате!"-замечательный диалог.
День или два спустя к нам в отделение поместили сразу нескольких человек. Одного из них, парня лет двадцати, довольно высокого, с забинтованной шеей звали Андрей. Он очень любил читать и увлекался Японской культурой и философией. Еще Андрей являлся большим фанатом боёв без правил и мечтал стать писателем, при чем свою мечту, как полагается истинному самураю,- он неустанно реализовывал. За две недели прибывания в больнице он исписал полностью тетрадь в 96 листов и начал следующую. Периодически он зачитывал отрывки своих произведений, на ходу редактируя их. Андрея заселили в нашу с Иа палату и мы неплохо сдружились. Первым шоком для Андрея, как и для всех новобранцев, был конечно же проходной не закрывающийся туалет, и мы тут же договорились стоять на шухере друг за друга.
-Я думал хуже чем лежать с катетером в реанимации уже не будет,- удивился Андрей,- но этот сортир...Кто вообще до такого додумался? Это вообще законно?
-Ты в реанимации лежал?
-Ну да, только оттуда привезли на скорой. Я тут немного эмм....порезался во время бритья.- Андрей, нервно усмехнувшись, показал на забинтованную шею.
-Круто, что тут сказать, -хмыкнул я, глядя повязку,- тут лежит один солдатик с порезанными руками, на днях доставили толе из части толе из учебки, так ему повязки уже на второй день сняли, а там царапины- как будто с котенком поигрался.
-Халтура,- пренебрежительно заметил Андрей,- я то сам не ожидал, что мать домой вернется, дверь специально не закрыл на щеколду, чтобы потом выламывать не пришлось, а она как в ванну зашла- чуть в обморок не свалилась. Врач со скорой сказал, что по артерии пару миллиметров не попал, но крови потерял много. Пока по лестнице на носилках тащили- ощущение было, будто голова на ниточке весит и вот вот отвалится.
-Ты, видать, был серьезно настроен покинуть этот мир. И что же послужило причиной?- поинтересовался я.
-Сначала, как и у тебя, была бессонница, не помню уже сколько не спал, да и не считал вовсе....Короче я устал и просто хотел отключиться, пусть даже навсегда, понимаешь?
-Про бессонницу я тебя понимаю как никто другой, а про чуть ни отрезать себе голову кухонным ножом... Извини-не очень.
Андрей ненадолго задумался, затянулся сигаретой и спокойно продолжил:
-Был один момент, который я никому из врачей не сказал, ни в реанимации ни здесь. Короче, мне приказал это сделать горящий диван,-я вопросительно посмотрел на него, а он как бы не разделяя моего удивления пояснил,- ну кожаный диван такой, черный.... В темноте горел синим пламенем, как газ на кухонной плите. Он сказал мне взять нож и сделать это.
-Понял,- кивнул я,- горящий диван, ага...Что нибудь еще он говорил?
-Говорил кое что, но я сейчас не хочу об этом,- мы бросили окурки в очко сортира и двинулись в свою палату.
Среди вновь прибывших была женщина и ее брат-двойняшка. Насколько я понял, проблемы были только у женщины, с братом было все в порядке, он каким то образом уговорил заведующую положить их вместе, судя по всему - таковы были условия сестры, которая наотрез отказалась госпитализироваться в одиночку. С виду они оба выглядели вполне прилично и вели себя адекватно, не походили ни на наркоманов ни на алкоголиков. У нее так же отсутствовали среды членовредительства, и их привезла не скорая, соответственно к суицидникам они так же не относились, их положили на соседние кровати прямо в холле, а на следующий день, очевидно, ситуация у сестры немного стабилизировалась и брат покинул отделение. Настроение ее было заметно приподнятым. Увидев, что я, Андрей, Мира и Инесса играем в карты, она попросилась присоединиться и принесла еще один стул. После игры Мира предложила нам немного порисовать. Родственники ей привезли довольно большой белый холст, натянутый на рамку, а на нем что то вроде школьной контурной карты, пронумерованные области разного размера и формы, которые нужно было закрашивать цветом с соответствующей цифровой пометкой на баночке. Андрей и Инесса отказались, а я разнообразия ради решил попробовать. В школе и по рисованию и по черчению я с трудом выбивал тройку и в универе пришлось пострадать, разных графических предметов с картами и миллиметровками, которые по десять раз переделывал, была куча, а вот чисто для удовольствия сесть и порисовать что то- было в новинку и оказалось довольно медитативным занятием. У Миры с Мариной дела шли гораздо лучше и быстрее, и в их части уже начала четко проявляться картина Ван Гога "Цветущие ветки миндаля".
После ужина я не пошел в палату, а уселся в ожидании раздачи таблеток с книжкой в холле. Пелевина я уже закончил и взял у Миры Харуки Мураками "Мой любимый спутник". (За время прибывания в больнице я прочел 4 книги, из которых запомнил только названия. Имена главных героев, события, даже главная линия сюжета- начисто стерлись из памяти, будто я видел только обложки, а сам текст даже не открывал.) Рядом подсела Марина и слегка толкнула меня плечом. Она была одета в розовый домашний халат с принтами чайных чашек на блюдцах и тапочки, светлые волосы собраны в пучок на затылке. Ранее сегодня в разговоре она упомянула, что ей 40 и для своего возраста выглядела неплохо.
-Что читаешь?-спросила Марина.
-Взял вот,- я закрыл книгу и показал ей обложку,- раньше читал сборник его рассказов, вроде норм. Мне нравится его язык и стиль повествования, легко читается. Хотя кто его знает, как оно там в оригинале дело обстоит, может это переводчик постарался.
-У тебя красивые руки,- прервала она мое рассуждение,- у меня сын чуть младше тебя, у вас кисти рук похожи.
-Спасибо.- ответил я удивленно. Не ожидал такого резкого переключения темы.
-Позволишь взглянуть на твои ладони?- спросила Марина.
Я развернул кисть правой руки ладонью наверх и протянул ей. Она взяла мою руку и положила к себе на колени. В левой руке она держала мою кисть, а указательным пальцем правой водила по моей ладони, всматриваясь в нее.
-Хм, интересный рисунок, довольно сложный, очень много разных дополнительных линий, но я не ошибалась, ты очень даже хороший человек,- сказала она, поднимая взгляд.
Марина пристально смотрела мне в глаза несколько секунд, продолжая держать мою руку у себя на коленях.
-Поцелуй меня!- вдруг сказала она. Я опешил и машинально осмотрелся по сторонам.
-Что, прямо здесь?- В холле собирались больные за вечерней дозой лекарств, на стуле сидела санитарка, читая газету, но не успел я сказать еще что то, как она сама подалась вперед и поцеловала меня в губы.
От неожиданности я впал в ступор. Все длилось не долго, вокруг началась возня, нас заметили, наконец среагировала санитарка.
-Эй, вы что это тут устроили, а ну ка разошлись,- громко рявкнула она, вставая со стула.
-А почему это вы так с нами разговариваете? Мы взрослые люди и не в детском саду находимся,- огрызнулась Марина.
-Так, отсела от него быстро!- в стиле автобусного кондуктора пошла в натиск санитарка.
Было очевидно назревание конфликта, который мог плохо закончится и я, чувствуя себя невольным его участником, решил сбросить давление: "Всё, всё, спокойно, мы все поняли, больше этого не повторится!"- обратился я к санитарке, вставая между ними. Марина ушла к себе в палату, а я остался сидеть на скамье, приходя в себя. Минуту спустя Марина вернулась с наброшенным на плечи пледом и снова села рядом. Санитарка исподлобья поглядывала в нашу сторону, но молчала, мы тоже сидели молча. Марина накинула часть пледа мне на колени и просунула под ним руку.
-Что ты делаешь?- я встревоженно посмотрел на санитарку, которая пока ничего не замечала.
-Да плевать на нее и на всех плевать,- Марина медленно просовывала руку под пледом ко мне в штаны. Я сидел и делал вид что ничего не происходит.
-Ты понимаешь, что из за этого у нас обоих могут быть проблемы?- продолжил я, оглядываясь по сторонам.
-Какие? - прошептала она мне на ухо, продолжая свои шалости.
-Нас могут выгнать с больнички или что значительно хуже- нашпиговать чем нибудь забористым, будем валяться как два овоща и ходить под себя.
-Ничего они не сделают,- хихикнула Марина,- пошли покурим!
Мы переместились в туалет. Я сел на трубу, а она встала у стены.
-Ну теперь рассказывай, что происходит,- начал я, прикуривая, и протянул ей зажигалку.
-Ты мне просто понравился, вот и все,- улыбаясь ответила она, - кстати, у меня для тебя еще кое что есть.
Марина оглянулась на дверь и убедившись, что никто не подсматривает в иллюминатор, развязала и медленно распахнула халат. Я сделал большую затяжку, окидывая ее обнаженное тело взглядом :"Кое что-это мягко сказано".
-Слушай, это все конечно прикольно, и, честно сказать я немного в шоке, ну то есть, встав утром, я не думал, что сегодняшний день закончится именно так, в смысле я не к тому, что произошло что то плохое- нет, короче меня не в ту степь понесло. Я к тому, что отложим все это до выхода отсюда? К чему нам лишние проблемы, ну выйдем через недельку другую и в спокойной обстановке, так сказать....
-Ты пробовал когда нибудь анальный секс?- прервала она мой нелепый монолог.
Я сделал вид, будто пытаюсь вспомнить, хотя вспоминать было нечего и откровенно врать не хотелось. Отрицательно покачал головой. Она снова распустила халат и начала трогать правой рукой свою грудь, глядя на меня.
-Нравится?
-Да, довольно таки неплохо, хотя, вижу ты не слушала меня все это время.
Из за двери было слышно, что началась раздача таблеток. Мы затушили сигареты и вышли. Больше в этот вечер сюрпризов не было, хотя куда уже больше? После таблеток мы стандартной компанией сыграли пару партий в карты и разошлись по палатам. Я даже после укола засыпал с трудом, пытаясь переварить произошедшее. С одной стороны ничего криминального в сложившейся ситуации не было, Марина верно заметила- мы взрослые люди. С другой- женщины сильно старше меня особо никогда не привлекали, хотя она и внешне и по фигуре весьма недурна. Больше всего парил тот факт, где мы находимся и отсутствие укромных мест, все на виду у персонала и пациентов, а я даже когда встречался со своей девушкой, не любил обжиматься на людях, а тут сорокалетняя тётя при первой встрече в дурдоме... Так или иначе, ситуация складывалась неоднозначная, жажда приключений боролась со здравым смыслом и победитель был пока не определен.
Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Марина сидела рядом со мной в столовой, играла с нами в карты и рисовала с Мирой картину. Я обратил внимание, что за нами явно ведется слежка. Санитарки практически не сводили с нас глаз и выжидали повода. Марина время от времени выкидывала разные штучки в своем стиле, но уже не публично, а в безопасной обстановке, а я перестал сопротивляться и начинал немного подыгрывать.
Однажды вечером снова случилось пополнение, очередной солдатик, считающий что не брал взаймы у родины, чтобы остаться ей должным. Военный кричал и усердно жестикулировал, доказывая персоналу что он танкист, и готов идти в бой прямо сейчас! Что пришел в армию не портянки дедам стирать и не дачи генералам строить, а с одной конкретной целью - на корню уничтожать врагов Российской федерации, на небе, на воде и в воздухе, пусть даже ценой собственной жизни! Актерской игре Танкиста Станиславский бы не поверил, а персонал псих больницы и подавно. Он лишь вызывала своей карикатурностью смех у всех присутствующих.
-Молодой человек, вот результаты твоей мед комиссии, видишь? Что написано? Здоров! И целых три месяца ты отслужили вполне спокойно. Что, надоело? Домой за компьютер захотелось или с друзьями пива попить? Хватит валять здесь дурака! Белый билет хочешь-будет! Знаем мы таких! Только потом к нам же будешь бегать с конфетками и шампанским, чтобы тебя нормальным признали, а то ни прав на машину не дают, ни на работу не берут.- Медсестра преподала новобранцу неплохой урок актерской игры, произнеся все это с интонацией и жестикуляцией театральной актрисы.
Танкист потупился на нее, соображая как ему поступить дальше. Его не обезображенное интеллектом лицо с неестественно выпученными глазами и выдвинутой по-бульдожьи челюстью начало проявляться живые эмоции, что то похоже на смятение. В этот момент в его взгляде четко промелькнуло осознание того, каждое мгновение возникшей паузы вбивает по гвоздю в гроб его хитроумного плана.
-Комиссия? А то вы не знаете, как оно там всё проходит!-продолжил танкист, заметно поубавив тон,- "Голова одна, глаз рук и ног по паре. Годен!Следующий!" А у меня десять сотрясений было и спина больная, мы с отцом в деревне когда дерево пилили- оно прямо на меня спалилось, чуть позвоночник ни сломал!-он почувствовал что губительно далеко отдаляется от темы и одернул себя,-Но тем не менее, я готов воевать, говорил еще в военкомате комиссии- отправьте меня в Сирию или еще куда нибудь в горячую точку, я стреляю хорошо, как только ходить научился отец на охоту с собой брал!
Интерес народа к танкисту начал угасать и все потихонечку двинулисьпо своим местам. Андрюха пошел покурить, а я отправился в свою палату. В дверях палат, так же как в туалете были врезаны наблюдательные окошки, и не успев открыть ее я увидел лежащего носом к стенке Иа и сидящую на моей кровать Марину. "Этого еще не хватало"- мелькнуло в моих мыслях, я осмотрелся по сторонам и вошел.
-Ты что здесь делаешь?- шепотом спросил я
-Соскучилась,- ответила Марина, теребя в руках пояс халата.
Я еще раз выглянул в коридор, в холле стояла санитарка и разговаривала с медсестрой. -Погоди, сейчас уходить нельзя. Нужно подождать когда они уйдут или хотя бы отвернутся.
Я подошел к своей кровати и сел рядом с ней. -Мы же вроде как договорились, что всё откладывается до выхода отсюда.
-Извини, я просто очень сильно тебя хочу. Я знаю, что я старая и наверняка тебе не нравлюсь, но ты можешь пообещать, что мы переспим хотя бы раз, когда выйдем отсюда.
Я не знал, что ответить. С одной стороны, несмотря на ее возраст я был не против, но с другой- интуиция подсказывала, что добром все это не кончится. Но она не особо то ждала моего ответа, немного согнувшись она ловко опустила с меня штаны и начала делать минет. Сказать, что я охренел от такого манёвра- ничего не сказать. Ситуация просто огонь. На соседней койке сопит Иа, не понятно спит он или просто лежит, по коридору ходит мед персонал, с минуты на минуту вернется из курилки Андрюха, а на моей постели малознакомая зрелая женщина сосет мой член. Сопротивляться происходящему я тоже большого смысла не видел- только шум наводить, поэтому решил расслабиться и пустить всё на самотек, авось пронесёт, нет- так нет. Вот какого черта подобному приспичило произойти именно сейчас, я в больнице всего две недели, а по улица ходил годами, десятками лет! Ездил в транспорте, гулял по проспектам, площадям и ни одна сволочь не подошла и не сказала :"Молодой человек, можно вам отсосать?" или "Красавчик, не угостите ли даму анальным сексом?", - я, как джентльмен, не откажу... Но почему, сука, именно здесь подобное произошло!?
Вдруг где то вдалеке раздался сильный грохот и чей то неразборчивый крик, в коридоре снова началась возня. Я поднялся с кровати и подтянул штаны, даже Иа слегка пошевелился и что то замычал. Пробегавшая мимо палаты санитарка, та самая с который на днях произошла стычка заметила Марину.
-А ты что тут делаешь опять, а? Смотрю по-хорошему до вас не доходит! - она махнула рукой и поспешила на шум. Мы тоже пошли следом.
Источником шума оказался туалет. Через окошко было видно, как возле умывальников согнувшись пополам стоят два туловища, а санитарки, суетящиеся вокруг пытаются растащить их в разные стороны. Присмотревшись, я понял, что это были Андрюха и Танкист. Андрюха склонил буйного вояку в шейный захват, а тот брыкаясь пытался вырваться.
-Пусти его, сейчас ведь шею сломаешь!- кричала санитарка, дергая Андрея за руку.
-Этот придурок ни с того ни с сего на меня набросился, никто его не трогал!- прошипел Андрюха, медленно ослабляя хватку. Танкист вырвал свою покрасневшую голову из капкана и запыхавшись облокотился на стену.
-Ну все, ты допрыгался, солдат,- с гневным надрывом рявкнула санитарка,- выбирай, либо сам ложишься на кровать и оголяешь зад для укола или я звоню в буйное, поверь, это будет незабываемое приключение, месяца три под себя ходить будешь и слюни пускать!
Танкист пытался было перевести стрелки на Андрюху, но поняв, что его никто слушать не хочет махнул рукой и отправился в свою палату. За ним проследовали две санитарки, а вскоре подоспела и мед сестра с шприцем в руках. Всю следующую ночь Танкист монотонно мычал, постанывая на радость своим соседям, а я лежал глядя в потолок и на тускло освещаемую уличным фонарем картину с кораблем, но вскоре незаметно для себя провалился в сон.
На следующий день ближе к обеду ко мне приехала мама и привезла вкусняшек. Два предыдущих дня подряд на ужин давали богопротивные макароны с рыбой, после которых домашняя еда была просто амброзией.
-А что за история у тебя с этой женщиной?- внезапно спросила мама. Котлета чуть ни встала у меня поперек горла.
-Какая история?- закашлявшись спросил я.
-Мне заведующая сказала, что ты тут романы крутишь с пациенткой, непристойно себя ведете- я почувствовал, как уши краснеют и становятся горячими,- лобызаетесь с ней при всех.
-Да ну это...- я перестал жевать и тупо смотрел куда то в прострации, но в голове не было ни единой мысли и я решил даже не пытаться сгенерировать что то вразумительное,- ну было такое, да. Я не хочу об этом, это какой то треш.
-Это точно, иначе и не скажешь,- усмехнулась мама,- заведующая просила тебя зайти к ней минут через 20, поговорить.
-Не понимаю, о чем тут говорить, ну хорошо, зайду.- я с удовольствием доел все принесенное и на обратном пути постучался в кабинет заведующей.
Кабинет был небольшой, но светлый. За спиной у нее был, старый книжный шкаф, забитый профильной медицинской литературой и энциклопедиями лекарств, среди которых на передний план выставлено несколько икон. На окнах - непонятные, типичные для врачебных кабинетов растения. Я сел на стул напротив.
-Как дела, как самочувствие?- начала диалог заведующая.
-В целом неплохо, значительно лучше, чем было.
-Это хорошо, раз неплохо,- заведующая пристально смотрела за каждым моим движением, иногда выдерживая неприятно долгие паузы в разговоре. От такого взгляда становилось неловко, ощущаешь себя лабораторной крысой в лабиринте, а человек белом халате наблюдают, найдешь ты путь к кусту сыра или нет, - по дому наверное уже соскучился?
-Дома конечно лучше, чем в больнице.- в паузах я начинал невольно ёрзать на стуле и смотреть по сторонам, в основном в окно, за которым стояла оттепель и по ржавым подоконникам стучали капли талой воды.
-Нужно закрепить результаты лечения, поэтому Новый год, увы придется встретить здесь,- продолжила заведующая,- а вот твою подругу завтра выписываем, не вижу веских оснований ее задерживать, тем более, что ее случай лечится в другом отделении.
Такая развязка меня вполне устраивала. Не думаю, что меня оставили в качестве наказания, с решением закрепить результаты я был полностью согласен, ибо совершенно не хотел выйти раньше времени и снова потерять сон. Выписку Марины так же считаю оптимальным исходом, так как по-хорошему она вряд ли изменила бы поведение, да и ее навязчивая нимфомания и нездоровая заинтересованность моей персоной начала конкретно напрягать. Заведующая спросила, хочу ли я прогуляться по улице, на что моментально был дан утвердительный ответ. В сопровождении мамы я около часа ходил по территории больницы. Погода была сырая и промозглая, но после двухнедельной непрерывной сидячки и лежачки в духоте я с удовольствием шлёпал по талому снегу и вдыхал влажный прохладный воздух полной грудью. Вернувшись в палату я лег на кровать и понял, что ноги гудят от усталости, уже отвыкли так долго ходить.
Марину оповестили, что завтра выписывают, после чего несколько часов подряд она прорыдала в туалете. Мед персонал не обращал на это особого внимания, а пациенты и особенно наша бригада заторможенных катал пытались ее успокоить. Лучше всего это удалось Инессе, они долго разговаривали наедине, куря сигареты одну за другой, обсуждая что то полу шепотом, после чего Марина немного пришла в себя, умылась и пошла к себе в палату. После ужина она подошла ко мне и протянула лист бумаги, на которой был написан адрес, телефон и даже схематично нарисована карта ее района с расположением дома и ближайшей транспортной остановки. Еще Марина попросила Миру нарисовать наш с ней совместный портрет. Мы уселись за стол, где обычно играли в карты. Мира рисовала довольно быстро, изредка мельком поднимая на нас глаза. Марине рисунок очень понравился, а мне показалось, что я получился не особо похожим на себя. Затем Марина протянула портрет мне и попросила написать что нибудь на обороте, ей на память. Я долго тупил, подбирая слова, хотелось написать что то максимально нейтральное, в то же время не слишком банальное, но притупленному лекарствами разуму было не до креатива. Но больше всего не хотелось делать лицемерные комплименты и подавать ложные надежды, ведь происходящее между нами- всего лишь нелепый фарс. Размышляя об этом мне стало противно. До этого и в мысли не приходило, что ее заинтересованность мной может быть следствием помешательства, ведь она так и не ответила прямо на вопрос почему здесь находится. Может я использую больного человека, пытаясь ей подыграть? А может реально просто понравился ей, ведь бывает же такое... Ее поведение большую часть времени было абсолютно адекватным, однако, случающиеся истерические срывы, конфликты с персоналом на ровном месте и необузданная похоть оставляли повод для сомнений. Нужно было с самого начала не ввязываться и не изображать дружелюбие, ведь никаких ответных чувств к ней у меня не было. Я отдал ей портрет и сказал, что ничего путного не придумал и не хочу портить рисунок глупой надписью.
Вместе с Мариной на следующий день выписали еще несколько человек, надеясь максимально разгрузить отделение перед наступающими праздниками, однако уже к вечеру поспело новое поступление. Среди прочих не особо интересных персонажей, выделялся очередной солдат. Да-да, еще один. Армия исправно спонсировала дурку пациентами. Этот был в дизайнерском термо белье от Юдашкина камуфляжной расцветки, пацан небольшого роста, щупленький, на вид лет 15-16. Сразу по прибытию его определили на койку в общем холле у окна, рядом с солевым Серегой и предложили переодеться в больничную пижаму, но он отказался. В первые же минуты Алешка нашел свое место силы в этом помещении- им оказалась труба, торчащая из стены возле параши. Он плотно засел на ней и не двигался с места часами. Людям, зашедшим в туалет покурить Алексей не доставлял особого дискомфорта,- просто сидел и бормотал что то себе под нос, а вот намеревавшихся справить нужду, особенно женщин он сильно напрягал. Одна даже обратилась за помощью в депортации солдата к санитаркам. Результат оказался ожидаемо недолговечным, и пяти минут не прошло, как Алешку снова примагнитило к заветной трубе. Вскоре этот солдат неудачи, раздобыв где то карандаш и кусок туалетной бумаги, начал что то сосредоточенно записывать. Карандаш был плохо заточен и бумага постоянно рвалась, но Алешка не сдавался. Иногда он замирал, шевеля губами неразборчиво проговаривал что то, как бы подбирая слова. Мы с Андрюхой молча курили, не обращая на новенького особого внимания. В этот момент в туалет завалился танкист. Он больше суток провалялся обколотый и еще не до конца пришел в сознание. Танкист покачиваясь подошел к ближайшей свободной дырке, кряхтя и охая спустил штаны и помочился, оперевшись свободной рукой на стену. Закончив, он развернулся и заметил сидящего рядом мальчишку в камуфляже.
-Опа, а это кто тут у нас? Тебя как звать, рядовой?- заплетающимся языком произнес танкист и сделал шаг в сторону Алешки. Он подошел к нему практически вплотную и согнувшись пополам уставился сначала в лицо новобранцу, а затем опустил свой помутневший от успокоительного коктейля взгляд на листок бумаги и начал читать написанное.
-Че за херню ты тут накарябал? - сдвинул брови в недоумении танкист,- тебя как зовут, еще раз спрашиваю?
-Лёха меня зовут- тихо, но со злобой в голосе ответил Алешка.
Танкист усмехнулся,- нет, я что то не понял, тебя кто учил так представляться? Встань, отдай честь и скажи "Рядовой такой то такой то, товарищ сержант"...
-Какой ты в жопу сержант,- не выдержал Андрюха,- дезертир хренов! Надеюсь скоро тебя признают вменяемым и отправят обратно портянки дедам стирать!
Танкист повернулся и уставился своим тупым взглядом в нашу сторону. От его выражения лица я закатился смехом и Алешка тоже засмеялся. Танкист, понимал, что не находится сейчас в состоянии боевой готовности и что даже без посторонней помощи может в любой момент свалиться и разбить башку об забрызганный мочей кафельный пол принял стратегически верное решение и сделав вид, что не понял кто и что ему сказал просто отвалил к себе в палату.
-А серьезно,-обратился к Алешке Андрюха,- что ты там такое пишешь?
-Я всю жизнь сколько себя помню рэпом увлекался,-ответил Алешка,- ну как увлекался- слушал, в основном русский, но и ниггеров тоже. А пару дней назад сон приснился, в нем я типа снял клип на свой трек, качает так что закачаешься. Сюжет самого клипа простой- кадры из жизни города, там дымящиеся трубы заводов на фоне заката, изрисованные стены и все такое, а вот биток необычный очень, с мелодичным семплом, не заезженный, я такого ни у кого не слышал и текст четкий, с ломаными рифмами... я его частично запомнил и вот пытаюсь теперь записать.
-Да уж, весьма неожиданный ответ,- прокомментировал я,- я то думал там предсмертная записка или письмо любимой из разряда "Наташка, как ты могла! Я ведь прослужил всего два месяца, а ты уже замуж выходишь!", а тут вон оно че... Оказывается мы прямо сейчас становимся свидетелями зарождения новой звезды русского рэпа.
-Ага, локация для этого события вполне подходящая- поддержал Андрюха. Я крякнул и улыбнулся.
31го числа телевизор работал целый день. По всем двум принимающим здесь каналам традиционно гоняли новогодние советские комедии, настроение было приподнятое. На завтрак в столовой подали овсянку с чудовищным количеством сахара, я запивал ее чаем и представлял, что ем размазанный по тарелке торт. Вечером мы с Андрюхой спустились в столовую и попросили нарезать нам фруктов, принесенных на днях в передачке к небольшому новогоднему столу. Так же у меня оставались несколько видов печенья, Мире принесли целый мешок шоколадных конфет. Все ништяки мы разложили в пластиковых тарелках на карточном столе в холле и до полуночи гоняли чаи, предлагая всем желающим угоститься чем бог послал. Солевому Сереге так понравились Мирины конфеты, он почти килограмм стрескал в одну харю, а на следующий день ходил и жаловался что у него разболелись зубы. В какой то момент я поймал себя на мысли, что по сравнению с несколькими последними новыми годами, которые я встречал дома и тупо ложился спать, не дожидаясь боя курантов, или напивался в одно лицо, сидя за компом, этот новый год-вполне себе ничего.
-Как новый год встретишь- так его и проведешь,- усмехнулся я своим мыслям.
-Да ну нах...- ответил Андрюха, жуя печенье.
-Да ладно, вполне себе неплохо сидим,- заметила Мира,- ну в смысле бывало и хуже.
-Бывало хуже-? удивился Андрюха,- это даже представить страшно. Где ты умудрилась встретить новый год хуже чем в дурке?
-Много лет встречала его одна дома, у матери выпадали ночные смена на праздник. Когда все в компаниях, с семьями, друзьями, веселятся, дарят друг другу подарки, а ты в одиночестве в четырех стенах, лежишь и смотришь как салют мелькает за окном...
-Поддерживаю, далеко не приятное ощущение,- согласился я.
-А по моему даже это лучше чем здесь,- возразил Андрюха,- на крайняк собрался, вышел на улицу, пошел по городу гулять, салатиков поел, поиграл в комп, я не знаю... Свобода- самое дорогое что есть.
-Ни кто и не спорит с этим, но представь, что нас с Мирой здесь нет и ты встречаешь новый год в компании танкиста и парочки пускающих слюни нариков- думаю такая перспектива тебе не очень понравится.
-При таком раскладе, я бы уже давно спал, -пожал плечами Андрюха.
-Вот видишь,- ответил я,- даже здесь есть хоть какая то свобода выбора, и нам с Мирой очень льстит, что ты предпочел сну нашу компанию. А вообще я согласен, что в праздники одиночество хуже всего дает о себе знать. Помню времена, когда встречал новый год очень весело, всякий трешак творили. Однажды я вернулся домой 3го числа ночью и еще жалел, что не остался гудеть дальше.
-А я помню пошли фейерверки пускать после боя курантов с приятелем,- перебил Андрюха,- и попали в замес с какой то пьяной компанией, нормально так бока друг другу намяли, хорошо хоть мы были трезвые, а то вообще неизвестно чем все закончилось.
-А я свой лучший новый год в Питере встречала,- вспомнила Мира,- когда там в художке училась, но в тот же год все под откос пошло, учебу пришлось бросить, вернулась домой, тут тоже проблемы начались, так что к счастью или к сожалению, встретить и провести год можно по-разному.
-Аминь.
Следующие две недели прошли намного скучнее и были менее насыщены событиями, чем предновогодние. Мы с Андрюхой от безделья начали приобщаться к спортивным мероприятиям- отжимались и приседали по-максимуму, на сколько хватало сил, а спинки наших коек использовали как брусья. В остальном все по-старому - чтение, карты, столовая, таблетки, сон. Солевого Серегу и еще несколько человек выписали сразу после праздников. В последний день выхода он пытался подкатить к молодой мед сестре, даже писал ей любовные записки с признаниями,но ничего не вышло.
-Не переживай, попытаешь удачу при следующем детоксе,- попытался приободрить его я.
-Если она тут будет, конечно, в прошлые разы была другая, старая. Поеду сейчас приведу себя в порядок и завтра подожду ее, когда домой со смены пойдет.
-Смотри, чтоб она на тебя копов не вызвала, а то с одного закрытого учреждения сразу в другое уедешь.
-Да нет, ты чё гонишь, всё красиво будет. Надо букет нормальный соорудить, ботинки начистить, пиджачек, все дела. Не думаю, что она такая зажравшаяся и даже шанса не даст. Я так то парень ровный, ну тут конечно, вялый немного был на препаратах, но это все временное явление.
С этим аргументом было не поспорить. Каждый ровный парень достоин шанса, особенно после того, как избранница каких то пару недель назад вытаскивала из под него судна с говном, пока тот перекумаривал на вязках в невменяемом состоянии.
После окончания каникул в отделение мощным потоком хлынули новые пациенты- наркоманы, суицыдники, просто мутные персонажи, ходившие целыми днями по коридору взад и вперед. Под конец недели положили какого то бомжа с кишечным расстройством, который загадил весь туалет так, что санитарки отказывались за ним убирать. Да и в целом прибывание здесь начало конкретно надоедать. Когда я узнал, что Андрюху через несколько дней выписывают- тоже попросился домой. В итоге мы с ним вышли в один день. Я пробыл в больнице ровно месяц.
По прибытию домой я помылся, пообедал и отправился в аптеку за лекарствами, что мне выписали на поддерживающую терапию. Поиски заняли больше 3х часов. За это время я сильно замерз и устал и вообще чувствовал себя не очень хорошо. Наконец, на третьем десятке аптек оказалось то что нужно. Расплачиваясь на кассе у меня зазвонил телефон, номер не определился, я поднял трубку.
-Привет! Тебя выписали?- спросил знакомый голос
-Кто это?- я прижал плечом телефон к уху, а отсчитывал деньги за таблетки.
-Не узнал? Это Марина.
-А как ты узнала, что меня выписали?
-Я звонила каждый день, телефон был отключен, а тут пошли гудки и ты взял трубку.
-Логично,- я взял пакет с покупками и вышел на улицу.
-Как самочувствие?
-На самом деле какое то гадкое, подозреваю, что у меня температура.
-Вот как, печально. Может тебе нужно что нибудь? Скажи адрес я привезу.
-Нет, благодарю, ничего не нужно, я как раз только с аптеки вышел и иду домой.
-Тогда просто скажи адрес и я приеду просто так! Я присмотрела несколько вариантов по поводу анренды квартиры,можем обдумать и выбрать район поудобнее?
-Какая аренда? Ты вообще о чем?
-О том чтобы нам с тобой снять квартиру и жить вместе.
-...
-Алло!
-Слушай, я не хочу с тобой жить, меня устраивает то как я живу сейчас.
-Но ты же обещал....давай хотя бы попробуем.
-Не надо, я не мог обещать, что буду жить с тобой, этого не было! Разговор был немного о другом, точнее совершенно о другом, о том, что мы встретимся, так сказать, разово, понимаешь? И то я на самом деле не думаю, что даже это хорошая идея...
На том конце были слышны всхлипывания, Марина разрыдалась.
-Ладно, продолжать беседу бессмысленно, извини, если что не так. Пока!- я повесил трубку.
Разговор получился неприятным, но я не жалел о своем решении. Уверен, ничего хорошего подобное общение не принесет. Узнает мой адрес, начнет преследовать, кто знает, что у нее там в голове, а то и вовсе переклинит - отравит или пырнет ножом на почве ревности. Почему то именно такие картины рисовала моя фантазия вместо приятных романтических встреч с безлимитным абонементом на секс. Марина звонила еще несколько раз, при чем посреди ночи с просьбами дать адрес, приехать к ней или встретиться на нейтральной территории, поэтому я не раздумывая кинул ее в ЧС.
К сожалению моя борьба с бессонницей на этом не закончилась, а продолжалась в общей сложности около года. За этот период я сменил несколько врачей, была даже мысль в особо тяжелые моменты снова лечь в стационар, перепробовал кучу разных таблеток, ходил даже к нескольким психологам, но вылечило в итоге время. Сон очень медленно, но верно нормализовывался, были откаты, бывало не спал по двое суток, но чем дольше жил в обычном режиме, тем становилось проще засыпать вечером и проспать хотя бы 4-5 часов, а это уже весьма неплохой результат по сравнению с тем, что было в начале.
Вот такая история... Благодарю тех, кто дочитал до конца, прежде я не имел опыта в написании на столько длинных текстов, но старался и надеюсь вам понравилось) Благодарю за внимание!