Эту статью начинала и бросала еще вчерашним вечером, и тогда планировалось нечто схожее с детскими страшилками. Помните, летом на даче, или у бабушки с дедушкой, ну, а если в лагере — то всенепременно, везде рассказывали, собравшись в тесный кружок, страшные истории. Очень часто главной героиней этих историй была Она — Пиковая Дама, ничего общего не имевшая с Анной Федотовной Томской, старой графиней.
Так вот, мы тоже вызывали Пиковую Даму. Был какой-то мудреный ритуал, после которого зловещим шепотом произносились слова-заклинания: «Пиковая Дама, появись!», спустя минуту нам что-то чудилось, и грохоча опрокинутыми стульями, обгоняя друг друга, мы бросались к выходу, а, оказавшись на спасительном свету, переспрашивали: «Видел? Ты видел Ее? А я видел! Точно тебе говорю, это была Она, Пиковая Дама!»
Современные дети, похоже, и жанра такого не знают, не ведомы им страшные истории. Не поднимая глаз от экранов, не разгибаясь, тычат и тычат они, бедненькие в свои смартфоны.
И вот сегодня моим восьмиклассникам предстояло знакомство с Пиковой Дамой. Нет, не тем призраком, мерещившимся нам в старом сарае, просто тема урока литературы — А.С. Пушкин Повесть «Пиковая дама».
Мы не стали читать, решив посмотреть замечательный, снятый в восьмидесятые годы, фильм. Начинается картина обычно, с актерской игры, но затем в дело вступает чтица. Она спокойно, бесстрастно, вполголоса читает пушкинскую повесть, и за этим медленным чтением мы будто видим самого автора, слышим именно тот «пушкинский» язык, характеризующий целую эпоху. Все актеры потрясающе выговаривают каждое слово, каждый слог. Мы слышим литературный язык самого Пушкина и понимаем, что он, язык, жив.
Сегодня мы не успели посмотреть фильм полностью, но уже познакомились со всеми персонажами, определились, кто есть кто, и начали подозревать умысел Германна. Кстати, наши парни верят, что Германн влюбился в Лизу, ну чтож …
Кто же он такой, Германн, военный инженер, молодой, образованный, интеллигентный человек? Попытаемся приоткрыть карты...
«— А каков Германн! — сказал один из гостей, указывая на молодого инженера, — отроду не брал он карты в руки, отроду не загнул ни одного пароли, а до пяти часов сидит с нами и смотрит на нашу игру!
— Игра занимает меня сильно,— сказал Германн,— но я не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее».
Во второй главе произведения Пушкин повторяет эту мысль Германа:
«Германн не касался и процентов, жил одним жалованьем, не позволял себе малейшей прихоти. Впрочем, он был скрытен и честолюбив, и товарищи его редко имели случай посмеяться над его излишней бережливостью. Он имел сильные страсти и огненное воображение, но твердость спасла его от обыкновенных заблуждений молодости. Так, например, будучи в душе игрок, никогда не брал он карты в руки, ибо рассчитал, что его состояние не позволяло ему (как сказывал он) жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее,— а между тем целые ночи просиживал за карточными столами и следовал с лихорадочным трепетом за различными оборотами игры».
Эта фраза — «жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее», неоднократно произносимая Германном становится лейтмотивом всего произведения. Хотя о самом себе герой говорит, что «...расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость». Именно эти свои верные карты и приносит Германн в жертву, надеясь приобрести излишнее…
Завтра досмотрим киноповесть и, конечно, обсудим ее и в классе, и здесь, на веранде)))
#мой обожаемый 8класс
#мой книжный шкаф