Люсе Острокопытовой три с половиной года. Почему у нее такая фамилия, Люся не знает. Но зато она знает, что эта фамилия — самая лучшая. Так папа ей сказал. А еще у Люси есть мама — добрая и очень красивая, похожая на волшебную фею. И Люся точно знает, что у мамы за спиной невидимые крылышки, потому что она все время куда-то улетает. Работа такая у мамы: улетать и прилетать — с подарками для Люси и Люсиного папы. Но фея мало бывает дома, а папа дома всегда. Он тоже очень красивый — большой и толстый. Папа целыми днями лежит на диване и смотрит сказки про живых Барби, у которых еще нет платьев. Но Люсе он на них смотреть не разрешает. А однажды даже заругал и поставил ее в угол — за то, что она рассказала маме про этих Барби. Наверное, это и правда была очень страшная тайна, ведь мама от нее очень сильно плакала и даже хотела насовсем забрать Люсю с собой в полет. И начала собирать Люсины вещи… Но папа заругал и маму, даже назвал ее дурой. И сказал, что «крылья-то ей повыдергивает, если что»…
А после этого Люсю отдали в детский сад — на пятидневку. И теперь она целыми днями не видит ни папу, ни маму, а только «воспитальницу» Капитолину Павловну и няню Машу. Ну и других деток: Галю, Наташу, Олю, Сережку и еще Суренчика. А больше никаких детей в их группе и нет, потому что она элитная — так папа сказал, а папе Люся верит. Ведь он самый умный на свете и самый сильный. Он сам так и сказал Люсе.
В детском саду Люсе плохо, потому что тут не разрешают уходить домой даже ночью. А только заставляют дружить, есть все невкусное, спать в тихий час, убирать игрушки и самой одеваться на прогулку. А Люся и не одевается — она нарочно ложится на пол, чтобы Капитолина Павловна не могла надеть на нее шубу и валенки. Вот так ложится на спинку и говорит: «Сама одевай меня, воспитальница!»
Так папа научил Люсю, когда прощался с ней. Мама сказала, что он теперь будет жить не с ними, а у бабушки Нади — папиной мамы. Это очень далеко — надо ехать на поезде долго-долго-предолго.
А еще папа научил Люсю бить морды всем детям, чтобы они ее боялись. И воспитательнице тоже, и няне Маше. Потому что Острокопытовы никому спуску не дают! Вот какие они!
А дома папа Люсю совсем гулять не водил и кормил шоколадками и чипсами, и даже пиво давал попробовать. Правда, пиво Люсе не понравилось. Но папа сказал, что это — волшебный эль, напиток настоящих героев. А Люся подумала, что его пьют эльфы. И папа тоже — эльф, только злой и ругачий, и лучше его не будить. «Пусть так и лежит себе весь день на диване со своим смарфоном — у бабушки Нади». А Люся лучше в садике будет ждать маму. Вот и эти дети говорят, что в субботу все равно всех заберут домой. Но надо немножко потерпеть — так сказала мама Люсе. Потому что у мамы такая работа, что надо улетать…
Капитолина Павловна с утра заставляет детей рисовать и петь песенки, а еще делать зарядку. А Люся не привыкла, ей пока тяжело все это, ведь дома она ничего такого не делала…
А еще Люся нечаянно слышала, как Капитолина Павловна по телефону кому-то рассказывала, что «этот Острокопытов — тунеядец и конченая скотина, и бедная Светка мотается стюардессой в Тьмутаракань несусветную, чтобы прокормить этого борова и несчастного ребенка, которого идиот чуть морально не изувечил, спасибо, мать вовремя очухалась».
Люся поняла все: «стюардесса» и «бедная Светка» — это ее мама, а папа — «Острокопытов — тунеядец и конченая скотина». Только не поняла про какую-то «Тьмутаракань», «морально не изувечил» и еще про несчастного ребенка… У них, что ли, есть еще девочка?
Но няня Маша сказала Люсе, что нет у них никакой другой девочки, что есть только она — единственная и самая лучшая. И мама Люсина, волшебная фея, тоже ей об этом сказала, когда забирала Люсю в субботу из садика. Только летать она уже не будет…и подарки волшебные привозить. Будет теперь в садике вместо Капитолины Павловны, которой Люся засветила-таки фингал, когда не хотела обуваться сама. Ну не нарочно же, а просто так нога Люсина сама боднулась. Все дети, когда капризничают по-настоящему или понарошку, ногами дрыгают… и руками, а еще орут и рожи делают противные… как Люся.
Но Люся больше так не будет, она и Капитолине Павловне пообещала, и прощения попросила, чтобы маму в тюрьмашку из-за Люси не посадили.
Да Люся вообще уже два дня так не делает. А потому что няня Маша уже научила Люсю одеваться, чтобы маме помогать. Надо же кому-то в семье помогать маме, раз папа теперь — не эльф, а просто бабушки Надин сын далекий. Сынок такой — большой-большой, но малюсенький, потому что глупый. «Иди вместо Капитолины к нам работать, Светка! Все поближе к девке своей будешь. Сладу с ней никакого! Не ровен час, кого из детей твоя Острокопытова зашибет! — Так няня Маша маме сказала. Люся сама это слышала! Девка — это же хорошее слово? Вот и няня и мама так сказали Люсе потом.
Папа больше не эльф, а мама все равно фея… только теперь совсем без крылышек. Невидимых, но самых настоящих! Они, что ли, оторвались? И где теперь? Может быть, Люся сама смогла бы их носить и летать, и приносить всем подарки, как мама… Их бы только найти!
26.12.2016
(c) Алена Подобед
#проза
#взрослых о детях
#семья и отношения
#психология