Мама Вика со своей пятилетней дочкой Лизой шли домой по мокрому асфальту. Дул ветер, снег летел в лицо, прилипал к носу, к щекам, атаковал куртки. Спрятаться было некуда: с одной стороны шоссе, с другой - забор. Для пешеходов оставалась только узкая пешеходная дорожка, по краям которой лежали кучи чернеющего снега, аккуратно собранные дворником.
— Что за март! — раздражённо сказала Вика. — Такого ужасного восьмого марта уже давно не было!
Лиза высовывала язык и ловила снежинки.
— Мама! А снег, который летит с неба, можно есть? — спросила она. — Он же ещё чистый!
— Можно, наверное. Только зачем?
— Вкусно, — сказала Лиза.
Они перешли дорогу. До дома оставалось совсем недалеко.
— Ой, мама, смотри! — воскликнула Лиза. — У меня на варежку села снежинка! Такая красивая! Мама, давай её сфотографируем! Ну пожалуйста!
— Она маленькая слишком, — ответила мама. — Не сфокусируется!
— Давай попробуем! Она ведь сейчас растает! — переживала девочка. — Очень, очень красивая! И целая!
Мама нехотя достала телефон и сделала несколько фотографий снежинки, чтобы хоть одна получилась чёткой. На телефон тоже стали садиться мокрые снежинки, и это было плохо.
— Пойдём скорее домой! — сказала мама Вика, взяв Лизу за руку. — Папа нас ждёт! Всё-таки сегодня восьмое марта!
— Будет мимоза? — спросила Лиза.
— Думаю, да.
***
И вот они дома. Вика и её муж Артём готовят на кухне праздничный ужин.
— Представляешь, что было на концерте? — сказала Вика Артёму. — Они пели под фонограмму! Столько готовились, репетировали, а, в результате, что? Поставили запись! Это даже не их запись, а предыдущей группы. Наши дети не успели записаться. Как ты думаешь, это нормально —выпускать детей на сцену, чтобы они открывали рот под фонограмму?
— Такого не должно быть, — ответил Артём. — Это халтура! За что ваша Анна Юрьевна деньги получает? Надо пожаловаться!
— Она говорит, что дети в кружке всё время меняются. Одни приходят, другие уходят. А выступать надо! С неё требуют. Детей много. Все хорошо спеть не смогут. А не пускать их на сцену нельзя. Родители будут ругаться. Как это так? Машу возьмут на сцену, а Катю нет? У нас равноправие! Все одинаковые деньги платят, значит, все дети имеют право выступать. Только слуха нет у половины группы. Поэтому фонограмма! Анна Юрьевна хочет, чтобы всё было зрелищно, чтобы слушатели наслаждались. А какое наслаждение от нестройного детского хора? Там ведь даже трёхлетки есть. Они тоже рот открывают. Зато светомузыка, эффекты, костюмы — как на настоящей сцене! Великолепное шоу! Родители довольны! А главное, готовы платить за то, что дети выступают как взрослые! Все родители снимают их на видео, выставляют в соцсетях!
— Неправильно всё это, — задумчиво сказал Артём. — Может, лучше перевести Лизу в какой-нибудь другой кружок? Тут ведь никто не заметит её способностей.
— Ты же помнишь, мы ходили в прошлом году в "Музыкальный кораблик". Так вот, была я у них на празднике. Там поёт только руководительница в микрофон, а дети стоят возле неё кругом и смотрят. И палец сосут.
— Нет, такого не должно быть, — сказал Артём.
— Вот и я о том же, — ответила Вика. — Я считаю, что во время выступления руководителя вообще не должно быть ни видно, ни слышно. Дети должны выходить на сцену одни, без взрослых! И петь самостоятельно!
***
Пока родители разговаривали, Лиза сидела на ковре у себя в комнате и играла в кубики. Это были разные развивающие кубики с буквами русскими и английскими, слогами, картинками. Но Лизу это не интересовало. Она строила дом. К счастью, кубиков было много и дом получился высоким. Лиза встала и посмотрела на свой дом издалека. Он ей понравился. Здесь будут жить маленькие куколки и зверюшки. Жаль, что кубиков на всё не хватило, иначе Лиза ещё соорудила бы теплоход. Пусть зверюшки катаются!
— Мама, дай мне телефон, я хочу сфотографировать мой дом! — попросила она.
— Возьми, он на тумбочке, — ответила Вика. — И приходи на кухню. Будем праздновать восьмое марта.
— Посмотри, какой я построила дом!
— Подожди, у меня картошка жарится, её надо мешать. Я не могу отойти.
Следующая глава №2 "Лучший учитель"