Контрастные цвета и бестелесная нежность; символизм и фотографическая передача телесности; картины в стиле ню и Мадонна. Сегодня речь пойдет о художнике, чьи картины не один раз бывали в центре скандалов, чья творческая плодовитость ужасает, а сами творения восхищают.
Для начала немного биографии.
Вильям-Адольф Бугро (1825-1905 гг.) — французский живописец, яркий представитель салонного академизма своего времени, чьи картины сочетали в себе и академизм, и символизм, а импрессионизм и прочие новые (на тот момент) течения категорически не признавал и даже противостоял им.
После смерти и вплоть до восьмидесятых годов двадцатого века о творце отзывались исключительно негативно, как о потакающем низменным неразборчивым вкусам богатых буржуа, а картины его, как сегодня сказали бы, пошлость, звенящая пошлость.
Что же он такое писал? Особо чувствительные… можете не отходить от экранов.
Ню — это жанр не только в живописи, но и в скульптуре, фотографии и кинематографе, который демонстрирует красоту человеческого тела в его естественном состоянии, то есть, обнаженном.
«Излюбленными образами Бугро были не жеманные, миниатюрные, хрупкие существа, лишённые силы и страсти, а прекрасные полнокровные женщины, со сладострастными линиями шеи, рук, груди, бёдер и ног, женщины, созданные для того, чтобы зажечь лихорадочный огонь в крови молодого мужчины. Художник, несомненно, понимал и знал страсть, любил форму, чувственность, красоту...», — писал в своей автобиографии «Гений» Теодор Драйзер.
Именно подобные картины Бугро (коих у него довольно-таки много) и окрестили «неприкрыто сладострастными», как выразился Кеннет Кларк. Чувствуете, насколько велика разница между нравами тех лет и современными? Это сравнение никому не в плюс, лишь нейтральная констатация факта. Для них подобное было скандалом, для нас — уже нет.
Кстати, о скандалах. Вы готовы увидеть картину, из-за которой Вильяма обвинили в безнравственности, а само творение едва не уничтожили с целью «защитить женское достоинство», причем дважды? Воистину шокирующее зрелище, перед которым необходимо собраться с мыслями.
Внимание… вот она.
Поражает своей красотой, согласна. Внимание к мельчайшим жестам, выражениям лиц, в которых читается откровенная нежность. Нелепо разведенные ноги порхающего ангелочка слева, его улыбка, по-детски неуклюжая попытка удержать одно положение в воздухе, опираясь на голову девушки одной рукой. А кудрявый малыш справа, чье лицо мы видим лишь наполовину, но понимаем, что он недоволен или даже обижен, ибо хочет тоже оказаться поближе к главной героине картины.
Так… а в чем же пошлость? Неужели оскорбленные не видели античных статуй, полотен Рубенса? Не смутило ли их так же знаменитое «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли? Между прочим, на двадцать лет раньше соотечественник Бугро, а именно Гюстав Курбе, написал «Происхождение мира» …
Однако, Вильям показывал не только чувственные ипостаси женщин, но и по-иному нежные. Если выше мы увидели Эрос (плотское желание), то далее будет Агапэ (бескорыстная и жертвенная любовь).
Под влиянием Милле в шестидесятых годах девятнадцатого века Вильям обратился к теме материнства, но он не копировал вдохновителя, его подход был совершенно другим. Бугро позволял своим моделям… жить. Он не фиксировал их в просто красивых позах, а наблюдал, зарисовывая необходимое, в частности жесты и взгляды. Этой особенной любовью он обязан другому художнику — Джотто ди Бондоне.
Предлагаю обратить внимание на картину Адольфа-Вильяма, где жесты сразу бросаются в глаза.
Из-за контраста на фоне траурных одежд руки и лица сильно выделяются. Мы сразу замечаем бессильную скорбь: девушка на переднем плане будто не в силах смотреть на могилу, поэтому ее лицо обращено, вероятно, к матери, в чьем взгляде мы видим печальную смиренность с утратой. Они едины в своем горе, слившись в темный силуэт.
Другой известной картиной художника, отражающей горе матери, является «Пьета». На ней Дева Мария держит мертвого сына на коленях, обнимая. С него уже сняли терновый венец, он отмучился и уже не чувствует ни своей боли, ни боли матери, потерявшей свое дитя. Ее красные заплаканные глаза, изгиб губ, она словно вот-вот издаст тот самый судорожный вдох, который вырывается из нас, когда мы уже истощены рыданиями, но покоя так и не обрели. Ангелы, окружающие центральные фигуры, лишь подчеркивают безутешное горе.
На следующей картине Мария выглядит совсем иначе.
Она больше не горестна, лицо ее выражает просветленность. Она знает, что чувствует женщина, лежащая на ее коленях, — она так же потеряла любимого сына и не может принять его смерть. Но Мадонна знает, что самое черное горе отболит и обратится в белоснежную пустоту, подобную облаку на Небесах, куда направится душа малыша.
Предлагаю опуститься с Небес не на землю, а глубже — в Ад.
Картина поражает не столько застывшей жестокостью, сколько фотографичностью человеческих тел. Посмотрите на ноги кусающего — как скрупулезно выписаны вены, сухожилия, как ощущается вес на опорной ноге. Посмотрите на пальцы, впивающиеся в область ребер и кожу под ними — она еще не кровоточит, но вот-вот начнет. Посмотрите на волосы, за которые так отчаянно жертва пытается оттащить от себя обидчика.
На демона выше смотреть не советую, иначе он начнет перетягивать все внимание на себя… Уже перетянул.
У Бугро еще много картин, коих насчитывается более восьми сотен, среди которых были гигантские полотна, о них можно говорить еще очень и очень долго. Даже о работоспособности художника, его технике и регулярности стоит поговорить отдельно, но это будет домашним заданием.
Познавайте искусство с нами. :)
Автор: Инесса Пишикина.