Воскресным утром тринадцатого июня тысяча девятьсот семьдесят первого года, ещё ничто не предвещало катастрофы "Союза-11". Бдение над греховными жизнями людей в штатном порядке принял архангел Варахиил. Вступило в силу соглашение о научно-техническом сотрудничестве, дополнявшее единение Советского ВПК с египтетским уязвленным эго против ненавистного Израиля, а в селе Юрминка Тюменской области взорвался склад аммиачной селитры.
Но в далеком буржуинском Нью-Йорке, мало кто обратил внимание на происходящее в мире и над поверхностью планеты: свежий номер "The New Yourk Times" побил все возможные и невозможные рекорды продаж.
Впереди было много смертей, трагедий и скандалов. Не пройдет и месяца, как весь Советский Союз будет шокирован гибелью экипажа Добровольского; Израиль отгородится от неизбежного линией Бар-Лева, под неслышно убегающий песок времени, отсчитывающий дни до начала Войны Судного Дня; в селе Юрминка продолжат оплакивать погибших, а за арестом Даниэля Эллсберга, рассекретившего в печатной прессе ставшие знаменитыми "Бумаги Пентагона", вскрывающие грязную подноготную американской роли в развязывании войны во Вьетнаме, - все сильнее и сильнее начнет сгущаться тень грядущего Уотергейта. Что думал обо всем этом архангел Варахиил, и обратил ли он внимание на происходящее вовсе - так и останется секретом.
Тем не менее, именно публикация "Бумаг Пентагона" станет одной из наиболее хлестких соломинок, что переломят в итоге хребет американскому вторжению во Вьетнам, - второму по счету широко ославившему благословенную Америку конфликту, принесшему американскому оружию совершенно нелицеприятную славу. С иной войны, - Второй Мировой, - имевшей не менее темную и нелицеприятную, но гораздо более сокрытую от общественных глаз предысторию, - прошло не столь много времени. По странной иронии, а, быть может, закономерности судьбы, человеком, которому до самой его смерти приписывалась незаменимая помощь Даниэлю Эллсбергу в копировании секретных документов "Бумаг Пентагона", был герой той самой, иной войны. Герой, без подвига которого история Соединенных Штатов, и, вероятно, всего мира, могла бы сложиться совершенно иначе.
Ему было суждено прожить ещё тридцать лет, до самого две тысячи первого года, - хотя ещё в тысяча девятьсот сорок четвертом, врачи сомневались, сумеет ли он протянуть и десяток. Он пережил большинство своих боевых товарищей, и до самой последней встречи ветеранов, все они, заслужившие кители высших военных рангов, присутствовали в штатском, из уважения к тому единственному, что был уволен со службы «по медицинским показаниям» со стопроцентной инвалидностью в звании лейтенанта-коммандера.
Его звали Ричард Хэлси Бэст, и он был лучшим в небе при атолле Мидуэй.
Четвертого июня тысяча девятьсот сорок второго года, на рассвете, американский воздушный разведчик "Каталина" обнаружил японскую ударную группу, следовавшую по направлению к базе на атолле Мидуэй. Прошло полгода с начала войны на Тихом океане, и судьба всей кампании висела на волоске.
Японская Империя, чьи амбиции долгое время подогревались деятельностью, в том числе, и американских дельцов и дипломатов, собиравших карточную партию грядущей мировой бойни в кабинетах и на "мирных" конференциях, - триумфальным стальным катком катилась по владениям континентальных держав, угрожая гегемонии Англии и Соединенных Штатов. Уже был подмят, унижен, растоптан и залит кровью Китай, уже содрогались под натиском японской угрозы области влияния британской короны в Индии; японский бликриг на ветрах "велосипедных рейдов" прокатился по Гуаму и Уэйку, пала Манила, был сдан Куала-Лумпур. Капитулировал Сингапур, Суматра, Тимор, Бали, Тулаги и Андаманские острова. Британский линкор "Принц Уэльский" лежал на дне Южно-китайского моря, одесную линейного крейсера "Рилапс" с самого декабря, пять крейсеров и пять эсминцев союзников навеки упокоились в битве в Яванском море, а воды моря Кораллового были обильно разбавлены американской кровью в мае.
Адмирал Исороку Ямомото, уже успевший прославить своё имя атакой на Перл-Харбор, планировал нанести следующий сокрушительный удар по американским силам в Тихом океане, с намерением вынудить Соединенные Штаты пойти на любые условия японской стороны под давлением шокированного потерями общественного мнения. Он выбрал своей целью базу на атолле Мидуэй, - равноудаленную от берегов враждующий сторон. Отсюда, было возможно осуществлять давление, и даже вторгаться на Гавайи, создав базу для возможного наступления, своеобразный "непотопляемый авианосец", который служил бы уже не американскому, а японскому флоту. Удар должен был носить внезапный и сокрушительный харатер, что обеспечивалось отвлекающей атакой второй группы японских сил на Алеутские острова. Подготавливаемая в строжайшей секретности операция, тем не менее, стала известной американскому командованию: благодаря ювелирной работе контрразведки, американцам удалось завладеть шифровальной машиной японцев, а две группы специалистов, работая независимо друг от друга, вскрыли японский шифр. На стол адмирала Честера Нимица, командующего американской группировкой, легли планы Ямомото. Благодаря изящно проведенной провокации с подброшенной японцам информацией о недостатке воды на атолле Мидуэй и перехваченному в ответ указанию запасти специальный танкер с водой для конкретного боевого соединения, американцы смогли подтвердить направление атаки.
По замыслу командующего американскими силами, авианосцы - корабли, неожиданно для всех ставшие основным оружием тихоокеанской войны, - должны были сосредоточиться в стороне от направления движения японской эскадры, и, в благоприятный момент, нанести сокрушительный фланговый удар силами палубной авиации. Несмотря на осведомленность и все сопряженные с ней преимущества, исход сражения отнюдь не был предопределен.
Прекрасно осознающие пределы своих возможностей, и скудность доступных им ресурсов, японцы подступили к войне соответствующим образом. Им удалось подготовить лучшие военные кадры летного состава на всем Тихом Океане, - а, быть может, и во всем мире. Каждый пилот палубной авиации Японской Империи был штучным товаром, профессионалом высочайшего уровня, прошедшим драконовские жернова отбора. В случае утраты, подобные кадры было бы практически невозможно восполнить, - но, пока они были в наличии, превосходство в воздухе находилось на стороне японцев, оснащенных, к тому же, на высочайшем техническом уровне своего времени: мало кто мог поспорить с эффективностью знаменитых "Зеро" в воздушном бою.
В свою очередь, американцы подошл к войне с летными экипажами, значительно уступавшими японским в части как боевого опыта, так и личной выучки, а их технический парк находился в процессе обновления. Значительная часть палубных бомбардировщиков и истребителей была устаревшей по сравнению с японскими аналогами, что ставило американских пилотов во вдвойне невыгодное положение. Убежденные в превосходстве японского самурайского духа и неготовности "варваров" умирать за победу подобно истинным воинам, японцы всерьез рассчитывали на победу, в том числе, и за счет деморализации противника. К удивлению многих, они просчитались.
Нападение на Перл-Харбор не лишило американцев воли, и не заставило их склонить голову. Пощёчина, ненесенная японцами, вопреки всем расчетам, вызвала обратный эффект. Даже люди, прежде настроенные нерешительно, рвались в бой, с яростным желанием отомстить. В небе над Коралловым морем, американские пилоты выказали неожиданные и грозные примеры героизма и самопожертвования. Это было предзнаменованием, в тот момент оставшимся без внимания.
На подступах к Мидуэй, японцы обладали 248 самолетами на четырех авианосцах, против 233 палубных машин американцев, и 127 самолетах, базировавшихся на Мидуэй. Американские моторы, повинуясь плану Нимица, взревели вслед обнаружению японской эскадры, и яростно бросились на врага.
Первый американский налет, осуществленный силами тяжелых бомбардировщиков, поднятых в небо с атолла, не принес ни одного попадания по японским кораблям. Высланные в ответ японские бомбардировщики, усиленные истребителями прикрытия, засыпали Мидуэй бомбами, причинив значительный урон. В небе над атоллом разразилась первая бойня: ценой потери нескольких "Зеро" и бомбардировщиков, соединение японских истребителей уничтожило американскую авиагруппу: из двадцати пяти самолетов, поднявшихся в воздух для отражения атаки, погибли четырнадцать. Тем не менее, японцы пришли к выводу о необходимости второго удара по атоллу, предшествующего высадке десанта.
Вторая волна запущенных с Мидуэй бомбардировщиков и торпедоносцев набросилась на врага с отчаянной, но безрезультатной храбростью: все атакующие самолеты, кроме трех, сумевших вернуться, были сбиты, так и не причинив авианосному флоту Японии значительного ущерба. Тем не менее, эти акты самопожертвования добавили свой вклад в дальнейшее развитие событий: на японских кораблях началось перевооружение всех имеющихся самолетов бомбами для дальнейшей атаки на атолл. В добавление к последовавшей затем в горячке боя неразберихе, это привело к накоплению на полетных палубах взрывоопасных боеприпасов. Этот фактор вскоре станет для японских авианосцев роковым.
После получения известий об атаке японцев на Мидуэй, авианосная группа начала реализацию плана внезапной атаки. С авианосцев "Хорнет" и "Энтерпрайз" в небо над океаном поднялись первые 117 самолетов. Им не удалось обнаружить японцев на огромной протяженности океанских просторов, и, исчерпав запас топлива, они были вынуждены лечь на обратный курс, но последовавшие за ними авиагруппы, все же, обнаружил врага - и нашли в небе над японским флотом свою смерть.
Великолепно вышколенные японские зенитчики превратили небо над японскими авианосцами в пылающий ад, а "Зеро" собрали кровавую жатву с тех, кто сумел избежать огня зенитных батарей. Безо всяких существенных потерь для японцев, одно за другим, были уничтожены два атакующих звена пикирующих бомбардировщиков, отбит налет тяжелых бомбардировщиков, группа палубных пикирующих бомбардировщиков "Виндикейтор". Наконец, на японцев набросились резервисты - шестая по счету волна атаки, едва только набранные пилоты 8-й эскадрильи торпедоносцев.
Несмотря на необстрелянность, новички, не колеблясь, нацелились на авианосцы японцев прямым курсом. Все они были сбиты японскими истребителями на подлете к целям. Из всего летного состава, выжил лишь пилот Джордж Генри Гей, сумевший укрыться на воде от глаз японцев, прикрывая голову обломком фюзеляжа.
Его участь обещала быть незавидной, но судьба распорядилась иначе: ему предстояло стать единственным зрителем уникального представления, и, впоследствии, дожить до 77 лет, успев оставить воспоминания "Единственный выживший", и поработать в гражданской авиации, - для того, чтобы прах его был, согласно последней воле, развеян над тем самым местом, где в самоубийственной отчаянной атаке погибли, выполняя свой долг, все его друзья.
Но все это было для него далеким будущим, - а пока, в ожидании неминуемой смерти в холодной воде или от рук врага, Джордж Генри Гей увидел, как сквозь вспыхнувший от разрывов зенитного огня небесный свод на японские авианосцы обрушилась седьмая волна, - авиагруппа авианосца "Энтерпрайз", ведомая капитаном 3-го ранга Кларенсом Уэйдом Макласки. Вместе с ним, шли в атаку пикировщики с "Йорктауна" и 6-я бомбардировочная эскадрилья под командованием лейтенанта Ричарда Хэлси Беста.
Ричард Бест родился 24 марта 1910 года, в Байоне, штат Нью-Джерси. Он решил связать свою жизнь с военной карьерой, с отличием закончив в 1928 году Военно-Морскую академию. Во время службы на военно-морской базе во Флориде, Бест завершил летную подготовку, и получил назначение на авианосец "Ленгсингтон", а затем, отслужив три года, стал летным инструктором, но не усидел на мирной должности и двух лет, запросившись обратно. Будучи переведенным в состав боевой группы на должность третьего по старшинству офицера, деятельный и активный Бест быстро продвинулся выше, и встретил войну в статусе заместителя командира эскадрильи. В битве за Мидуэй ему довелось взять на себя командование всем авиакрылом, замещая своего непосредственного офицера, однокурсника и друга, Уильяма Холлингсворта.
Все в тот день как будто валилось из рук, и подчинялось немыслимому переплетению случайностей и неудач. Седьмая волна достигла расположения противника, будто бы преодолевая сопротивление самой судьбы: несколько бомб были потеряны из-за неисправности, а кислородное оборудование нескольких самолетов, в том числе, Ричарда Беста, вышло из строя, что привело к проблемам с дыханием.
Тем не менее, никто из пилотов не повернул назад: оставшиеся без бомб шли вместе со своими товарищами, расчитывая прикрыть их огнем авиапушек, и, хотя бы, отвлечь на себя японские истребители; задыхающиеся пилоты снизили высоту, чтобы иметь возможность дышать. Из горла Ричарда Беста начала идти кровь, но он предпочел сохранить это втайне от своих ведомых, и продолжил атаку.
Героическое самопожертвование шестой волны отвлекло японские истребители: прижавшись к воде, они добивали самолеты друзей Джорджа Гея. Благодаря этому, атакующие добились идеальной позиции, и обрушились в стремительное пике.
Из-за ошибки в определении целей, и несовершенства связи, практически все атакующие нацелились на один и тот же авианосец - "Кага", хотя, согласно доктрине, этим авианосцем должна была заняться лишь группа Беста. "Кага" оказался осыпан настоящим градом бомб. Его корма вспыхнула факелом, близкие разрывы окатили палубу с обеих сторон; довершая разгром, младший лейтенант Клайс практически уложил собственную бомбу в центр полетной палубы, посреди нарисованного на ней красного круга. На глазах изумленного Джорджа Гея, наблюдавшего этот звездопад с воды, к небесам взметнулись куски искореженного металла, доски обшивки и человеческие тела. "Кага" заполыхал, в один момент превратившись в изувеченный остов.
Наблюдая, как практически все самолеты атакуют лишь один авианосец, оставив два других без внимания, Ричард Бест принял решение прервать атаку, и спикировал на соседний "Акаги", сумев увлечь за собой двоих ведомых. Три крошечных пикировщика неслись на огромный, огрызающийся огнем корабль в кромешном аду взрывов и визге осколков. У них было всего три бомбы. Первая не попала в корабль; вторая разорвалась на палубе, повредив несколько самолетов. Но третья бомба самого Беста, прибереженная им до самого конца, легла ровно в кромку полетной палубы, разворотив подготовленные к заправке самолеты, поблизости от заготовленных ранее на перевооружение боеприпасов. Вспышка взрыва сотрясла океан, отражаясь в глазах единственного изумленного зрителя. Из бушующего пламени, в небо взлетел, избежав ответного огня истребителей, пикировщик Беста.
В тот же самый момент, взорвался третий авианосец, "Сорю", атакованный группой Лесли, пока истребители были заняты попыткой расправиться с отступающими группами Беста и Макласки. Все три могучих чудовища, только что заливших океан кровью американских пилотов, теперь пылали, поднимая к небу черные столбы смоляного дыма.
Тем не менее, враг не был уничтожен. Третий авианосец, "Хирю", все ещё скрывался где-то поблизости, расчитывая нанести ответный удар. Вернувшийся для пополнения боеприпасов Бест был весь забрызган кровью, идущей из легких, но отказался остаться в лазарете. Восполнив боезапас, он вновь поднял эскадрилью в воздух, намереваясь закончить сражение: раненый в плечо при отступлении, Макласки был вынужден остаться на авианосце.
Атакованный двумя авиагруппами, "Хирю" отчаянно огрызался, унитожив не менее половины нападающих; в одной из авиагрупп вернулось лишь три самолета. Пикировщикам под руководством Беста удалось уложить в "Хирю" четыре бомбы, причем результирующим попаданием, по свидетельствам очевидцев, вновь стала бомба Ричарда Беста. Несмотря на то, что сам он никогда не настаивал на этом, он оказался самым результативным пилотом-истребителем авианосцев за одно сражение.
Ричард Бест вернулся на авианосец последним, до самого конца оставаясь в воздухе, чтобы убедиться в уничтожении японского соединения. Принятый корабельной медицинской службой, он был немедленно помещен в лазарет. Как выяснилось впоследствии, неисправность кислородного оборудования привела к усугублению скрытой формы туберкулеза. Битва за Мидуэй стала последним полетом Беста: он был списан на берег, а затем уволен со службы с присуждением двух наград - Военно-морского креста и Креста за летные боевые заслуги.
Битва за Мидуэй завершилась полным разгромом японского авианосного соединения, уничтожением ценнейших военных кадров, восполнить которые Япония была уже не в состоянии. Впереди были ещё годы кровавой мясорубки; до окончательного разгрома японского морского чудовища в заливе Лейте предстояло выдержать бесчисленное множество сражений, победы в которых, в том числе, позволили поддержать непрерывность поставок советского ленд-лиза. Ричард Бест не принимал участия в этих битвах. Ещё до завершения войны, он устроился на работу в исследовательское подразделение Rand Corporation, возглавив отдель безопасности. Именно в этой должности, как принято полагать, он оказал содействие Даниэлю Эллсбергу, заслужив, помимо славы героя, сыгравшего одну из главных ролей в завершении одной, справедливой, войны, - и репутацию того, кто приложил руку к окончанию иной, имевшей так мало общего со справедливостью. Если в войнах вообще когда-либо бывает хотя бы какая-то справедливость.
Ричард Бест умер 28 октября 2001 года, и был похоронен на Арлингтонском национальном кладбище, до конца оставшись тем человеком, которым могли гордиться его соратники, семья и страна.