Кладбище. Раннее утро.
На фоне уходящих ровных рядов могил у раскидистого дерева могильщик роет могилу. Сухие комья земли покрывают зеленую траву, образуя растущую горку.
Щелкает зажигалка и ярко алые губы затягиваются сигаретой. Окурок белой дамской сигареты с красным отпечатком на мундштуке падает на гору земли рядом со свежевырытой могилой. Ярко красные губы, за секунду до того дрогнувшие в усмешке, и волевой, но изящный женский подбородок покрывает вуаль.
На крышку массивного гроба с глухим стуком падает первая горсть земли. Маленькая изящная ручка в черной ажурной перчатке, секунду помедлив, разжимает горсть и сухие горошины скомковавшейся земли рассыпаются по фамильному золоченому вензелю, выбитому на крышке гроба.
На кладбище туманно и пустынно. Толпа мужчин со скорбными лицами держится поодаль от могилы в знак уважения к молодой вдове, прощающейся с покойным в одиночестве. Неподалеку от кладбища у дороги виден роскошный траурный кортеж, водители которого курят там же в сторонке.
Совсем еще юная, судя по точеной фигурке и общей порывистости движений женщина, туго затянутая в строгое черное мини платье футляр, приоткрывающее и прелестные ножки и волнительную грудь, но в шляпке с плотной вуалью, полностью скрывающей лицо, в скорбной позе стоит у могилы, в которую только что опустили гроб.
В одной руке она держит довольно внушительный мягкий черный ридикюль, который она нервно мнет пальцами, затем открывает его, достает белый батистовый платок, подносит его к лицу и содрогается в рыданиях. К женщине подходит священник, плотоядно оглядывает точеные формы и изгибы, напускает на лицо скорбное выражение и шепчет что-то на ухо, очевидно слова соболезнования. Женщина снова заходится в рыданиях и словно обессилев от горя, склоняется на плечо священника. Тот , не забывая шептать что-то поддерживающее, пользуется моментом, чтобы хищно приобнять молоденькую вдову, поглаживая ее по спине в районе груди.
Поглощенная горем женщина рыдает в платок на плече у священника. Затем, словно взяв себя в руки, мягко отстраняется, делает знак рукой, что все в порядке, кивком благодарит священника и ,слегка покачнувшись на ослабевших ногах, отворачивается к могиле. Отвернувшись, женщина быстрым экономным движением открывает ридикюль и, мельком оглядешись, что-то быстро туда кладет, затем захлопывает сумочку.
Священник отходит. Женщина снова поворачивается навстречу выстроившейся за священником очереди из мужчин разных возрастов, наперебой желающих выразить соболезнования. Никто не остается без ее внимания. Вдова достойно и сдержанно уделяет время каждому и и с видимой благосклонностью принимает знаки участия и поддержки. Никто из мужчин не остается равнодушен, кто-то приобнимает ее, кто-то норовит придержать под локоток хрупкую точеную фигурку, кто-то долго жмет руку, уверяя в своих самых лучших чувствах. Мягко освободившись от одних таких особо долгих объятий, вдова снова быстро отворачивается к могиле и становится заметно, что она украдкой кладет в ридикюль мужской бумажник.
Один из мужчин в очереди обращаясь к соседу.
- Кто бы мог подумать, что у этой старой развалины такая молодая красивая жена.
- Да, неудивительно, что он прятал её, ммм такие ножки. Уж я бы ее утешил...
- Ты это... губу не раскатывай, такая женщина никогда не остается одна.
На горизонте останавливается черный лимузин, из него выбегает водитель и вокруг него начинаются какая-то беготня, суматоха и суета водителей кортежа.
Женщина завидев лимузин, обрывает очередные слова соболезнований и , резко повернувшись на каблуках, поворачивается в сторону машин, явно намереваясь незаметно улизнуть. Из-под каблуков вылетают комья земли и с глухим стуком обсыпаются на гроб. Женщина на секунду оглядывается вниз, застывает, затем, словно очнувшись торопливо срывается с места с извинениями проталкивается мимо толпы соболезнующих и по дорожкам кладбища мимо могил быстрым шагом направляется к машинам, застывшим у дороги.
На полдороги острые лодочки застревают в рыхлой земле и женщина теряет туфельку. Грациозно опершись на ближайшую могилу и выставив соблазнительный зад, женщина ловко и изящно нагибается и возвращает утерянную туфельку на ногу. Оглянувшись, она замечает застывшего неподалеку от нее при виде такого эротичного зрелища мальчишку подростка в черном траурном костюме.
Тем временем из лимузина на горизонте выкатывается на инвалидном кресле седая красная старуха и что-то выкрикивая, катится к месту похорон.
Женщина замедляется, медленно приподнимает вуаль, и вдруг озорно и весело подмигивает подростку. Подросток заливается краской. Женщина опускает вуаль, поправляет юбку и быстрым шагом несется к одной из припаркованных у дороги машин.
Один из водителей торопливо бросает курить и подбегает ей навстречу.
- Ну, что ты копаешься, не видишь, уже старуха подъехала!
- Да вижу, уже вижу!
- Ну, что скольких уже успела?
- Не знаю, не считала, заводи!
Водитель бросается к машине, заводит, высовывается из окна:
- Ну что ты там застряла, поехали.
Женщина застывает и нагнувшись у заднего колеса, всплескивает руками и вскрикивает:
- Сам посмотри, похоже у нас крупные неприятности.
Мужчина выходит из заведенной машины и садится у колеса.
- Где?
Женщина забегает в водительское сидение, захлопывает дверь и взвизгнув тормозами уезжает. Мужчина остается один на дороге, он вскакивает и разводит руками.
Тем временем орущая тетка на инвалидном кресле доезжает до скопления людей у могилы, с разбегу врезается в толпу мужчин и там начинается хаос из бегающих, орущих и бьющих себя по карманам людей.
От ближайщего к дороге дерева отлепляется наблюдавшая за всем этим действом темная тень человека, садится в машину и уезжает.