Девушка сидела в летнем кафе и пила чёрный кофе с лимоном. Не лучшее времяпрепровождение для достаточно известной певицы, но ей было необходимо остаться в тишине, в одиночестве, и многое обдумать.
С утра она заключила приличный контракт на исполнение песен в сериале, за что ей уже был выплачен аванс. Также у неё оставались кое-какие деньги за сольный концерт, а также те средства, которые она заработала у Арти. Она не была транжирой и покупала лишь необходимое. Афродита хотела купить машину, но тут оную ей подарил богатый поклонник. Она не хотела принимать такой дорогой подарок, но Арти уговорил её сделать это, вспомнив старинную русскую пословицу, что когда дают, надо брать, а бежать только, когда бьют. Да и поклонник сразу же оговорил, что певицу это ни к чему не обязывает, и что это акт доброй воли. Она согласилась, и, как итог, все её сбережения остались при ней.
Осталось решиться на последний шаг. Она не могла каждый вечер приходить туда, где всё, абсолютно всё (кроме Норда) было ей чуждо. Она хотела чего-то своего, какой-то определённой свободы и независимости от всех. Это можно было осуществить лишь одним способом.
Конечно, Арти сделал для неё весьма и весьма много, но она надеялась, что он поймёт её стремление и не обидится, тем более, он сам не раз говорил о том, что она ничего ему не должна. Вот только Норд…
Да, жалко было расставаться с этим несчастным и в то же время столь благородным созданием. Но что поделаешь, C'est La Vie, как говорят французы. Приходилось выбирать, и выбор был настолько серьёзен, что от него зависело всё её будущее. Наконец, она решилась.
Она встала из-за столика и пошла к квартире Арти, надеясь, что сможет подобрать слова для того, чтобы всё объяснить.
* * *
Вернувшись домой из клиники, я обнаружил ещё одну перемену, которая меня совершенно не обрадовала. В квартире висел запах, знакомый из очень и очень далёкого детства. Я не сам помнил его, а моё подсознание. Это был не резкий и не сильный, но устойчивый запах перегара.
За всю неделю, что я был дома, хозяин пришёл домой трезвым всего два раза, и то, во второй раз он порядочно наклюкался дома. И хотя он ни на секунду не терял контроль над собой, я знал, что когда-нибудь это обязательно случится.
Поначалу я думал, что так из него выходит стресс, заработанный при покушении, но потом понял, что причина всему – девушка, которую он на свою беду приютил у себя.
* * *
В этот день у Арти был выходной. Вообще-то артисты не знакомы с таким понятием, но разве не может хороший артист устроить себе выходной, хотя бы раз в месяц?
– Конечно, может, – ответил сам себе хозяин Норда и влил в себя очередную рюмку коллекционного коньяка.
Норд лежал рядом и грустными влажными глазами следил за действиями своего хозяина. Тот в свою очередь налил себе ещё рюмку, но опорожнить не успел, – в замке послышалось скрежетание ключа.
– А вот и наша звезда явилась – не запылилась, – заплетающимся языком сказал Арти Норду. – Может, она присоединится к нам?
– Это вряд ли, – донеслось из дверей. – Слушай… Э-э-э, да ты, друг, совсем раскис, а я с тобой серьёзно поговорить хотела.
– Говори, я с-сушаю, – сказал Арти и поднял к девушке пьяные глаза, в которых трудно было найти хоть каплю трезвого разума.
– Да что ты сейчас можешь услышать?
– Всё.
– Ну, тогда слушай: я ухожу.
– Куда?
– Пока не знаю.
– Надолго?
– Навсегда.
Арти опрокинул в себя рюмку, которую налил в тот момент, когда пришла Афродита, и посмотрел на Норда.
– Так-то, – сказал он ему.
Затем снова посмотрел на девушку, налил ещё рюмку, выпил и стукнул ею по столу.
– Делай, что хочешь, – выдавил он из себя, и в этот миг Афродите показалось, что мужчина постарел на много-много лет. – Это твоя жизнь, и только ты – её хозяйка.
После этого он прикрыл веки, и сложилось впечатление, что артист заснул.
Афродита зашла в свою комнату и окинула её взглядом. До последнего момента она решала: уходить, или нет, и даже придумывала для себя причины, по которым уходить не стоит, но теперь девушка решилась окончательно, потому что на дух не переносила пьяниц. А Арти на глазах превращался в самого, что ни на есть натурального забулдыгу. Этого она перенести не могла, и теперь она точно уйдёт, а Норд… Что ж, она обязательно будет навещать его.
Сборы не отняли много времени, потому что, как уже говорилось выше, Афродита не любила «обрастать» вещами и имела в своём распоряжении только необходимое. Менее чем через час, она вышла из теперь уже бывшей своей комнаты с чемоданом.
Арти по-прежнему сидел за столом и теперь точно спал. Норд лежал рядом и пристально смотрел ей в глаза. Там она увидела всё: целый мир грусти и печали. Пёс прекрасно знал, что будет дальше, но не умолял остаться, зная, что это невозможно, – он просил не забывать о них.
ПОМНИ! – кричали глаза беззащитного создания.
– Прости меня, – выдохнула Афродита, встала на колени перед псом, обняла его шею и зарыдала. Тёплые и солёные слёзы впитывались в его шерсть и таяли, но навсегда оставались в его душе.
Он неловко лизнул её в щёку и прикрыл глаза. Он очень устал от всех переживаний, и ему хотелось передохнуть.
– Ну, пока, – сказала Афродита, поднимаясь с колен и отряхивая их. – Прошу, не держи зла на меня.
Норд кивнул ей и растянулся на своём коврике. Боль в лапе снова проснулась и отогнала от него прочие переживания. Псу требовался отдых, иначе рана опять могла открыться.
Афродита еле слышно подошла ко входной двери, обернулась, окинула взглядом квартиру, приютившую её в трудные дни жизни, и уже собиралась выходить, когда услышала неразборчивое бормотание Арти. Она прислушалась.
– Разбилась. Что же мы наделали. Она разбилась. Теперь нам конец. Бедный Норд, – причитал пьяным голосом артист.
Не поняв, о чём он говорит, девушка вышла в летний вечер, ласково принявший её в свои объятия.
***