«Знаешь, а в твоих пейзажах появилась улыбка!» — сказал Чехов Левитану, когда писатель увидел новые картины художника, написанные в Плёсе во время отдыха на Волге. И он не ошибся, ему не показалось, улыбка и правда была. С тех пор прошло много времени. Нынче на городской набережной в окружении лиственниц в том самом Плёсе можно увидеть скульптуру одинокой девушки, сидящей на скамейке в длинном платье. Композицию назвали «Дачница», но все прекрасно знают настоящее имя красавицы, чья улыбка проявлялась чудным образом на пейзажах великого художника. К миловидной девушке можно присесть, её приобнять и даже сфотографироваться на память. Многие так и делают, в этом нет ничего дурного. В жизни каждого человека бывают такие моменты времени, когда всё, что нас окружает, кажется родным и вечным. И мы втайне признаемся сами себе, что нам всё по душе. И место. И время. И те, кто рядом…
⠀
А потом у Антон Павловича Чехова мы читаем рассказ «Попрыгунья», где главная героиня изменяет своему пожилому мужу (доброму и порядочному человеку) с молодым и перспективным художником. С тех пор Левитан и Чехов перестают называться друзьями, улыбка на полотнах стала другой, она перестала быть доброй. Дачница превращается в Софью Петровну Кувшинникову, а слепой рок убирает все лишние фигуры с доски, которую мы почему-то называем жизнью. Рушится всё, даже последовательность трагедий другая, нежели когда-то воображал себе Чехов. А когда героиня остается одна, она делает единственный верный шаг к своему бессмертию, она бросается спасать чужого ребенка, болеющего смертельной болезнью, сама заражается и умирает. В итоге, кто-то из тех, кто фотографировался с ней на память, скажет: Софья Петровна своею красивою смертью доказала, что она – не пустельга». – «Она не пустельга, - соглашаемся мы, - пустельгами становятся те, кто не видит ту самую улыбку в своей собственной жизни, когда нам всё по душе. И место. И время. И те, кто был рядом…»
