Для большинства советских детей образ доброго милиционера дяди Стёпы стал олицетворением всей тогдашней милиции. Они подрастали, и на смену михалковскому персонажу постепенно приходили новые литературно - киношные герои, но неизменно такие же порядочные, справедливые, безумно преданные своей профессии и любящие простых людей...
Восхищаясь деревенским детективом Анискиным, хозяином тайги Серёжкиным, рождённым революцией Кондратьевым мы сходу полюбили легендарное милицейское трио Знатоков и муровский тандем Костенко и Садчикова. В этом же ряду начальник угро небольшого провинциального городка Учанска (кто знает - где такой?) Лапшин, сразу ставший и нашим другом. В эпоху Щёлокова иных, собственно, образов и быть не могло - весь творческий ресурс был брошен на очеловечивание советского милиционера!
Мы принимали даже сложных киногероев типа Жеглова и Гоцмана, типаж которых в меньшей степени предполагал человеческую доброту, а в большей - самоотречение вкупе с неподкупностью и готовностью нести людям добро.
Одновременно с милицейским прошлым канули в Лету и положительные образы милиционеров, успешно создававшиеся советской литературой и кинематографом и способствовавшие привлечению на службу в милицию многих молодых людей. На себе проверено.
В российской милицейской действительности всех этих идеализированных и идеологически выдержанных Анискиных - Серёжкиных стали дистанцировать от пришедших им на смену. Душевный участковый Кравцов - Безруков и развесёлые многосерийные менты и опера из некогда популярных сериалов стали обладателями обычных человеческих слабостей. Поначалу это показалось неожиданным и любопытным, как и всё новое, но постепенно народ пресытился этими «боевиками по-русски» и вновь захотел чего-то чистого и душевного. А деятели искусства к такому повороту событий оказались не готовы: время дяди Стёпы безвозвратно прошло, а в их творческой колоде, увы, не нашлось козырей (то бишь, новых литературных и киногероев), способных сработать на имидж полицейского ведомства.
Удивительно, но по большому счёту пореформенные десять лет так и не дали нам ни одного положительного полицейского образа в литературе и в кино, нещадно продолжая эксплуатировать изрядно поднадоевший западный образ полицейского типа «а-ля Брюс Уиллис».
А ведь попытки были. В своё время окончательно осевшего на библиотечных полках легендарного михалковского персонажа должен был сменить на посту его осовремененный литературный внук полицейский Лёша, над созданием образа которого поработала общественная организация «Офицеры России»(?). На мой взгляд, довольно странный выбор!
Идея была скорее любопытная, нежели реалистичная. Даже в МВД до конца не были уверены в предлагаемой концепции этого проекта, опасаясь, что он вряд ли положительно сыграет на имидж ведомства. И действительно, представленный в интернет - пространстве для обсуждения поэтический проект «Дядя Лёша - полицейский-богатырь», представлявший своего рода реинкарнацию «Дяди Стёпы», вызвал диссонанс в обществе. В первую очередь, тем, что автор описывает реальность на основе сказочных поэтических традиций, где - то даже её пародируя. О всенародной любви к предлагаемому новому герою маленьких читателей, большая часть которых хорошо знакома с полюбившимся дядей Стёпой и способна разобраться с подделкой, даже говорить не приходится.
Можно лишь похвалить за смелость и профессионализм (этого не отнимешь!) автора поэмы Владислава Чеботарёва, рискнувшего поэкспериментировать и посостязаться с мэтром советской детской поэзии!
Откровенно признаюсь, не знаю дальнейшую судьбу этого любопытного проекта - дошёл ли он до маленьких читателей? Так или иначе, со своей стороны рискну слегка перефразировать концовку любимой книги:
Дядя Стёпа стал нам близким!
С Лёшей вряд ли кто знаком...
Пусть полиции российской
Тоже станет Маяком!
Читайте мои последние публикации на канале:
Уважаемые читатели! Дайте свою оценку публикации, поделитесь ею в соцсетях и рекомендуйте друзьям! Проявляйте уважение к автору и друг к другу, воздерживаясь от откровенных оскорблений, хамства и мата в комментариях (буду блокировать)!