Дедушка N пропал рано утром. Вышел из дома – и исчез. Конечно, память его уже подводит, да и ходит он медленно, но вынослив, бесстрашен, помнит и узнаёт родных, может сориентироваться в знакомом месте, и поэтому в первые сутки родные надеялись, что он не мог уйти далеко, и искали его самостоятельно. Безуспешно.
Заявка в отряд поступает через сутки с небольшим с момента пропажи. Мы, надо сказать, встаем в ружьё – на улице уже холодно, а наш дедушка одет в домашнюю одежду и самое страшное – в домашние тапочки. Трогательные, с мопсом. Это одновременно и наш кошмар – замёрзнет же, и зацепка. Пожилому человеку в домашних тапочках просто обязаны вызвать скорую. Инфорг экстренно объявляет выезд, уже с 16 часов в районе пропажи работают патрули, ребята опрашивают всех вокруг, смотрят камеры, оклеивают всё кругом ориентировками.
Их будет напечатано почти полторы тысячи, и до утра мы заклеим весь район. Конечно, работает группа коротких прозвонов – но в больницах дедушки нет. Поиск осложняется тем, что имя у дедушки сложное, говорит он невнятно, и, скорее всего, назвать себя если и сможет, то это будет совсем не то имя, что написано у него в паспорте.
Утром мы сворачиваем штаб, поисковики разъезжаются на работу. Но на месте продолжают работать автономные группы – снова опросы, камеры, оклейка, но никто ничего не видел. Автономные группы, сменяя друг друга, будут работать три дня подряд. На четвертый координатор поиска Юрий (Бер) начинает ставить задачи на прочёс местности. Это значит – на лежачего. Это значит – мы начинаем искать погибшего. Упрямый инфорг Юлия (Чайка) продолжает верить, что дедушка живой. Организовывает размещение ориентировок на станциях метро.
На пятый день с момента поступления заявки на поиск поздно вечером, почти ночью Юлии звонит человек. Представляется начальником смены охраны Гатчинского парка, и говорит, что вечером того дня, когда к нам поступила заявка, дедушку забирала скорая из парка. А теперь вот он увидел ориентировку в интернете и позвонил. Инфорг опрашивает свидетеля, он уверен, что это точно наш дедушка, называет особые приметы, о которых знают только родные и информационный координатор поиска, больше совсем никто. Кроме того, дедушка представляется Анатолием, а это именно то имя, которым он себя называет. И об этом тоже не было информации в интернете. Вдобавок свидетель присылает видео. Сомнений нет. Это наш дедушка! Но скорая забирала его из парка четыре дня назад. При этом мы же звонили в больницы, и там его нет! Эхх... Два равновероятных варианта развития событий: сбой в информационных системах больницы или нашего деда из больницы сразу же отпустили.
Всех, кто ведёт поиск, начинает откровенно колотить. Ночь, мы тираним звонками больницу. Прошло четыре дня. На телефоне только дежурные. Дедушка поступал без документов, в машине скорой помощи точно называл имя, это мы слышали на видео, но назвал ли его в больнице? Неведомо.
Больница не обладает информацией. Да, привозили неизвестного дедушку, но вот прямо сейчас, ночью, выяснить, что с ним стало дальше – невозможно. Договариваемся с родными, что утром они физически едут в больницу, чтобы попробовать выяснить все на месте. Два часа ночи. На разных концах города несколько человек бессмысленно не спят, гоняя по кругу одни и те же мысли. Надо ждать утра.
Утром начинаем «бить по площадям». Пока родственники мучают персонал больницы, пытаясь найти конкретные записи и людей, принимавших дедушку, мы звоним в справочные, обзваниваем отделения. Одна из старших группы коротких прозвонов, Радмила (позывной – Милка) висит на телефоне два часа кряду, но выясняет, что дедушка не выписан, а переведён. Куда?! Нет ответа.
Юля говорит, что тут её что-то толкнуло под руку. В первой же из соседних больниц, номер которой она набрала и уверенно сказала: «К вам такого-то числа перевели дедушку Анатолия в такой-то одежде», ей буднично ответили – да. И дали телефон отделения и лечащего врача. Врач очень обрадовалась звонку. Оказывается, дедушка даже назвал свою улицу, и вот прямо сегодня соцработник больницы собирался ехать в город, на поиски родных.
– Как же вы нас нашли? – спросит доктор.
– Сложно… – после паузы ответит Юлия.