В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад меня ужасно раздражает. Но, кажется, на этот раз прокатило, Тимур меня не узнал.
— И какой у вас опыт работы? — спрашивает он.
— Я работала воспитателем в детском саду.
— Ладно, — Тим смотрит исподлобья. Его взгляд упирается в налитую грудь. — Мне нужны услуги няни круглосуточно
— Понимаю, и могу заверить, что я… — из соседней комнаты слышится детский плач.
Талеров меняется в лице и бросает через стол документы.
— Ты правда считаешь меня слепым?
— Возьми меня няней, Тим.
16+
Автор: Дина Ареева
В парике жарко, очки все время съезжают на нос. В носу щиплет, хочется чихнуть, я отчаянно держусь. И вообще, весь этот маскарад меня ужасно раздражает. Но, кажется, на этот раз прокатило, Тимур меня не узнал.
— И какой у вас опыт работы? — спрашивает он. В его голосе мне слышится насмешка, но я старательно себя уговариваю, что это не так. Мне показалось, я просто себя накручиваю.
— Я работала воспитателем в детском саду, — стараюсь говорить низким голосом и негромко. Вживаюсь в роль тетушки-училки, которую кроме работы ничего в этой жизни не интересует.
— Ладно, — Тимур осматривает меня с ног до головы. Его взгляд скользит по парику, очкам и почему-то упирается в мою налитую грудь. От страха потеют ладони, украдкой вытираю их об одежду и прячу за спиной.
Отец моего ребенка — каменная глыба, которую невозможно пронять ничем.
Два раза Тимур прогонял меня, и сегодня я решилась на отчаянный шаг.
Мама Олега со своей подругой Нинель нарядили меня в ее одежду, мы похожи по комплекции. Дали мне документы дочери Нинель, и я пришла устраиваться на работу.
— Мне нужны услуги няни круглосуточно, — говорит Тимур, а я стараюсь не смотреть ему в глаза. Боюсь, что меня могут выдать глаза даже под очками. Но сама при этом жадно его расматриваю.
Его лицо, когда-то такое родное и любимое, стало совсем чужим.
— Понимаю, и могу заверить, что я…
Из соседней комнаты слышится детский плач.
Талеров меняется в лице и бросает через стол документы.
— Ты правда считаешь меня слепым? — шипит он, нависая надо мной. — К чему этот маскарад, Ника? Я тебя сразу узнал, интересно было, на сколько тебя хватит. Сколько раз мне еще повторить, чтобы ты перестала сюда ходить? И что мне надо для этого сделать?
Я не обращаю внимания на его слова потому что девочка за стенкой продолжает плакать.
— Она плачет, Тимур, — говорю почти шепотом, — Я покормлю и уйду, обещаю.
Тимур смотрит на меня исподлобья, затем поворачивается в сторону комнаты.
— Хорошо, — выходит сипло, и он прокашливается, — иди туда.
Садится за стол и накрывает руками голову, но я уже этого не вижу.