Агрессивная жертва может проявлять все качества пограничника (а пограничник в кризисе это психопат в отношении каких-то своих оппонентов), но есть отличия, все они внутренние, на внешней картине их не видно.
Прл редкое расстройство, оно, как мне кажется, имеет генетическую основу, когда гормональная система в стрессе выдаёт достаточно сильную, чаще неправильную, реакцию.
Провоцировать это может травма в детстве, это определяет как будут проходить кризисы и с чем они будут связаны. Пограничник, в отличие от нормального человека, тоже живет по определённым циклам, хоть и не так выраженным, как у нарциссов. Я думаю, это вызвано именно определённой усталостью нервной системы, которая имеет генетические изъяны.
Возможно, травма просто провоцирует такие состояния, которые накапливаются со временем, потому что реакция пограничника почти всегда несоразмерна раздражителю. Прл уже имеет проявления в течении всей жизни, скорее всего, это деструктивное поведение в подростковом возрасте, зависимости, странности и внезапные разрывы глубоких отношений, общение с психиатром, конфликты, попытки суицида. Это не скрыть, это есть почти всегда.
Но главное отличие, пограничник в отличие от жертвы не может рефлексировать и строить стратегии в отношении нарцисса при окончательном разрыве. Физически это закрывается травмой и просто стоит блок, он может даже остаться жить и иметь отношения, но чувств нет, они заморожены, как правило, на долгое время, если не навсегда.
Все эти размышления о том, почему нарцисс не пингует, как могло бы быть, как доказать, что я лучше всех других, это не про пограничника, его мыслительный процесс уже не может раскручиваться в эту сторону.
Есть только тотальное обесценивание и желание избежать повтора травмы любой ценой. Существует только гормональная зависимость, но это на уровне тела, нет галлюцинаций об этих отношениях, которые есть всегда на выходе у жертвы, которая уходит, чтобы вернуться.
Это именно связано с травмой, когда пограничник боится быть брошенным.