Пленум Верховного Суда Российской Федерации принимает массу постановлений и разъяснений о судебной практике по уголовным делам. Вот например в мае 21 года были приняты постановления по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях (статьи 201, 201.1, 202, 203 Уголовного кодекса Российской Федерации), внесены изменения в шесть постановлений Пленума, в частности «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел», «О судебной экспертизе по уголовным делам», «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».
Редакция, конечно, очень рада, что Верховный Суд много внимания уделяет толкованию уголовных и уголовно-процессуальных норм, дает разъяснения, которые нижестоящие суды должны использовать при рассмотрении дел.
Но вот на что хотим обратить внимание. Порой ВС РФ разъясняет совершенно очевидные вещи, которые в разъяснении не нуждаются. А не нуждаются потому, что эти правила и нормы прописаны непосредственно в кодексах - уголовном, уголовно-процессуальном. И весь вопрос состоит лишь в том, применяют ли положения этих норм следователи, прокуроры, суды.
Например в Постановлении "О судебной экспертизе по уголовным делам" Пленум указал на недопустимость оценки показаний участников уголовного судопроизводства экспертом:
«Перед экспертом не могут быть также поставлены вопросы по оценке достоверности показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля, полученных в ходе производства допроса, очной ставки и иных следственных действий, в том числе с применением аудио- или видеозаписи, поскольку в соответствии со статьей 88 УПК РФ такая оценка относится к исключительной компетенции лиц, осуществляющих производство по уголовному делу.
Полученное в суде, а также в ходе досудебного производства по уголовному делу заключение эксперта, содержащее выводы о юридической оценке деяния или о достоверности показаний допрошенных лиц, не может быть в этой части признано допустимым доказательством и положено в основу судебного решения по делу".
В переводе на русский это означает, что эксперт не может определять, сказал ли подозреваемый на допросе правду или соврал.
Но позвольте: Уголовно-процессуальный кодекс определяет протоколы допросов, очных ставок как одни из доказательств по уголовному делу. Статья 88 УПК РФ в свою очередь содержит прямое указание на тех лиц, кто имеет право оценивать доказательства. Эксперта в числе указанных лиц нет.
Соответственно возникает вопрос, в связи с чем возникла необходимость разъяснения совершенно очевидных вещей и прямого указания нижестоящим судам на то, что подобного рода заключения экспертов являются недопустимыми доказательствами? Напрашивается вывод, что должностные лица, осуществляющие уголовное преследование, и суды, рассматривающие дела, либо не знакомы с положениями статьи 88 УПК РФ, либо игнорируют ее.
Мы многократно повторяли и не устанем повторять, что законодательство у нас (в том числе и уголовно-процессуальное) не самое плохое. Вопрос только в том, применяют ли его следователи, прокуроры, суды. А иногда закрадывается крамольная мысль - читали ли они его вообще.
Знаем случай, когда адвокат в разговоре со следователем относительно заявленного ходатайства сослался на норму Уголовно-процессуального кодекса (УПК), на что получил совершенно замечательный ответ: "Я работаю не по УПК, а по Уголовному кодексу"