Первое касание этой платформы.. Волнуюсь как девка на выданье..
Мое детство прошло в уфимском овраге. Наш дом стоял на склоне большой горы. По утрам мы взбирались на неё, несмотря на стужу и зной- нужно было идти в садик.
Улочки между серыми, обветшалыми, покосившимися заборами были узкими-между ними возможно было протиснуться только друг за другом.
Дом мне казался большим и просторным. Из его окон открывался горизонт и прекрасный вид на Нижегородку, реку и железную дорогу.
Ребёнком, я засыпала не только под доносившегося «тудучухчух» мчащихся по своим делам поездов. Морфей приходил когда мне наскучивало наблюдать за меняющимися бликами теней на обоях и потолке. На них роняла отсвет невоспитанная Луна, бесстыдно подглядывающая в наши окна с голубыми резными ставенками.
С одной стороны дома простирался манящий горизонт, а с другой-нижняя часть окон была почти вровень с землей поэтому изредка шедшие прохожии норовили в них заглянуть. Ещё и поэтому в доме всегда должен был быть порядок.
Дом мне казался большим и просторным. Некоторые его части хранили тайну, вызывающую внутри меня-ребёнка страх, трепет, волнение и дичайшие любопытство.
Помимо 3 жилых комнат, кухни и комнаты со шкафом, на его веранде находилась огромная кладовка с высоким чердаком. А пол кухни содержал в себе глубокий погреб в котором, помимо вкусных бабулиных солений, жил Мрак.
Погреб для меня маленькой был живым. Чтобы почувствовать его земляное холодное несвежее дыхание, нужно было дернуть за кольцо и приложить изрядное усилие чтобы поднять часть половиц.
Нам с братом редко разрешали туда лазить-там было много холода и мало чистоты. Несмотря на то, что все соленья были аккуратно выставлены на полках, которые смастерил дед, в нем находилось узкое пространство которое навевало особое состояние-именно туда не пускали-мы могли там запачкаться.
В него можно было пролезть только по-пластунски людям, размером каков был у меня и моего младшего братика.
Низ этого пространства был из насыпи, состоящей из земли, песка и пыли, а сверху взору открывалась изнанка пола. Нависшие паутины, которые вызывали одновременно и брезгливость и желание бесконечно наблюдать за ткацкими делами пауков.
Они, словно сторожа, пытались прикрыть своими изделиями тончайшей выделки, доступ к лучикам света, который проступал в эту тьму через неширокие щели деревянных половиц.
Для меня это был необычайный мир. Я не чувствовала грязи, я видела то необычное, что пытался всеми силами скрыть бездушный Мрак. Лишь испуганные пауки на шапке вкупе с запылёнными одеждами и ворчащие, осуждающие взрослые, выдавали непристойность места в котором я только что побыла.
Узнали об этой части дома мы случайно. Кошка родила котят и дед сказал, что услышал, как они пищат под полом. «Видать, голодные.-Сочувственно и немного виновато произнёс он.- Надо их найти, чтобы они не озябли. Иначе погибнут.»
Мой строгий дед, к которому я испытывала одновременно бесконечную любовь и уважение, трепет и почтение, когда он был трезв и… когда я чувствовала ужас и ненависть, презрение и страх, когда водка была в нем.
Дед, который никогда не говорил о чувствах, но часто нездорово эмоционировал. Дед, от которого я узнала слова, которыми брезгуют достопочтенные словари. Слова, которые мама запрещала мне повторять и вкус к которым так и не привился.
Дед, одна из личин которого в трезвом состоянии была душечкой, готовящая вкусную тюрю и жаркую баню, а другая-дьяволом во плоти, оплотом агрессии и жестокость, закрывающие во мне способность чувствовать расслабление, Спокойствие и беззаботное детство.
Не помню, нашли мы тогда котят или нет. Но, пересилив свой дикий ужас ради котят, я полезла в ту самую подпольность, что и стало основой для моей будущей профессиональной жизни-залазить в чертоги бессознательного и находить там что-то необычайное у себя и других.
Кладовка. В ней царил полумрак. Лампочка висела на высоте метров 5, под самой крышей, на чердаке. Взрослые опасались за нашу жизнь и наложили строжайшие запреты лазить наверх.
Не знаю почему многое, что запрещено, вызывают неуемную тягу познать именно это. В общем, однажды я все таки нарушила запреты (а я к слову была послушной девочкой до 18 лет.. Хмм…интересно мама также думает?..).
На чердак вела длинная лестница. Со всех сторон кладовки находились полки и очень много нужных вещей, которые когда-нибудь обязательно бы пригодились, если бы не находились в упадке. Их нельзя было трогать, так как мы, несознательные дети их испортим, сломаем, разобьём и их состояние станет еще хуже чем есть сейчас.
На чердаке было также паутинно и пыльно, не уютно и страшно. Но было много места по какой-то причине ничем не захламлённого.
Моя детская фантазия начинала рисовать чудовищ которые норовят вылезти из мест не столь отдалённых. Тогда я включала всю волю, чтобы перестать это представлять. И, сидя на корточках в старой дедушкиной штормовке, я интуитивно Управляла своим Вниманием, чтобы не бояться.
Так я научилась не оказываться поглощённой собственным страхами, которые долгое время пытались подразрушить мою личину, воруя ясность объективной реальности.
Вылезая из погреба и, спускаясь с чердака, я, будто выходила из Мрака на Свет белый. И тогда ещё больше начинала чувствовать, что ценю и люблю наше светлое, чистое и уютное нутро дома.
И, как же удивительно наблюдать взрослую жизнь, в которой я также продолжаю заползать во Мраковые Чердаки и Подполья, находящиеся в головах людей, которым необходима в этом моя поддержка.
Именно сравнив как бывает, разницу состояний, начинаешь ценить и любить внутри себя уют и красоту своего Дома. Начинаешь дорожить домом, в котором спокойно, хорошо и чисто. Ведь Такой Дом-Место Силы для своего хозяина. В таком Доме-Теле душа радуется.
Только когда внутри нас много света и тепла, нам не страшно. Временно зайдя в свои чертоги, рассмотрев своих тружеников «ткачей» и паутины-Иллюзии необыкновенной красоты, важно понять, что да, и так тоже бывает и выбрать Ясность.
Отлепившись от образов родителей, которые наверняка в чём-то до сих пор виноваты; от отчего дома в котором наверняка было недостаточно понимания; от всех воспоминаний, которые держат в инфантильности и мешают стать Зрелыми.
Выбрать видеть Свет лишь через половицы или стать Домом, излучающим сияние-что выбираешь ты?
Для каждого важного дела в жизни отведено время. И невозможно будет его вернуть.
Погребные консервы могут отравить из-за вышедшего срока годности. А могут насладить вкусом и помочь выжить в неплодородный год, если их вовремя открыть.
Также и с нашим мышлением. Если не научимся правильно мыслить, так и умрем не познав вкус жизни, считая себя посредственностью, которую поднебесная сплюнула на Землю, не сумев переварить.
В жизни могут наступить времена, когда даже если захотим, то никогда не сможем пробраться ни на чердак ни в погреб, так как ни по размерчику они будут. Этот феномен называется логическим завершением программы, когда процесс уже не обратим, так как «повреждения» начали иметь биологическую природу.
Каждый - хозяин своих чертогов. И у каждого есть кольцо в том самом полу, дёрнув за которое можно ощутить устрашающее дыхание холода.
Выдохнув, закроется эта дверца на время, но воздух там перестанет быть спертым и затхлым. Он станет свежим и чистым. И, просачиваясь сквозь половицы, не сможет больше влиять отравляюще на нутро Дома, которая у некоторых является святостью.
Ирина Леонович ©️
#психолог #творчество #рассказ #медиатор
