Среди документов «французской коллекции» Государственного архива Ульяновской области весьма интересна тема репатриантов из Франции. После войны наш город выбрали для жизни и супруги Хахам.
Учительницу французского Анну Ировну в Ульяновске помнят многие, кто в послевоенное время учился в 20-й школе. Для самой преподавательницы французский стал вторым родным: в этой стране супруги Хахам прожили больше 20 лет. Впрочем, оказались они там не по своей воле.
В декабре 1917 - феврале 1918 года румыны осуществили оккупацию Бессарабии. Протесты местных властей игнорировались. Избиения, грабежи, расстрелы, контрибуции - все это широко практиковалось интервентами. Спасась от жестоких репрессий новой власти, во Франции нашли пристанище тогда еще незнакомые Яков Хахам и Ханна-Хая Барановская. Познакомились и поженились они уже в Париже.
И Яков, и его жена, которую на французский манер стали звать Аннет, прониклись левыми идеями. Сначала вошли в «Союз бессарабцев», выступавший против оккупации Бессарабии. А в 1935 году вступили во Французскую коммунистическую партию. И когда Францию оккупировала гитлеровская Германия, у супругов Хахам - евреев и коммунистов - выход был один: сопротивление. Будучи профессиональным типографским печатником, Яков был одним из тех, кто создавал газету «Юманите», - голосов левого сопротивления Франции. История войны Аннет Хахам «тянет» на шпионский детектив. Подпольщица разносила по Парижу ту самую «Юманите» в своей сумочке с двойными дном. Как вспоминала сама Анна Ировна, передвигаться по городу приходилось исключительно пешком, потому что в транспорте периодически проводились облавы. И все-таки подпольщицу смогла вычислить вишистская полиция, которая установила за ней слежку. Арестовали Аннет Хахам в одном из домов, где находилась конспиративная квартира. Правда, само нахождение явки женщина не выдала. А ключи от квартиры успела выбросить, попросившись у полицейских «привести себя в порядок».
Анну Хахам, как и многих других подпольщиков и инакомыслящих, поместили в камеру к уголовникам, рассчитывая, что они их сломят. Но эффект оказался обратным. Образованные арестанты, среди которых были даже профессора Сорбонны, смогли переманить «криминалитет» на свою сторону. В итоге 1 мая, День октябрьской революции и День взятия Бастилии, отмечали все. Анна Хахам вспоминала, что когда они пели «Марсельезу» и «Интернационал», то вставала даже монашка-надзирательница.
1 мая 1944-го Аннет и других членов сопротивления «освободили», передав из юрисдикции вишистской Франции под юрисдикцию немецких оккупационных властей. Подпольщиков отправили в концлагеря. Анну Хахам переводили из одного концлагеря в другой, последним из которых стал лагерь Берген-Бельзен. Анне удалось чудом избежать смерти: и от пули, и от голода, и от тифа, который унес тысячи жизней заключенных.
После освобождения лагеря британцами бывшая подпольщица вернулась во Францию. Но родина № 2 не приняла ее с радостью. Новые французские власти искоса посматривали на сопротивленцев-коммунистов, да еще и с «русским» происхождением. Поэтому, когда появилась возможность уехать в СССР, семья Хахам ей воспользовалась. Из предложенных городов они выбрали Ульяновск. Ханна Ировна стала учительницей. Причем она не только вела французский, но и рассказывала школьникам о своей войне: сопротивлении, подполье, концлагере. А Яков Моисеевич все так же работал печатником. Его не стало в 1983-м. Ее в 1992-м. Но, как вспоминали люди, знавшие Анну Ировну, она от своих коммунистических идеалов не отказывалась до смерти. Не для того она ради них выжила.
Игорь УЛИТИН
Фото предоставлено Государственным архивом Ульяновской области