Вовку принесла к нам в детский дом его родная бабушка, мать его матери. Мальчику было тогда около трёх лет, но он не мог ходить, говорить, общаться. Малыш смотрел на всех своими косящими глазками с удивлением. Оказывается, что мать родила Вову сама не зная от кого. Женщина вела аморальный образ жизни, злоупотребляла алкоголем. Мальчик был предоставлен сам себе. Представляете, что с самого рождения он находился дома практически всегда один.
Да, конечно, бабушка приходила к внуку, подкармливала, чем могла. Она сама была пожилая и больная женщина, даже ходила с палочкой. Принесла внука к нам, надеясь, что здесь ему будет лучше, чем дома. У Вовы была еще старшая сестра, которая жила с бабушкой. Ей тогда уже лет 15 было.
Ножки не ходили у Вовки просто от истощения. Мальчик был очень худенький. Когда бабушка рассказала историю с вермишелью, ребенка взяли в детский дом, даже без обследования. Правда пришлось поместить новичка в изолятор. Ах, вермишель... Просто, когда бабушка уходила к себе домой, то оставляла отварную вермишель в кроватке у малыша. Вовка сам ел её, ну как ел, просто втягивал потихоньку в рот и глотал, просто не жуя. Кстати, макароны так и остались его любимым блюдом.
Так вот, Вовку мы отмыли, стали кормить потихоньку. Только носить его, всё время, приходилось на руках. Даже в поликлинику на анализы и обследование к специалистам. Скажу честно, вроде легкий парень, но в зимней одежде тяжело было его таскать. Был случай такой, до сих пор его вспоминаю. Возвращаемся мы с Вовкой домой, уже рядом с детским домом, а руки мои опускаются совсем... Пришлось посадить мальчика в сугроб. Посадила и смешно самой, а он на меня смотрит и тоже хохочет. Передохнули и дальше пошли. Вот так. Мало помалу и ножки стали ходить у Вовы. Бабушка с сестрой навещали его раз в неделю. Каждый раз пожилая женщина радовалась успехам внука со слезами на глазах. Вот он делает сам первые шаги, вот говорит первые слова. Всегда опрятно и чисто одет, сыт и доволен.
Особых диагнозов у Вовки не было. Глазки лечили у окулиста. Очки у парня были без линз, просто делали акклюзию. Один раз был такой случай. Моя смена и надо троих детей вести к окулисту, а еще одного к хирургу. Все трое наблюдались по косоглазию. Пошли. Вовке тогда уже лет пять было, остальные старше. Только имена у всех одинаковые, так получилось... И вот, раздеваю детей, усаживаю, одеваю очки и всех Вовами называю, а мальчики мамкают то и дело. Так все мамочки, что сидели в разные кабинеты в очередях, смотрели на меня, как на умалишенную. Думали, поди, что за чудачка? Дети все больные, косоглазые и все Вовы. Что поделать, пусть думают всё, что хотят, а мне свои дела делать надо. Сходили к окулисту, пошли к хирургу всей ордой. Посадила опять всех напротив кабинета, дала наказ не шуметь, а сама со старшим в кабинет к хирургу зашла без очереди. Так вот, даже никто не возражал. Видимо очень меня им жалко стало. Думаю, что некоторые даже покрутили пальцем у виска.
Когда рассказывала в детском доме сотрудникам про наш поход, очень весело было, все смеялись. Вовка рос. Бабушка умерла, когда мальчик пошел в первый класс. Сестра больше не приходила. Мать мальчика мы никогда не видели. Учился Вова хорошо, правда в специальной школе. Диагноз: олигофрения в стадии дебильности в легкой степени. Поведенческих проблем тоже не было. Все сотрудники любили Вову и он считал нас своей семьей.
Мальчик вырос. После детского дома закончил ПТУ, стал работать. По словам его бывшего воспитателя, наш Вовка женат и у него растут два прекрасных сына.