Заговор против неспособного править императора зрел почти с самого начала его вступления на престол. Среди наиболее активных заговорщиков, помимо братьев Орловых, которые успешно вели агитацию в пользу Екатерины среди гвардейцев, были гетман Малороссии и командир Измайловского полка граф К. Г. Разумовский, воспитатель великого князя Павла и дипломат граф Н.И. Панин, его брат П. И. Панин, их племянница 19-летняя княгиня Е. Р. Дашкова. Одни из сторонников Екатерины считали, что она должна стать регентшей до совершеннолетия Павла, другие хотели возвести на трон именно её.
Тревожные мысли о своём безрадостном будущем приходили на ум великой княгине Екатерине не раз на протяжении её замужества, но до поры до времени она не разделяла свою судьбу и судьбу мужа. Убеждение, что её интересы окончательно разошлись с интересами Петра, как свидетельствуют её «Записки», созрело в 1758 году, что привело её к мысли о возможности устранения его от власти. Размышляя о вариантах своей судьбы, она пишет: «Во-первых, делить участь его императорского высочества, как она может сложиться; во-вторых, подвергаться ежечасно тому, что ему угодно будет затеять за или против меня; в-третьих, избрать путь, независимый от всяких событий. Но, говоря яснее, дело шло о том, чтобы погибнуть вместе с ним или через него или же спасть себя, детей и, может быть, государство от той гибели, опасность которой заставляли предвидеть все нравственные и физические качества этого государя. Эта последняя доля показалась мне самой надёжной».
События 28-29 июня 1762 года, когда Екатерина пришла к власти, называют «июньской революцией»
Ранним утром 28 июня императрица, мирно спавшая в петергофском Монпрезире, была разбужена приехавшим из столицы братом её фаворита, А. Г. Орловым, который сообщил об аресте одного из заговорщиков и призвал Екатерину немедленно ехать в Петербург. Вблизи города они встретили Г. Г. Орлова и направились вместе в расположение ближайшего лейб-гвардии Измайловского полка, которым командовал К. Г. Разумовский.
С дрожью в голосе Екатерина обратилась к выбежавшим навстречу ей солдатам и офицерам, говоря, что император приказал убить её и сына, и услышала в ответ, что они все умрут pа неё и цесаревича. После присяги измайловцев Екатерине присягнули гвардейцы Семёновского полка, преображенцы и конногвардейцы. Некоторые солдаты и офицеры снимали форму прусского образца, введённую Петром III, и переодевались в русские мундиры.
Около 9 часов утра Екатерина в сопровождении гвардии подъехала к Казанскому собору, где собралось множество жителей Петербурга разных сословий. Архиепископ Новгородский Дмитрий провозгласил Екатерину самодержавной государыней, а её сына Павла - наследником.
После этого Екатерина поспешила в Зимний дворец, где приняла присягу высших чинов государства и подписала первые манифесты.
Что же в это время делал Пётр?
День накануне 28 июня Пётр, как всегда, закончил за ужином с изрядной долей горячительного. Встав поздно, он только в час пополудни выехал из Ораниенбаума в Петергоф. По пути он узнал об исчезновении оттуда жены, и, ошеломлённый и растерянный, стал направлять своих приближённых в столицу, чтобы выяснить, что происходит, сам же в ожидании известий, стал прогуливаться по петергофскому парку.
Когда стало понятно, что произошёл переворот, Пётр приказал составить обращение к Сенату с призывом сохранять ему верность. Но на пути в столицу письмо было перехвачено войсками, присягнувшими Екатерине войсками.
В четыре часа пополудни Пётр решил послушаться совета, данного ему генерал-фельдмаршалом Б. К. Минихом, укрыться в Кронштадте. Пока крепость готовилась к прибытию императора, присланный туда Екатериной адмирал И. Л. Талызин сумел убедить гарнизон и коменданта принять присягу императрице. В ожидании известий о безопасности Кронштадта росла растерянность Петра: обморок сменялся раздражением, раздражение - упадком сил, он не мог ни на что решиться. Перекусив и выпив вина, что придано ему сил, он вызвал из Ораниенбаума своих голштинцев. При виде плохо вооружённых «защитников», численностью 1300 человек, наиболее трезвые головы поняли бессмысленность сопротивления превосходящим силам гвардии и посоветовали Петру вернуть их в казармы.
Наконец, в десятом часу Пётр решился плыть в Кронштадт. В первом часу ночи фрегат и галера императора подошли к крепости. С берега донеслось грозное предупреждение: если корабли не отойдут в море, то по ним будет открыт огонь. Пётр со свитой вынужден был отойти. Миних посоветовал ему плыть в Ревель, а оттуда в Пруссию, где находилась 80-тысячная русская армия, с помощью которой можно будет за короткое время восстановить власть Петра III. Император не послушался совета, а отправился в Ораниенбаум.
Возможно, если бы Пётр решился на предложение Миниха, то всё могло бы завершиться иначе
Пока Пётр пребывал в нерешительности, Екатерина решила закрепить свой успех и вечером 28 июня направилась в Петергоф во главе войска численностью 14 тысяч человек, чтобы арестовать своего супруга.
Она ехала верхом, одетая в мундир офицера Семёновского полка, который более менее подошёл ей по размеру, с Андреевской лентой через плечо, в шляпе, с распущенными красивыми волосами.
Около часа ночи, измученная нервным напряжением этого дня, Екатерина решила заночевать в трактире Красного кабачка. Рано утром поход продолжился. Возле Троицко-Сергиевой пустыни вице-канцлер А. М. Голицын передал письмо от императора. В нём Пётр предлагал Екатерине полное примирение. Голицын присягнул императрице и рассказал о неудачной попытке Петра высадиться в Кронштадте. Вскоре от Петра пришло второе письмо с просьбой о прощении, отказе от своих прав на престол и сообщением о готовности отправиться в Голштинию. Но этого было недостаточно. Екатерине было необходимо подписанное Петром отречение от престола. И совсем скоро оно лежало у неё на столе.
Что делать с низвергнутым Петром?
Это следующий вопрос, который должна была решить Екатерина. Отпустить супруга на родину в Гоштинию, как он просил, было совершенно неразумно: в этом случае он почти наверняка стал бы орудием в руках тогдашних противников России - Пруссии, Швеции, Турции. Лишить его жизни - значило бы нанести непоправимый ущерб репутации Екатерины, и без того пострадавшей от факта узурпации власти. Оставалось одно - держать его в заключении.
Известно, что она отдала приказ подготовить для него лучшие покои в Шлиссельбургской крепости. Пока шли приготовления, Петра под конвоем перевезли в Ропшинский дворец в 30 верстах от Петербурга
В Ропшиском дворце при невыясненных обстоятельствах, вероятно, 6 июля, оно окончил свои дни. Умер ли он в результате резкого ухудшения здоровья, наступившего из-за переживаний в трагические дни? Был ли убит в пьяной драке сторожившими его офицерами? И, наконец, самый главный вопрос: причастна ли императрица к смерти супруга?
На сегодняшний день существует масса версий, остроумных догадок и предположений, но, видимо, мы никогда не узнаем, какие из них соответствуют действительности. Точно так же мы никогда не узнаем всех подробностей подготовки заговора Екатериной II. Ясно одно, что именно в её руках сходились все нити, она была его главным организатором, душой и мозгом.
Она умело использовала настроения одних и надежды других, никого не разочаровывала и не разубеждала, а уверенно шла к цели. Екатерина ощущала в себе способности и желание править, ей казалось, что она сумеет прославить и себя и страну. И всё же, если бы не угроза. нависшая над ней с приходом к власти Петра, она, вероятно, так и не решилась бы на столь опасное предприятие, уж слишком велик был риск. Но император фактически загнал жену в угол, и у неё не оставалось иного выхода, как испытать судьбу, поставив на кон всё, что она имела.
Каменский А.Б. Жизнь и судьба императрицы Екатерины Великой
Так началось 34-летнее царствование Екатерины Великой. Оно ознаменовалось многими замечательными деяниями, оставившими заметный след в истории России. Но началось оно с события, которое бросило тень на её имя.