Когда именно была построена усадьба Бжозовских, до сих пор остается загадкой. То ли во времена одного из разделов Речи Посполитой, то ли намного раньше. Этот памятник архитектуры в агрогородке Яновичи Клецкого района неплохо сохранился до наших дней. Более того, в усадьбе с богатым прошлым до сих пор живут люди.
Что говорит история
Яновичи – одна из немногих деревень в регионе, которой не владели Радзивиллы. Зато в разное время ее хозяевами становились другие дворянские роды – представители ни одного из них здесь надолго не задержались. Почти каждое столетие имение меняло владельцев. На рубеже XVIII-XIX веков хозяевами Яновичей были Войниховские, затем Бжозовские. После она перешла к Войцеховским, а в 1876 году поместье приобрел Иосиф Пилявский вместе с 927 десятинами земли. Он сделал из обычного родового имения настоящий производственный и промышленный комплекс. Построил водяную мельницу, сукновальни, кирпичный завод, большой двухэтажный амбар и организовал сыроварню.
Последними хозяевами Яновичей стали Еленские – известный клецкий шляхетский род, который владел многими усадьбами в тех краях. Эдвард Еленский купил эти земли в 1910 году и не только сохранил все ранее созданное, но и открыл начальную земскую школу для крестьян. Территорию усадьбы украшали клумбы с цветущими кустами роз и жасмина, рядом простирался яблоневый сад.
Мирная жизнь в Яновичах закончилась в 1914 году: во время войны деревня оказалась в прифронтовой зоне. Потеряв большую часть имущества, Эдвард Еленский перед смертью завещал имение сыну Ольгерду. Тот по наказу отца продолжил обустраивать Яновичи: построил крахмальный завод, создал пожарную стражу. Кроме того, Ольгерд возглавил надзорный совет Крестьянского банка, который выдавал селянам кредиты на покупку земли.
Правда, забота о сельчанах не спасла его от репрессий 1930-х. Последний раз он посещал поместье осенью 1939 года. Позже 60-летнего Ольгерда взяли под арест в Молодечно, где он гостил у своего зятя. Еленский, которого сегодня вспоминают старожилы Яновичей, не смог перенести этапирования в Архангельск – умер в дороге.
После Второй мировой войны поместье стало коммунальной квартирой. В нее заселили работников местного колхоза.
Уборская с панского двора
Родители Галины Александровны Уборской перебрались в поместье в 1937 году. Отец работал у Еленского столяром, а мама помогала панской семье по хозяйству: готовила, убирала, стирала одежду.
– Нас сразу поселили в этом доме. С одной стороны жил коваль, с другой сторож, – вспоминает Галина Уборская. – Мама всегда как-то по-доброму вспоминала пана. Мол, был вежливый, учтивый, никогда не срывался на крестьян. Жили в поместье и работали на Еленских сразу 37 семей.
По словам местной жительницы, поместье в ту пору было большое, занимало около 15 гектаров земли.
В центральной усадьбе, кроме панских покоев, оборудовали еще и контору, рядом находились дома крестьян, производственные и подсобные помещения.
– Был даже свой костел, я его хорошо помню. Возвышался двухэтажный деревянный амбар. Когда его разбирали, то все удивлялись: дерево держалось будто на смоле, без единого гвоздя. Очень красивые были газоны, клумбы при входе в усадьбу, – вспоминает она. – Зайдя в одну дверь панского дома, можно было обойти его весь сразу. Это уже после войны, когда сюда поселили семьи, комнаты отделили перегородками, поставили двери. Наша семья после войны решила тут остаться. Мама не хотела уезжать, а мне хотелось быть при ней.
В Яновичах наша героиня познакомилась с будущим мужем. Он приехал солдатом вместе с друзьями работать на кирпичный завод. Так и остался.
– Их тогда шестеро было, и каждый нашел тут себе жену. Я всегда шучу: если б не они, оставаться нам в девках, – смеется Галина Александровна. – Дружно жили, в гости друг к другу ходили. На праздники всегда собирались: пели, танцевали. Сейчас остались одни воспоминания. Нет уже тех людей. Кто-то умер, а кого-то забрали к себе дети и внуки.
Дом не единожды приходилось ремонтировать. Сколько ему точно лет, наша собеседница не знает. Когда ее родители переехали к Еленским, дом уже стоял.
– Когда мы старые полы поднимали, чтобы новые застелить, нашли внизу очень много битого стекла. Видимо, так в старину утепляли полы при строительстве здания. Печку переделали. Раньше она была огромная: мама сядет на нее прясть и нас троих рядом посадит, – рассказывает Галина Александровна. – Помню, в советское время жильцы платили за дом 1,70 руб. Мы же сегодня платим чуть больше 8 рублей. Конечно, зимой хату не натопишь. Дочь постоянно зовет к себе жить, а я не хочу уезжать. За столько лет прикипела душой к этому месту. Меня все в Яновичах знают как Уборскую с панского двора.
Свидетели многих судеб
В комнате, где когда-то была панская столовая, уже больше 66 лет живет Ирина Станиславовна Попко. Свидетелями панских времен здесь остались, пожалуй, стены и небольшой кафельный камин, который жильцы давным-давно заставили шкафом.
– Тут паны завтракали и ужинали всей семьей, в круглой комнате принимали знатных гостей. А мы в молодости натягивали веревки и сушили там белье. Комната такая большая, что жить в ней никто не хотел, – рассказывает пенсионерка.
К слову, здешние квартиры не приватизированы и принадлежат государству. Сама же усадьба является историко-культурной ценностью.
– В дом мы заселились с родителями. Комната огромная, вчетвером жили. Перегородили ее шкафом, повесили покрывало. Смотрите, какие высокие потолки – почти 5 метров. Для того чтобы хоть как-то согреть помещение, нужно топить печку по несколько раз на день, зимой еще чаще, – рассказывает о своем быте Ирина Станиславовна.
Она признается, что хоть и живет в панской усадьбе, но паненкой себя никогда не чувствовала:
– Вся жизнь в работе прошла, тружусь с 15 лет. Раньше часто задумывалась, а мог ли пан Еленский предположить, что его усадьба станет обычной коммунальной квартирой? Что эти многовековые стены увидят столько людских судеб? Наверное, не мог.
Марина ВАЛАХ, фото Павел ОРЛОВСКИЙ