оглавление канала
Я кое-как нашла, наконец, нужную мне контору и выписала все надлежащие документы. Заскочила в продуктовый магазин и купила для Егорки конфет. Хотелось мне мальчишку побаловать. Потом, вспомнив что Леха зоотехник сейчас живет у Павла, докупила еще пряников и, махнув рукой на все, купила торт. А, чего? Печь мне сейчас некогда. А так, приеду, чайку все вместе попьем. Семья разрасталась на глазах. Если дело так дальше пойдет, скоро Алексея придется усыновлять. То же, еще, сын полка, нашелся!
Но, все эти бытовые заботы шли как-то параллельным курсом с основной мыслью, которая пульсировала в голове с силой пожарного набата. «Слезы Ангела» нашлись! Вот, поэтому, Игнат и трется здесь рядом. Почуял выгодное дельце, не иначе, Степка сам чего сболтнул. Иначе, откуда бы ему про серьги те узнать. Другого повода, почему беглый егерь не уходит подальше от наших мест, я придумать не могла. А с другой стороны, если бы Игнат узнал, что серьги у Степки… То последний бы не бегал сейчас живым и здоровым по ломбардам. Наверняка бы уже лежал где-нибудь, под корягой в лесу, и не в столь цветущем виде, весны бы дожидался пока из снега вытает. Тьфу-тфу-тьфу… Не дай Бог. Зла я Степке не желала, хотя, и особых добрых чувств к нему не испытывала.
Я тормознула свои фантазии. Нет. Игнат о серьгах ничего не знает. Иначе бы, у Марии Афанасьевны гости объявились, спаси Господи. Тогда совсем непонятно, чего ему, то есть Игнату, тут понадобилось? Сдается мне, что все дело было в том бауле, который Митяй разглядел в конюшне у Игната в руках. Что ж там за ценности такие были, что ради них он рискнул явиться, да еще и грех смертоубийства на себя повесить? Хотя, я подозревала, что подобных грехов на нем, как блох на собаке. Следуя логике, баул он получил, должен был далеко и быстро убраться из этих мест. А сообщники его, как видно, еще здесь. Да, и сам, поди, недалеко обретается.
Загадок было больше, чем отгадок. И как их разгадывать, прикажете? А, главное, что теперь делать со Степкой? В милицию бежать с криками «держи вора!»? Так, у нас исстари повелось еще, не пойманный не вор. А вдруг, у Степана и вправду, какие сережки от неведомой бабки сыскались? А я напраслину на парня возведу? Да, Пиреев меня по головке за такое не погладит. Вон, и так уж от меня, как от прокаженной шарахается при встрече. Обидно. А, ведь, без меня ему бы капитанского звания еще триста лет ждать пришлось. Ну, да Бог с ними со всеми.
Решение пришло быстро, изумляющее своей простотой. Надо сначала все самой разведать конкретно, а потом уж и в милицию можно, с фактами, так сказать. Все, как они любят. Как только решение пришло, оно тут же, какой-то ноющей болью, отозвалось в моих многострадальных ребрах. Непроизвольно, я слегка скривилась от нахлынувших воспоминаний.
В общем всю обратную дорогу я только и делала, что думала об этих проклятых серьгах. В себя меня привел надсадный гудок старенького ЗИЛка, стоящего за мной. Оказывается, я уже минут пять сидела в машине напротив сгоревшей конюшни и, пялилась в никуда, пустым взглядом.
Я стояла рядом с гаражом и смотрела. Как разгружают корма. Больше всех старался Федор. Он бегал между машинами и складом, покрикивая на рабочих с этаким задором местного рабовладельца. Ко мне подошел Митяй, и зашмыгал носом. Вид имел какой-то пришибленный.
- Митяй, ты чего? Радоваться надо. Вон, сколько всего лошадкам привезли.
Конюх еще раз шмыгнул носом, как -то с опаской покосился вокруг и громким шепотом спросил:
- Викторовна, а Федор, он откуда?
Я хлопнула на него пару раз глазами от такого вопроса.
- Митяй, меня так и тянет ответить тебе «от верблюда». Ты чего, парень? Что случилось? Он бригадир строителей. Его Егорович привел. А чем тебе Федор не приглянулся?
Митяй, опустив глаза долу, ковырял валенком с одетой на нем галошей снег у себя под ногами, как будто хотел откопать что-то очень ценное. Я подошла ближе и сурово спросила:
- Ну? Выкладывай парень, не томи! – Он все еще не поднимал головы и глядел себе под ноги. Меня вдруг озарило. – А не один ли это из тех, кто с Игнатом в конюшне разговаривал?
Митяй перепугано на меня посмотрел.
- С чего ты взяла, Викторовна? Я ж его и не видел вовсе. Только со спины, да и то разглядеть не сумел. Меня ж сразу по башке шарахнули.
Он весь как-то затрясся мелкой дрожью, и попытался смыться. Я ухватила его за ворот фуфайки.
- Митяй, опять темнишь? – Прошептала я. – Мало тебе было? А ну выкладывай, как на духу!! И чтобы без фокусов у меня!!!
Парнишка поднял на меня умоляющий взгляд, как будто собирался расплакаться. Мне вдруг стало его очень жалко. Чего я, в самом деле, пацан и так натерпелся, а я еще строжусь над ним. Я сменила тон.
- Митяй, нам их найти надо. Иначе здесь никому покоя не будет. А вдруг они еще кого захотят укокошить? Говори.
Он вытер нос рукавом и стал мямлить.
- Да, не уверен я вовсе. Там, в конюшне, я же только его слышал. И в фельдшерском пункте … там же темно было. Я ведь с перепугу и обознаться мог. А напраслину на человека наведу… - И он тяжело вздохнул.
Для меня все им сказанное было не большой новостью. Просто, еще одно подтверждение моим мыслям. Я похлопала мальчишку по плечу.
- Ладно, Митяй. Ты, главное, виду не показывай, что узнал его. Веди себя, ка будто ничего не случилось. Ступай, с кормами разбирайся.
А про себя выругалась. Твою дивизию!! Опять гадючий клубок завязывается! А, если они парнишку в покое не оставят? Это что ж, охранять его сутками что ли? В милицию с этим бесполезно. Им факты подавай. А Митяй его даже узнать толком не сможет! Надо с Павлом посоветоваться. Да, и про сегодняшний вояж Степана в ломбард тоже стоит рассказать.
Я выловила суетящегося Михалыча.
- Слушай, надо бы сегодня поговорить. Давай вечером к Павлу. И Митяя прихвати. Только так, чтобы в глаза не бросалось.
Михалыч серьезно кивнул.
- Понял. Сделаем. – И опять побежал разгружать машины.