Третий штурм Севастополя (краткий очерк)

Многодневная артиллерийская подготовка, проведенная противником перед началом 3 штурма, как это ни странно, полностью уничтожить советские укрепления не смогла, хотя под Севастополем было сосредоточено очень много техники.

Обычно принято писать о гении Маншейна, о его полководческом таланте. Объективно говоря, судя по документам, складывается несколько иное впечатление. По документам четко видно, что основную работу по организации и управлению наступлением вело командование корпусов. Основные направления ударов так же определялись командованием корпусов, так что заслуги Манштейна в значительной степени преувеличены. Но, возможно, это лишь эмоции, поэтому, рассмотрим факты.

Приказ по 11-й армии давал лишь общие указания по организации наступления. По приказу наступление должно было вестись силами трех корпусов. 54-го (в составе 22, 24, 50, 132-й пехотных дивизий) горного румынского корпуса (18-я пехотная и 1-я горнострелковая румынские дивизии) и 30-го корпуса (на начальном этапе в него входила только 72-я ПД). В прямом армейском подчинении находилось достаточно много войск, в их числе 213-й усиленный полк (бывший полк 73-й ПД), 28-я легкопехотная дивизия и 170-я дивизия и.т.д. [38].

Достаточно мощной была «группа Маттенклотта» сосредоточенная на Керченском полуострове, которую немцы использовали как резерв. Ситуация с расстановкой войск постоянно менялась. Точное направление основного удара в приказе по армии не оговаривалось, содержалось лишь положение о том, что главный удар наносится в Северном секторе 54-м корпусом. План наступления в Северном секторе разрабатывался командованием 54-го армейского корпуса, под командованием генерала кавалерии Э. Хансена.

План вспомогательного наступления в Южном секторе разрабатывался сначала командованием 11-й армии, а, затем, после прибытия штаба 30-го корпуса под Севастополь, дорабатывался командованием корпуса, под руководством генерала М.Фретер-Пико, сменившего заболевшего дизентерией генерала Зальмута.

Основными документами, конкретизирующими расстановку сил и их взаимодействие стали корпусные приказы.

Немецкая артподготовка началась в установленное время. В ходе артподготовки и поддержки наступления 7.06.42г. подразделения тяжелой артиллерии 306-й высшей арткомендатуры выпустили:

-«Дора» 11 выстрелов

-«Гамма» 26 выстрелов

-35,5-см мортиры 34 выстрела

-30,5-см мортиры 45 выстрелов

-береговые 28-см гаубицы 71 выстрел

-28-см орудия L12 111 выстрелов

-24-см гаубицы 135 выстрелов

-19,4-см пушки 232 выстрела

-17-см пушки 47 выстрелов

-15-см SFH 18 639 выстрелов

-15-см КМ 58 выстрелов

-15-см пушки К18 572 выстрела

-10-см пушки 175 выстрелов

«Дора» стреляла по Сухарной балке (склад боезапаса «Белые скалы»):

-выстрел № 32 попадание (?)

-выстрел №33 большое белое облако, многочисленные взрывы

-выстрел №34 два больших облака дыма продолжительный мощный грохот

-выстрел №35 тонкий высокий столб дыма

-выстрел №36 перелет 70 метров

-выстрел №37 попадание не наблюдается

-выстрел №38 попадание не наблюдается

Но основную тяжесть артподготовки на себя взяли немецкие дивизионные орудия. Немецкий 22-й артполк в ходе артподготовки сделал свой 100-тысячный выстрел. Но несмотря на интенсивную артподготовку, противник завяз в советской обороне. В ходе 3-го штурма бои вновь завязались вокруг узлов сопротивления, многие из которых достаточно долго сражались в окружении. Описать все бои, завязавшиеся вокруг укреплений Севастополя-означает пересказать события 3-го штурма. Поэтому остановимся на отдельных эпизодах.

Опорный пункт «Томатный завод» в состав которого входил и бывший дот № 5, в котором стояла трофейная 37-мм противотанковая пушка, по данным противника сопротивлялся трое суток (он располагался в районе современного подъема новой трассы Симферопольского шоссе от с. Фруктовое в сторону Севастополя). В этом районе располагались орудия 13-й батареи дотов. Большинство сооружений на этом участке было разбито немецкой тяжелой артиллерией. Но на пути противника вновь встал Тыловой рубеж Северной стороны.

Вновь завязались бои вокруг дотов № 8 бис и №7, в районе станции Мекензиевы горы. По результатам обследования, выяснилось, что эти доты были уничтожены 210-мм снарядами. Снарядами этого же калибра были уничтожены доты № 9 и 10.

Немецкие войска боролись с советскими огневыми точками разными способами. Чаще всего, там, где это позволяла местность, пулеметные доты расстреливались с большого расстояния зенитными орудиями, калибром 8.8-см. Снаряд этого орудия прошивал стену сборного дота насквозь и взрывался внутри. Доты, уничтоженные таким способом, опознать легко, они раскрыты в наружу, как цветок. Иногда расчет пулеметного дота уничтожался огнем зенитных автоматов. В случае, если местность не давала возможности применить артиллерию, в дело вступали снайперы и штурмовые группы пионеров (саперов), которые боролись с дотами с помощью огнеметов и подрывных зарядов.

Пользуясь подавляющим преимуществом в артиллерии, противник на начальных этапах штурма использовал для подавления дотов артиллерию большого калибра и ракетные подразделения (реактивные минометы). Так, к примеру, дот над Первомайской балкой, имеющий массивную конструкцию, уничтожен близким взрывом снаряда очень большого калибра. Рядом с разбитым дотом встречаются осколки снаряда, с толщиной стенки 75-100-мм. Калибр снаряда примерно 305-420-мм.

Однако, чуть позже, враг счел этот метод слишком затратным. На завершающем этапе в борьбу с дотами включилась даже авиация противника. Несмотря на то, что считается общепринятым мнение, что уничтожить дот бомбометанием невозможно, авиация противника под Севастополем доказала обратное.

Из воспоминаний Т.К.Коломийца: «Немцы поднялись в атаку. Им надо перебежать зеленую низинку, но десятки гитлеровцев сразу же валятся на землю. В бинокль отчетливо видно: те, что упали, остаются неподвижными. Другие мечутся по низине. Спастись удается немногим. В общем грохоте боя совсем не слышны пулеметные очереди из замаскированного на склоне дота. Оттуда наши пулеметчики Николай Кучерявый и Григорий Буланов скосили за несколько минут десятки фашистов. Появляется группа немецких самолетов. Они бомбят низину и склон оврага чуть не полчаса. Там, где только что зеленели трава и кустарник, дымится чёрная земля. У одной из воронок виднеется часть железобетонного колпака дота… Немцы снова пытаются пересечь овраг. Дота больше нет, но их встречает автоматный огонь нескольких уцелевших после бомбежки краснофлотцев».

Дот, о котором пишет Т.К.Коломиец, имел довольно массивную, сборно-монолитную конструкцию, гораздо более крепкую, нежели большинство СЖБОТов Севастопольских рубежей, но не выдержал и он. Дот сохранился до настоящего времени, он имеет тяжелые повреждения, вызванные близкими взрывами авиабомб.

По воспоминаниям, дот № 7 был приведен к молчанию попаданием во фронтальную часть крупнокалиберного немецкого снаряда. По немецким данным, «…бункер, расположенный правее железнодорожной насыпи с установленным в нем зенитным артиллерийским орудием был уничтожен выстрелом 210-мм мортиры 815-го дивизиона, которая стреляла прямой наводкой…». Это может означать только одно: орудие в доте было уже неисправно, и стрелковых частей перед дотом не было.

Мортиры этого же дивизиона уничтожили и дот №9, несколько раз переходивший из рук в руки. По воспоминаниям, командир дота мл. сержант Копайлов, видя, что расчет вышел из строя, а стрелковые части отошли, подорвал орудие вместе с собой.

Подоспевшие бойцы 345-й дивизии, заняли каземат, но попаданием двух тяжелых снарядов находившиеся в доте были убиты.

Долго отбивался дот № 13. Старшина роты Василий Алексеевич Шабаев остался в живых, и подробно описал поединок дота сначала со штурмовым орудием, а затем с противотанковой пушкой, которая вела огонь по доту. Но вот что любопытно, Шабаев пишет, что противник атаковал дот со «… стороны Цыганской тоннели», т.е. с тыла. Действительно, все 10 попаданий в дот, прослеживаются с этой стороны. Правда, это полностью расходится с официальной версией развития событий.

И все же расчеты держались. Отходили только в крайнем случае. Это подтверждают и воспоминания ветеранов из других частей. Изношенные орудия часто давали отказы. Сохранились воспоминания о стрельбе 120-мм орудия, установленного Инкерманом в деревоземляном дворике. Орудие заклинило после 4-го или 5-го выстрела, после чего, последовал налет авиации противника. При бомбардировке, из 11 человек расчета (по другим данным 12) осталось в живых всего трое, в том числе командир дота Колесник Н.В. и краснофлотец О.П.Григорьев. Остальные погибли. Судьба командира расчета неизвестна. Григорьев сначала отошел к доту № 16, а затем в район м.Херсонес, где попал в плен. Он выжил, по его воспоминаниям и удалось восстановить картину. Частично подтверждают его рассказ и воспоминания местных жителей.

Выходили из строя зенитные и береговые батареи. Противник вывел из строя все орудия 704-й батареи уже 11 числа. 13 июня завязались бои вокруг высоты 60.0 и 365-й зенитной батареи.

Из отчета 16-го немецкого пехотного полка: « Полк имел задачу в течение следующего дня захватить местность, при содействии тяжелой артиллерии и «Нибельверферов». Первый удар, предпринятый 11.06, успеха не имел. Дальнейшее продвижение дивизии и ее соседей и обстрел позиции артиллерией создало благоприятные условия для ее штурма. Большое количество воронок способствовало скрытому продвижению к цели и накапливанию резервов. Тактическую подготовку частей к штурму проводил майор Арндт. Планировалось вести наступление на высоту с северо-востока В соответствии с этим, вел наступление на этом участке 1-й батальон 2-й ротой (командир л-т Spier) с 50-ю солдатами. Ему содействовала 3-я рота 744-го пионерного батальона старшего л-та Hoyer с 35-ю солдатами, которым была придана первая батарея 190-го дивизиона штурмовых орудий, под командованием гауптмана Цезаря для подавления бункеров. В составе батареи 5 штурмовых орудий. Обер-лейтенант Мюллер возглавлял боевую группу из 1 и 3 рот в составе 55 человек. 3-й батальон под командованием гауптмана Шрёдера состоящая из 9-й роты (32 человека) и 10 роты (25 человек) лейтенантов Kraeft и Zwiebler, усиленные 12-й ротой (32 человека) и 1 ротой 22-го пионерного батальона (20 человек). Боевая группа старшего лейтенанта Narwold (4 рота) должна была прикрыть штурм со стороны Сухарной балки, с юго-востока, для чего ей была придана 13 рота (рота тяжелого вооружения) и обеспечена поддержка 22-го артполка. В операции была задействована рота пополнения и пионерный взвод полка.

Гарнизон «форта» немцы оценивали в 60-80 человек, из них 40 коммунистов. По факту данные верны, в строю оставались 47 человек, и к ним подошло подкрепление: 41 человек, под командованием л-та Пустынцева.

Из немецкого документа «Борьба за Севастополь»: «Батарея находится на вершинах гор в меридиональном направлении, примерно в 1 кмк югу — юго-западу от железнодорожной станции Мекензиевы Горы, расположенной на водоразделе между рекой Бельбек и Северной бухтой. Окружающая местность имеет пологие склоны к северу, западу и югу и крутые к балке Вольфа (Сухарная балка) с востока. Местность покрыта лишь низкими зарослями и просматривается на большое расстояние в северном и восточном направлениях. На самом высоком пункте местности расположен бетонированный командный пункт зенитной обороны с открытым дальномером.

Около него сконцентрировано три каменных блиндажа со стальной решетчатой опалубкой и бетонным перекрытием толщиной 40 см. и четыре зенитных орудия калибра 76-мм, которые установлены на поворотных основаниях в открытых выемках, изнутри облицованных камнем. В бруствере с каждой стороны выемки устроены ниши для боеприпасов.

Во время осады крепости зенитные орудия были использованы как полевые: к ним для обстрела склонов возвышенностей были добавлены полевые опорные точки, двадцать пулеметных и снайперских гнезд и четыре пулеметных дота.

Позиция обнесена проволочным заграждением высотой 1,6 ми шириной 0,5 м. Минирование — слабое.

Атака полевых укреплений была назначена на 13 июня и поручена 744-му саперному батальону. Балка Вольфа и железнодорожная колея позволили в непосредственной близости от батареи подтянуть тяжелую и сверхтяжелую артиллерию. Однако, несмотря на сокрушительный огонь ликвидировать поверхностную оборону и уничтожить все опорные точки не удалось.

В 3 часа утра 3-я рота 744-го батальона, эшелониро­ванная в виде двух ударных соединений, которые в свою очередь состояли из двух ударных и одной вспомогательной групп, прорвала без предварительной артиллерийской подготовки проволочные заграждения восточного склона. В это время с севера были подтянуты орудия, обстрелявшие опорные пункты и принявшие на себя сильный обстрел обороняющихся частей. Из-за того, что одно из орудий, предназначенных для поддержки атаки, было установлено чересчур далеко, и дым мешал его расчету распознать переднюю линию, атака не развивалась намеченными темпами.

Атакующая часть с огнеметом должна была залечь, огнемет был разбит. Тем не менее, группе под командованием трижды раненного ротного командира удалось уничтожить стрелявшую зенитку. Два фельдфебеля, принявшие на себя командование саперной ротой, рывком продвинули части через заградительный огонь, который противник открыл из крупнокалиберных орудий. В результате второй атаки, после ожесточенной рукопашной схватки, главным образом с помощью связок ручных гранат удалось овладеть центром позиции. Во всех опорных пунктах противник сражался до последнего человека. В одном из них, довольно большом по размеру, но издалека плохо различимом, защищались 38 большевиков под руководством двух комиссаров. Этот пункт был забросан гранатами, и с уничтожением его гарнизона сломлено последнее сопротивление.

Документ составлялся немецкими инженерами, и потому в нем выделена роль именно инженерных войск в овладении высотой. Так пишут об этом событии немецкие пехотинцы: «Самое тяжелое испытание за всю войну, которое выпало на долю 16-го пехотного полка, это захват форта «Сталин». 1-й батальон полка был усилен подразделением саперов…. Первый штурм форта «Сталин» 09.06.42г. велся с запада, так же как и во время зимнего штурма. Однако оно было неудачным, т.к. не были захвачены северо-западные высоты. Основные силы полка находились с северо-запада, кроме 2-го батальона установленного с северо-востока. 13.06.42г. в 3 часа утра началась атака. Несмотря на то, что «Сталин» обстреливали со всех орудий тяжелой и самой тяжелой артиллерии защитники форта все еще сражались. «Андреевское крыло» было занято коммунистами, пожалуй, самыми сильными противниками с которыми нам доводилось сражаться. Бункер был обстрелян из противотанковых орудий, попадание в амбразуру вызвала гибель до 30 защитников, но оставшиеся в живых продолжали сражаться. К 15 часам из обломков укрепления стали выходить его защитники» .

17 июня 1942 года южный сектор

17 июня Северный сектор

В ходе штурма противник понес тяжелые потери: В ходе боя из 5 штурмовых орудий 3 были подбиты. Убиты 2 офицера, 30 рядовых и унтер-офицеров, ранено 6 офицеров и 130 человек младшего состава.

17 числа от основных сил была отрезана 30-я береговая батарея. Бой шел в районе «форта Шишкова» (бывших царских батарей № 16 и 24). На тот момент орудия 30-й батареи уже не действовали, они были выведены из строя немецкой артиллерией.

Г.И.Ванеев в главе за 18.06.42г. указывает: ««30-я батарея береговой обороны (командир майор А.Г.Александер, военком старший политрук Е.К.Соловь­ев), будучи окруженной, расстреляла все оставшиеся сна­ряды.. Оборонявшаяся на бруствере часть личного состава батареи и бойцов 90-го стрелкового полка была вынуждена отойти в массив батареи и командного пункта и там укрыться, защищая подходы к башням огнем автоматов и ручных пулеметов». Это не совсем так. К утру 18.06.42г. личный состав гарнизона полностью укрылся под массивом батареи. Рота ст. л-та Теличко, остававшаяся на поверхности, была сбита, и еще 17.06.42г. отошла к Учкуевке. Поверхность вокруг башен 18.06.42г. уже контролировалась противником.

Отчет немецкой ударной группы по захвату «М.Г.»: «Ударная группа 3-й батальон 213-го полка (состав около 1 роты), приданы 1 рота 173-го пионерного батальона 2 штурмовых группы, состав 1/3/20 Начало удара 17.06.42г. в 14.30. Пионеры обеспечили прорыв пехоты в укрепление «Бастион» с запада. В 13.30 был нанесен удар двадцати «Штук» бомбами и бортовым оружием. В 15.15 пехотные части достигли разрушенных пехотных позиций в 400м перед орудийными башнями. Пехота расчистила путь для продвижения пионерных частей. Проволочное заграждение было повреждено артиллерийским огнем. Налет «Штук» позволил приблизиться на 50м к башням. В 15.45 первая пионерная группа в составе 6 человек заложила первый заряд на 1-й башне. Крыша 1-й башни была порвана артиллерией, что позволило заложить кумулятивный заряд. Башня не вращалась. Из-за сильного бронирования 20см сталь и больших потерь среди пионеров, а так же нехватки зарядов подрыв 2-й башни был остановлен. Было установлено наблюдение за западным склоном. Попытка пионеров прорваться к главному входу батареи столкнулась с упорным сопротивлением русских . В связи с этим было установлено наблюдение за входами и башнями. Потери 1 офицер, 1 унтер-офицер 7 пионеров.

18 числа после подвоза нового боезапаса, возобновился штурм главного входа. В результате разбиты входные ворота. Второй вход остается прикрыт бронедверью. Был установлен усиленный заряд. Результат-башня заклинена. Попытка 30 кг. зарядом пробить вход в башню принесла ничтожный результат.

С помощью вливания в башню 400 литров бензина и 200 литров горючего масла. Воспламенение было выполнено с помощью сигнальной ракеты. произошел сильный взрыв и занялось сильное пламя. Через 15 минут произошел мощнейший взрыв внутри укрепления, возможно в складе боезапаса. Мощный выброс дыма из обоих входов. Перебежчики начали выходить из укрепления. Они сообщили, что все коммисары убежали или скрылись.

кп 30-й батареи

На 2 башне не было повреждений и влить в нее бензин было трудно. Башня была облита двумя бочками бензина и одной бочкой горючего масла. Воспламенение было произведено зарядом. Результатом явилось только большое пламя. После этого было возобновлено охранение входов»

К этому моменту 706-я (112-я) батарея была выведена из строя, на 2-й и 12-й батареях оставалось всего по одному орудию. Но и противник выдыхался.

По состоянию на этот день у немцев в корпусной артиллерии оставалось 35 шт. снарядов, калибра 35,5 см, 68 шт. 30,5см, 28см пушечных 275шт., 28см гаубичных около 300шт. 24-см -90 шт., 19,4-см-67шт., 15-см пушечных около 300, 15-см гаубичных 1400, 10-см пушечных 1300 снарядов. Артиллерия, израсходовавшая свой боезапас, оттягивалась к Симферополю и Бахчисараю. Так, к примеру, от 306-й немецкой комендатуры поступило сообщение о том, о том, что «…станция Сюрень может быть освобождена от артустановки Бруно, что позволит доставлять войска ближе».

В немецкой дивизионной артиллерии оставалось по 5-8 тыс. снарядов на дивизию. Подвоз боезапаса немецкими тыловыми службами велся регулярно, но расход боезапаса явно превышал приход.

Продолжалась осада 30-й батареи, блокированной противником. Из донесения 173-го пионерного батальона: « 19.06.42г. Был произведен подрыв 500кг боезапаса сложенного внутри башни на уровне 1-й платформы. Хороший результат- некоторые бронеплиты 30 см толщины (площадь 3 кв. метра) были отброшены на 50 м. Один ствол поднялся под углом 45 градусов. Долгий и сильный пожар. За 1,5 дня всего 7 перебежчиков. Они сообщили, что комиссар охраняет входной тамбур с пистолетом.

Возобновились попытки взорвать обе башни 100 кг. зарядами и бензином. Около 15 часов на входе появился говорящий по-немецки кавказец и предложил разрешить выйти нескольким русским. После заверения о том, что стрелять не будут, вышло 115 большевиков с поднятыми руками. Многие из них были закопчены и обожжены. Среди них были лейтенант и старший лейтенант. Как объяснил переводчик часть из них это бойцы с нижележащих разбитых полевых позиций, но большая часть из гарнизона. В форте остались около 114 русских среди них 1 майор 6 женщин, 1 ребенок. Кроме того, в помещениях батареи около 100 мертвых (в основном, задохнувшиеся). Форт состоит из двух блоков, входы в которые простреливаются они соединены подземным ходом длиной 600 мс «Бастионом» … Вокруг каждого блока орудийной башни 4 помещения- картузные погреба. В них еще оставалось немного боезапаса, но на батарее сложено очень много продовольствия. Уничтожение противника было продолжено 1-й ротой 173-го пионерного батальона».

Из отчета 213-го полка: «В настоящее время в батарее находятся 114 человек и около 100 убитых среди них 1 майор, 1 старший лейтенант, 1 врач, 1 оберинженер, 1 комиссар (возможно застрелился), 2 политрука, 6 женщин (медперсонал), 50 раненых, 11 солдат, 1 ребенок. Среди пленных солдаты 90-го полка (около 60 человек, лейтенант и старший лейтенант)… «Максим Горький» имеет два входа с южной стороны и вход со стороны «Бастиона». Боезапаса оставалось по 13 выстрелов на ствол, из них 3 шрапнели».

Продолжились бои и вокруг «форта Шишкова» (массивы старых царских 16-й и 24-й батарей). Остатки советских войск засели в массиве 16-й батареи в трех южных погребах боезапаса. В связи с тем, что 132-я ПД получила приказ о дальнейшем продвижении вперед к «Батарейному мысу» (мыс. Толстый) часть пионерных подразделений была снята и придана 97-му полку. Подавление укрепления было поручено 3-й роте 132-го пионерного батальона. Окончательно укрепление было зачищено только к ночи с 19 на 20 июня. Противник сообщил о захвате 18 ручных пулеметов, 5 станковых и нескольких минометов.

Противник рассчитывал, что сопротивление на Северной стороне уже сломлено. Но оказалось все не так. Советские части продолжали упорное сопротивление. Советская история традиционно рисует оборону Северной стороны, как оборону моряков в отдельных опорных пунктах, созданных командованием: Константиновском, Михайловском фортах, «старой» батарее №4 и телефонной станции в Голландии.

П.А.Моргунов пишет: «Командующий СОРом принял решение: отвести все тылы 95-й стрелковой дивизии и час­тей Береговой обороны, нахо­дящиеся на Северной стороне, на южный берег, а в ночь на 21 июня отойти в Севастополь командованию и штабу 95-й диви­зии. Оставшимся боевым частям, в которые был включен годный личный состав из всех тыловых и специальных частей армии и флота, Береговой обороны, ПВО и ОВРа, приказывалось вести бои в созданных опорных пунк­тах, уничтожая живую силу противника. Были созданы три основных опорных пункта: Константиновский равелин, куда входил личный состав ОХРа, 95-й стрел­ковой дивизии и береговых ба­тарей № 2 и 12; Михайловский равелин — личный состав 110-го зенитного полка, береговой батареи № 702 и авиачастей; в районе Инженерной пристани и его равелина — личный состав местного стрелкового полка во главе с командиром подполковником Н. А. Барановым и остатки некоторых других частей. Кроме того, был создан опорный пункт в Северном укрепле­нии, занятый 178-м инженерным батальоном БО, остатками частей ПВО и частью бойцов 95-й дивизии; туда был также выслан один взвод (около 50 человек) от местного стрелкового полка. Баранову было приказано поддерживать с этим опорным пунктом связь по подземному кабелю, идущему от Инженерной пристани в Север­ное укрепление, а с Барановым командование поддерживало связь до последнего дня с помощью подводного кабеля, проложенного через бухту. Были также созданы отдельные опорные пункты в доме теле­фонной станции «Голландия», в районе лагеря училища Берего­вой обороны и батареи № 702, на Братском кладбище и в других местах. Нужно сказать, что все эти пункты в течение двух-трех Дней вели ожесточенные бои и уничтожили много врагов. К исходу 20 июня противник занял Северную сторону, за исключением указанных опорных пунктов, о героическом сопро­тивлении которых будет сказано ниже…».

Историк Г.И.Ванеев указывает: «Командующий СОР принял решение: отвести все тылы 95-й стрелковой дивизии и частей береговой обороны, находящиеся на Северной стороне, на южный берег, а в ночь на 21 июня отойти в Севастополь командованию и штабу 95-й дивизии. Оставшимся боевым частям, в которые был включен личный состав тыловых и специальных частей береговой обороны, ПВО и ОВРа, приказывалось вести бои в созданных опорных пунктах, удерживаясь на них до последнего бойца, с целью отвлечения на себя части сил противника.

В соответствии с этим решением было создано три опорных пункта: в районе Константиновской батареи, куда входил личный состав ОХРа (охрана рейда. — Авт.), 95-й стрелковой дивизии и береговых батарей № 2 и 12; в районе Михайловской батареи - личный состав 110-го зенитного полка, береговой батареи № 702 и авиачастей; в районе Инженерной пристани — личный состав мес­тного стрелкового полка и некоторых других частей.

Кроме того, в старом Северном укреплении возник еще один опорный пункт, занятый подразделениями 178-го инженерного батальона Черноморского флота, остат­ками частей ПВО и частью бойцов 95-й стрелковой дивизии».

Советская официальная историческая версия проста: приказом командующего СОР были созданы опорные пункты, из различных частей сформированы гарнизоны, и на намеченных рубежах части держались, пока не был получен приказ об отходе.

Документы противника и воспоминания советских ветеранов говорят о другом. Опорные пункты во многом являются плодом выдумки послевоенных авторов. Противник ничего не пишет о штурме Константиновского форта, он пишет о том, что бой шел на нескольких подготовленных рубежах, подробно описывает штурм форта «Чека» (литер Б), «Молотов» (КП 110 Зен АП), но он указывает, что в Константиновский форт он вошел без сопротивления.

Советские войска, отрезанные на Северной стороне, сначала вели бой на старой, еще Тотлебеновской линии обороны, центром которой являлось Северное укрепление. Ныне эта линия полностью уничтожена (за исключением самого Северного укрепления, которое сильно перестроено), и память о ней стерта, но бои на этом рубеже продолжались два дня.

Из документа «Борьба за Севастополь: «Построенное в 1831 г. Северное укрепление служило преградой со стороны суши на пути к многочисленным старым берего­вым батареям легкого и среднего калибров. Эти батареи, расположенные к югу от Северной бухты и к северо-западу от выступающего в Черное море мыса, господствуют над входом в порт. В плане укрепление имеет форму восьмиугольника. Оно ок­ружено рвом с каменными стенками, шириной 5 ми глубиной 3,2 м, за ним насыпан вал выстой 4 ми шириной около 10 м. Диаметр укреп­ления составляет 500—600 м.

Северная, южная, восточная и западная оконечности укрепле­ния представляют собой выступающие вперед углообразные бастионы. На них устроены пятиконечные парные валы с прикрытиями против действия настильного огня с боков и с тыла. Строения по обеим сторонам от южного бастиона предназначе­ны для обстрела атакующих частей, спустившихся в ров. Из нижних ка­зематов могут обстреливаться длинные стороны рва между бастионами, а из казематов, расположенных на противоположных узких сторо­нах, — короткие стороны рва.

Заграждений амбразур и прочих устройств для флангового об­стрела рва в казематах не имелось. Казематы перекрыты каменными плитами тол­щиной в 1 м, некоторые из них в последнее время перекрыты бетоном. Подходы к ним облицованы камнем и деревом, входы расположены ли­бо в бастионах, либо с внутренней стороны вала и закрыты металличес­кими воротами. Старые крепостные верки при отражении немецких атак были усилены полевыми укреплениями. Во внешних стенах бастионов устроены две пулеметные точки деревянного или каменного типа, а на эспланде — большое количество передовых опорных точек, амбразуры которых прикрыты досками и мешками с песком.

В нижних зонах внешних и внутренних подпорных стенок рва оставлены ниши, нижние кромки которых достигают основа­ний стенок. С помощью установленных орудий можно с фланга обстре­ливать ров и вал, однако для этого они должны быть прикрыты от пря­мых попаданий снарядов и осколков. В укреплении имеются старые и новые одно- и многоэтажные казармы с телефонами и беспроволочными телеграфами. Они приспо­соблены для обороны, а подвальные помещения использованы для скла­дов. Из тяжелого вооружения в укреплении были лишь минометы. Устарелость и скудность обустройства укрепления возмеща­лись упорным сопротивлением большевиков. 18 июня части 3-й моторизованной роты 88-го саперного батальона ворвались внутрь укрепления, но не смогли удержаться вследст­вие сильного сопротивления противника, который успел оправиться от внезапности атаки» [39].;

Обычно принято писать, что Северное укрепление удерживалось только одной авторотой Инженерного батальона БО, но это тоже неправда. «Форт Ленин» (зенитную батарею №366), Северное укрепление, границу минно-торпедных складов, школу, военный городок Инженерной пристани удерживали достаточно многочисленные подразделения 4-го сектора обороны и флотских частей. Численность защитников Северного укрепления оценивается противником в 200-300 человек. Попробуем разобраться с этим эпизодом истории.

Чтобы прикрыть войска на Северной стороне, в ночь с 18 на 19 июня в район Михайловского форта была переброшена последняя сводная батарея 114-го зенитного артдивизиона (110-й ЗАП), включавшая остатки 219-й и 227-й батарей (два 76мм орудия образца 1931 года, и два обр. 1938г.). Сюда же отошел штаб 110-го зенитного артполка, было отведено и установлено одно полустационарное 45-мм орудие 552-й зенитной батареи. На 79-й зенитной батарее ст. л-та Алюшина бойцы смогли восстановить одно 76мм орудие. В районе Константиновской батареи еще действовал один зенитный автомат, и действовали три орудия на 2-й и 12-й береговых батареях (два 130-мм и одно 100-мм). Помимо этой артиллерии в районе Михаловской батареи находилось два 122-мм орудия А-19 из состава 101 (52-го) армейского артполка.

Подавлением советского сопротивления на Северной стороне занимались две немецких дивизии 132-я (от берега моря) и 24-я (восточнее). Границей между ними являлся северо-западный угол Северного укрепления. Сильно ослабленная 132-я ПД наступала на очень узком участке силами 2-го батальона 436-го полка и прибывшего с Керческого полуострова 97-го полка (46-й ПД). Им противостояли остатки советского 161-го полка, бойцы 110-го зенитного артполка, остатки роты 30-й батареи (рота ст. л-та Теличко).

Из отчета командира 132-го пионерного батальона, приданного частям 132-й ПД для атаки: « 132-й батальон 19.06.в 9.00 получил приказ, требующий после окончательного захвата «батареи Шишкова» одной ротой поддержать 2-й батальон 436-го полка, который прорывался на юг южнее ориентира 631 (Учкуевка).

2-й роте 132-го пионерного батальона была поставлена задача обеспечить двумя ударными взводами захват 5 укрепленных позиций на участке от северо-западного угла Северного укрепления (в оригинале «форт Звезда») до берега моря.

Около 11 часов был получен приказ остальными силами батальона, (1-й и 3-й ротами) совместно с 97-м полком, после прорыва линии обороны от форта до моря, атаковать батарею западнее «Ленина» (мортирная батарея № 7, новый КП 110-го Зен АП) с дальнейшим захватом укреплений на Батарейном мысу.

После получения приказа, около 15 часов произведена передислокация 2-й роты 132-го батальона из Любимовки в район 631 со сборной точкой в районе группы домов. Дальнейший удар осуществлялся вдоль берега моря с левой границей в районе Северного укрепления по линии ориентир 648- ориентир 646 совместно с 97-м полком и 436-м полком слева. Для усиления 97-го полка командир 132-го батальона выделил 1-ю и 3-ю роты. Третья рота выдвигалась только после захвата «форта Шишкова», в связи с чем было начато выдвижение только одной 1-й роты в район вала укрепления «Ленин».

Удар начался около 17 часов после огневого налета артиллерии. В связи с тем, что левый сосед не захватил Северное укрепление, противник фланкировал нашу атаку. Командир батальона вынужден был выделить 1 и 3 роты для отражения вражеского контрудара, последовавшего с северного вала укрепления. 1-я рота вместе с атакующим батальоном достигла вала, но была остановлена…».

132-й ПД силами приданного свежего полка 46-й ПД, прибывшего с Керченского полуострова, удалось прорваться через проволочное заграждение форта «Ленин», но как указано в документах: «вынужден был отойти после контрудара противника, поддерживаемого двумя танками». Откуда взялись танки? Танковых подразделений здесь не было. Танки, скорее всего, были взяты обороняющимися из танковых мастерских, находившихся рядом с авиамоторными мастерскими на Северной стороне. Сам факт, что советские войска смогли предпринять контрудар, говорит о том, что части не потеряли управления. Т.е. противник был остановлен на рубеже вала, ведущего от Северного укрепления к морю.

На «пригород» и Северное укрепление наступала 24-я ПД. 18.06.42г. до ночи шел в районе Братского кладбища. В ночь с 18 на 19 число 24-й ПД (22-я ПД) достигла берега моря в районе сухого дока. Советские части на Северной стороне оказались полностью отрезанными от основных сил. В районе «Проволочной горы» (между доком и бухтой Голландия) оказались отрезанными сводные подразделения 172-й ПД и сводные подразделения моряков, которые оказывали сопротивление на южных ее склонах и под обрывами еще почти сутки [40].

31-й немецкий полк завяз в боях в районе «Кюстендорф» (бывший военный городок на Северной стороне недалеко от Инженерной пристани). Бой был исключительно тяжелым. Как указывал противник в своих документах: « … Противник, включая гражданских лиц, оказывал упорное сопротивление, защищая каждый дом, каждую позицию. Левый фланг полка прорвался на юг, в связи с чем, появилась возможность атаковать «Кюстендорф» с востока». Прорыв 22-й ПД к доку, действительно позволил противнику обойти Минно-торпедные склады с востока, но продвинуться дальше они не смогли. К вечеру, части немецкого 31-го полка смогли подавить сопротивление на южных скатах «Проволочной горы», но понесли потери, и полк был сменен 24-м разведбатом.

Северное укрепление и поселок находились в зоне наступления 102-го пехотного полка. Рано утром, 3-я моторизованная рота 88-го пионерного батальона, подавив сопротивление в форте «ЧеКа», в полной уверенности, что Северное укрепление захвачено, въехало внутрь форта через открытые Симферопольские ворота. Попав под перекрестный огонь, рота, понеся потери, была вынуждена отступить.

Около 7 утра началась артиллерийская подготовка силами дивизионной артиллерии 24-й ПД и приданных частей реактивной артиллерии. До обеда 3-й батальон 102-го полка несколько раз возобновлял попытку наступления. Сопротивление советских войск, тем не менее, оказалось сильным, и батальон в 10 часов вынужден был отойти, не добившись успеха.

Правда, спустя час, 102-й полк нанес удар вдоль дороги с другой стороны Северного укрепления, захватив «небольшое укрепление и группу домов в районе ориентира 659 (по старому 655, восточный люнет Северного укрепления). Но контратакой советских войск люнет был отбит. Фронт к вечеру проходил по северной границе Северного укрепления, дальше на запад до моря. Действовали орудия на «Батарейном мысу» (1-130-мм и 1-100-мм), действовала 79-я зенитная батарея, действовало одно орудие на 366-й батарее («Ленин»). В сводной зенитной батарее было 4 орудия (две сводных батареи свели в одну). К 122-мм пушкам не было боезапаса, действовало одно 152-мм орудие 134-го ГАП, установленное недалеко от «старой» 4-й батареи (в районе современного катерного причала).

Из журнала боевых действий немецкой 11-й армии: « В районе «Батарейного мыса» и «Пригорода» (Северная сторона) ожесточенное сопротивление противника. На левом фланге 54-го корпуса с неослабевающей силой продолжается сопротивление. 132-я ПД после полудня в тяжелой борьбе захватила укрепление «Ленин» (366-я зенитная батарея) и прорвалась в северную часть Северного форта. Ведется уничтожение бункеров. Части 24-й ПД вошли в восточную часть Пригорода, прижав к берегу вражеские части. Тяжелые уличные бои в восточной части «Пригорода» (Северная сторона).

Из донесения командира 1-й роты 173-го пионерного батальона: « В ночь на 20.06.42г. произошел пожар в батарее «Максим Горький», который полыхал до 9 утра 20.06.42г. делая невозможным взрывные работы немецкой 1-й роте 173-го пионерного батальона. Рота охраняла выходы из батареи, замуровав большими камнями выход из подземного хода на «Бастион». В 11 часов началась закладка новых подрывных зарядов. Было уложено 230 кгвзрывчатки и залито 100л нефти. Во время закладки зарядов произошел подрыв заряда русскими (мощность заряда около 100 кг), в результате чего три пионера погибло (1 унтер-офицер погиб, 1 унтер-офицер и 3 солдата ранены, при этом двое скончались в лазарете). Результатом взрыва стало задымление и пожар в западной башне и продолжительная детонация патронов и гранат. Установленный в восточной башне подрывной заряд (230кг) был подорван в штатном режиме, что вызвало пожар и задымление. Около 18 часов послышались сильные удары в дверь восточного выхода. Один пленный русский начал кричать окруженным, но ответом был ружейный огонь. Утром 21.06.42г. около 6 часов из западного выхода вышло два человека с поднятыми руками. Оба на допросе показали, что:

1) верхний этаж укрепления объят огнем

2) якобы 120 русских солдат, в их числе майор, несколько офицеров 5 женщин и 1 ребенок задохнулись или сгорели.

3) Взрыв 20.06.42г. был произведен по приказу комиссара. Комиссар еще жив, его имя неизвестно. …

5) Мощными взрывами отдельные двери в укреплении были выбиты»

В ночь с 19 на 20 июня 132-я ПД продолжила наступление, подтянув 132-й («родной») и 173-й (из 73-й ПД) противотанковые дивизионы. Артиллерия, включая тяжелую и особо тяжелую, постоянно обстреливала Северное укрепление и форт «Ленин».

Утром 20.06.42г. начался штурм линии обороны и «форта Ленин» (форт ПВО, примыкающий к западной части Северного укрепления, стационарная зенитная батарея № 366). Штурм вели 97-й полк 46-й ПД и часть 436-го полка, которым были приданы пионерные части. 1-я рота 132-го пионерного батальона атаковала в 9 часов одним взводом во фронтальном, и одним взводом охватывая советские позиции справа. Один взвод оставался в резерве. Впоследствии, в связи с фланкированием со стороны Северного укрепления и «Ленина» один взвод с приданным ему подразделением подвоза, был задействован для обеспечения продвижения штурмовых орудий.

Продвинуться вперед достаточно долго не удавалось. Лишь после того, как около 18 часов, наконец, удалось ворваться в укрепление «Ленин», и продвинуться за вал. Выполняя ранее поставленную задачу, пионерные части начали штурм бывшей 7-й мортирной батареи. Однако, как указано в документах 132-го пионерного батальона: «1-я рота начала штурм укрепления, однако была вынуждена приостановить наступление под сильным огнем с юга и юго-запада, кроме того, из казематов батареи велся сильный огонь. В связи с этим до сумерек захватить укрепление не удалось».

Из воспоминаний Е.А.Игнатовича (110-й ЗенАП): «Едва я успел переговорить со Сметаниным, как наружный разведчик докладывает: «Фашисты!». Выглянул: действительно, со стороны Бартеньевки — гитлеровцы. Идут спокойно, положив руки на автоматы, переговариваются, что-то жуют. Не верят, что после ураганной артподготовки в казематах еще кто-то живой остался.

Что делать? Принять бой? Но нас всего восемнадцать. И на всех семь винтовок, три пистолета, полсотни гранат да пара трофейных автоматов с десятком рожков. И я решаю: отходим к 79-й батарее (массив бывшей 1-й царской батареи)….Немедленно привели и боеготовность орудия, на фланге замаскировали «максим», закрепленный теперь за Сальниковым. Гитлеровцы полностью у нас на виду, идут кучно, и мы целимся, будто в тире. Первые же залпы огненной косой прошлись по их цепям. Но град пуль полетел и на нас. Кажется, что они проносятся над самым ухом с холодным звенящим свистом. И каким бы ты ни был храбрецом, все равно в этом леденящем звуке ощущаешь ту невидимую грань, которая отделяет жизнь, от смерти. Но это ничего. Видишь, слышишь, чувствуешь, стреляешь — значит живешь и делаешь свое дело. Еще два залпа — все, что можем при скудном боезапасе. В ход идут гранаты. Хорошо, что гитлеровцы не выдерживают и отходят. Но нам не становится легче. Попадаем под огонь вражеском артиллерии и шестиствольных минометов. Обстрел пережидаем в укрытиях. Но фронтовое счастье изменчиво. Крупный снаряд все-таки угодил в наш каземат. Огромной силы взрыв сдвинул железобетонное перекрытие, и оно зависло над нами, покачиваясь, готовое в любой момент сорваться и раздавить всех. Выскакиваем наружу, под шквал огня и металла. Кажется, бьют со всех сторон. Мы всего лишь маленький островок в бушующем море разрывов.

Чувствую, что нам надо уходить отсюда как можно скорее. Орудийные раскаты гремят все громче. Их гул перекатывается по старым, истертым от времени, искромсанным металлом Крымским горам. Северная сторона ведет свой последний бой, продолжая изматывать ненавистного врага. Отходим к Михайловской батарее. Движемся ночью. Хорошо еще, что в свое время я так тщательно изучил местность. Знаю, где сманеврировать, какими тропками незаметно пройти. Миновав Бартеньевку, мы вышли на прямую дорогу, ведущую к батарее».

24-я ПД штурмовала Северное укрепление и «Пригород». Как указывает журнал боевых действий 24-й ПД «День 20.06.42г. принес тяжелейшие и жесточайшие бои, связанные с большими потерями».

В час ночи 20.06.42г. был издан приказ по 24-й ПД № 106, который ставил задачи: « Уничтожение противника на «Батарейном мысу», и соединение со 132-й ПД южнее форта «Звезда»» (т.е. окружая форт). Для этого дивизии ставились следующие задачи: « 24-я ПД атакует южнее батарейного мыса и продвигается на запад на соединение с 132-й ПД. Части возобновляют наступление. Первая цель для 31-го полка –«Звезда» (Северное укрепление) для 102-го западная окраина «Кюстендорф» (другое название «Пригород»)». Т.е. противник вбивал клин между двумя опорными пунктами: «Кюстендорф» (военный городок) и Северным укреплением, стремясь рассечь советские войска на 3 части. 24-му разведбату и батальону полевого пополнения ставилась задача блокирования «Кюстендорфа» с севера и востока.

Около 6 утра ударные группы 1-й пионерной роты 24-го батальона и 31-го полка вновь захватили восточный люнет Северного укрепления. В ночной борьбе и в течение дня Северное укрепление находилось в полу-окружении. Оставалась еще простреливаемая немцами дорога из Южных ворот к «Батарейному мысу». Связь с окруженным укреплением осуществлялась с 4-й батареи по проложенному еще в царское время кабелю. По нему же и вызывался артиллерийский огонь на поддержку частей, обороняющихся в Северном укреплении. В общем-то и советское командование не ожидало, что маленькая горстка бойцов –саперов примет бой с немецкими дивизиями, этот опорный пункт возник стихийно. В укреплении, в подвалах хранилось большое количество стрелкового боезапаса и минометных мин к 50-мм минометам. Недостатком обороны стало полное отсутствие тяжелого вооружения.

Вопреки легенде, в Северном укреплении находилась не только авторота Инженерного батальона ЧФ. Общее количество бойцов после отхода в него частей ЧФ и 95-й дивизии превышало 500 человек. И, совсем не факт, что обороной руководил А.Пехтин, в немногочисленных сохранившихся документах стоит другая фамилия, фамилия командира 1-го батальона 161-го полка.

И не просто так командир 161-го полка подполковник Дацко находился с радиостанцией в Константиновском форте. Шел бой на заранее подготовленной линии обороны, и КП обороны находилось на Константиновском мысу.

И помощь, для деблокирования Северного укрепления, командиру 161-го полка Дацко была обещана. От него требовали удерживать фронт любой ценой, несмотря на окружение Северного укрепления.

Несмотря на то, что «Тотлебеновская» линия была прорвана в центре, советские войска сохранили единый фронт, и удерживали свои позиции, опираясь на старые укрепления и городские строения. Продолжал сопротивление и Северный форт.

Из немецких документов:

« Приказ на атаку 20.06.42г. 20.30. Штаб дивизии.

1) активисты и политруки под командованием комиссаров сражаются до последнего человека.

2) 31-й полк вместе с правым соседом наносит удар по форту «Stern». Разделительная линия 31-го ПП с правым соседом северный выступ- юго-восточный угол форта …

3) для атаки выделяются 31-й полк, 300-й танковый батальон, с тремя спецмашинами. Вся артиллерия корпуса и дивизии работает на непосредственную поддержку атаки. Атаку поддерживает 1-й реактивный полк (100 выстрелов)».

Из немецких документов (31-й пехотный полк): «План атаки следующий:

С 5 ч 30 мин до 8 ч 30 мин огонь дивизионной артиллерии,
усиленной 210- и 300-миллиметровыми мортирами, в сочетании с огнем
полковой артиллерии, минометов и штурмовкой самолетами. Цель — разрушение верков укрепления, главным образом северного и восточного бастионов.

Начало атаки — 8 ч 30 мин; место прорыва — брешь в севе­ро-восточном выступе. Наступающие части и порученные им задачи:

а) 3-я моторизованная рота 24-го пионерного батальона (кавказская), усилен­ная одним взводом станковых пулеметчиков, разбившись на две группы, должна после прорыва и перехода вала, начать штурм внутрен­них строений укрепления и овладеть рвом и валом на правом фланге от северного выступа и в этом районе уничтожить фортификационные укрепления; 2-я рота того же батальона 7-я рота 31-го пе­хотного полка (3-й батальон) в качестве ударного резерва развивают успех 3-й роты 24-го пионерного батальона.

в) 3-я моторизованная рота 88-го пионерного батальона, усиленная остатками 1-й роты того же батальона рота тяжелого вооружения 31-го полка продвигаются влево против восточного выступа и являются резервом для 1-й роты 24-го батальона и 5-й роты 31-го пехотного полка;

с) для уничтожения пулеметных гнезд на северной и восточной
оконечностях назначаются один взвод 24-го противотанкового дивизиона и взвод станковых пулеметов. Склад инженерных средств, укомплектованный 25 татарами, обеспечивается транспортом за счет дивизии, и находится в готовности на западной окраине Бартеньевки. Командный пункт полка и дивизии – форт «Москва» («ЧеКа»), на северной окраине Бартеньевки»

102-й полк завяз в уличных боях на западной окраине «Кюстендорфа», имея, как указывают немцы «… лишь небольшое продвижение вперед». Особенно тяжелые бои развернулись вокруг школы в районе ориентира 655 и казармы южнее ее.

Из журнала боевых действий 24-й ПД: « Северное укрепление непрерывно обстреливается тяжелой артиллерией для подготовки штурма. Была установлена постоянная связь со штабом 132-й ПД, которая ночью захватила северо-восточную часть форта «Николаус» (он же «Ленин»). Дивизии было приказано прорываться с северо-востока на юго-запад, обеспечив прорыв к подступам «Северного укрепления». 31-й полк получил приказ при поддержке 300-го танкового батальона прорвать фронт противника и продвигаться на юго-запад. 102-й полк получил приказ прорываться к берегу моря». Около полуночи Северное укрепление было окружено полностью.

Как указано в книге О.Нуждина и С.Рузаева «Севастополь в июне 1942г.»:«Под покровом темноты была осуществлена переправа 95-й СД на Корабельную сторону. Из ее состава был сформирован батальон и поставлен в верховьях Килен-балки. Практически вся Северная сторона оказалась в руках немцев…».

А, вот сами немцы так не считают. По состоянию на 21 июня немецкие документы указывают, что большая часть Северной стороны еще занята советскими войсками.

Командование дивизии действительно «эвакуировалось» на Южную сторону, но от этого мало что изменилось. Северная сторона продолжала сопротивление. Правда, в ходе боев, стихийно возникшие опорные пункты, в течение дня действительно были разобщены немецкими войсками. Но произошло это в ходе дневного боя, и не сразу. Шли бои на промежуточных позициях, в городских кварталах, и, судя по воспоминаниям и немецким документам, никто никаких опорных пунктов не организовывал специально. Они возникли стихийно. Более того, получается, что последовательность событий на Северной стороне не совсем такая, как принято считать. Да, действительно, П.А.Моргунов указывает: «С утра 21 июня во всех опорных пунктах на Северной стороне разгорелись упорные бои, которые продолжались весь день. Враг нигде не смог добиться успеха, и до ночи наши части удерживали опорные пункты». Но по немецким документам, картина выходит иная.

Продолжалась осада массива 30-й батареи. 21.06.42г. 3-я кавказская рота 22-го пионерного батальона в конце дня получила приказ сменить 1-ю роту 173-го пионерного батальона в охране выходов форта. Это общая канва событий, попробуем рассмотреть детали.

Гарнизон 30-й батареи был полностью блокирован, но не сдавался. Из книги Мусьякова «Подвиг 30-й батареи»: « За дело взялись саперы, химисты и огнеметчики. Гитлеровцы, вероятно, знали, что батарея имеет специальное противохимическое оборудование. Поэтому они прежде всего вывели из строя энергетические установки. Все вентиляторные грибки и выхлопные трубы дизелей они залили жидким, быстро затвердевающим бетоном. Под бронированной переборкой машинного зала взорвали большой заряд тола и окончательно вывели из строя дизель-динамо. Батарея перешла на аккумуляторное освещение, а все механизмы, работавшие от электромоторов, остановились. Вышло из строя противохимическое оборудование, и фашисты стали задувать под массив ядовитые дымы. Зашипели огнеметы, вдувая в вентиляторные отверстия и пробоины пламя и угарный газ. Появились отравленные и обожженные. Противогазы плохо помогали против угарного газа. Люди стали задыхаться. Но все же самым страшным оружием для осажденных был тол. Его взрывали у башен, выходных дверей, амбразур командного пункта. Тол не мог разрушить броню, но взрывная волна все же проникала внутрь, она обжигала, калечила и контузила людей.

Как рассказывает И. В. Андриенко, взрывы раздавались все чаще и чаще. Пламя врывалось внутрь, обжигало людей, сметая всех, кто находился в главном коридоре... Запах горелого мяса стал распространяться по всем помещениям. Андриенко дважды взрывной волной так швырнуло о стенку, что он терял сознание, из носа и ушей шла кровь. После нескольких взрывов немцы предлагали сдаться, но осажденные отвечали огнем».

Как отмечает противник с «… «Батарейного мыса» огонь велся с 5 огневых позиций». Анализ фото, воспоминаний, документов показывает, что в указанном районе могли действовать: одно орудие на 12-й батарее (из трех), два или три орудия МЛ-20 9скорее всего из состава одной из флотских подвижных батарей), три зенитных орудия сводной зенитной батареи (два образца 1931года, и одно 38года), одно (по данным Е.И.Игнатовича –два) 45-мм орудия 552-й зенитной батареи, установленные у Михайловского форта. Батарея №2 не действовала, ее личный состав был выведен на южную сторону, орудия разбиты. По данным М.Е.Евсевьева это произошло еще 15 июня, но, скорее всего, это ошибка. Личный состав 12-й батареи во главе с капитаном М.В.Матушенко так же был выведен на Южную сторону, кроме одного огневого взвода (35 человек). Немецкая 132-я ПД, силами 97-го полка и пионерных частей продолжила прорыв на «Батарейный мыс» (мыс Толстый) между берегом моря и Северным укреплением. Ей содействовал один батальон 24-й ПД (3-й батальон 102-го полка), который обходя Северное укрепление с востока, атаковал вдоль современной ул. Симонок в западном направлении.

Как указывает командир 132-го пионерного батальона в своем донесении: «В течение ночи подрывными зарядами было подавлено сопротивление на батарее в районе ориентира 652» (имеется в виду бывшая царская 7-я мортирная батарея).

А, вот дальше 97-й ПП столкнулся с еще одной линией обороны на подступах к Михайловскому форту. Она представляла собой проволочное заграждение с тремя пулеметными монолитными дотами и укрепленный летний лагерь ВМУ БО. Противник указывает, что достаточно долго сопротивлялся дот в районе ориентира 650 и опорный пункт в домах между ориентирами 649 и 650 (бывший летний лагерь ВМУБО). Противник был вынужден отозвать из Северного укрепления дополнительные силы саперов и попросить помощь 24-й ПД.

В результате тяжелого боя противнику удалось к 16 часам выйти на подступы к Константиновскому и Михайловскому фортам, но он был вынужден приостановить наступление и начать обстрел фортов. По немецким данным в ходе боя за «Батарейный мыс» захвачено «4 позиции бронированных орудий, 24 каземата, 14 бункеров, 80 пленных». Однако, судя по донесению командира 132-го пионерного батальона, его первая рота почти полностью выбыла из строя. Данных по потерям 97-го полка пока нет, но, судя по донесению командира дивизии, они тоже были достаточно высокими.

Из вечернего донесения 132-й ПД: « Противник, упорно сопротивляющийся в бункерах, во второй половине дня был отброшен и уничтожался 97-м пехотным полком и 132-м пионерным батальоном. К 16 часам цель атаки- «Батарейный мыс» был захвачен. Из-за фланкирующего огня оконечность мыса Северная коса не захвачена, но свободна от противника. 3-я батарея 190-го дивизиона штурмовых орудий действует вместе с частями дивизии.

Захвачены: «Северное укрепление», батарея в районе ориентира 652 (300м длиной бетонные казематы) 11 бетонированных позиций для орудий, 32 бетонных бункера, 7 бронеколпаков, 70 деревоземляных бункеров, 1шт. 10-см длинноствольных орудия, множество многозарядных винтовок … 182 пленных. Взрывами некоторые казематы уничтожены вместе со своими расчетами, таким образом, погибло много врагов». Обращает на себя внимание то, что в числе трофеев не указаны 130-мм пушки 12-й батареи.

3-й батальон 102-го полка (24-й ПД) в течение дня 21.06.42г. прорывался между южной окраиной Северного укрепления и казармой Михайловского форта на запад. Как указывается в материалах 102-го полка «…продвижению сильно мешают полевые позиции и бетонный дот 300м западнее ориентира 658» (старый ориентир 654). Наложением карт можно понять, что речь идет о бетонном доте, сохранившемся до настоящего времени. Он расположен в 500 м выше ограды Михайловского форта, над гаражами.

Как указано в материалах полка: « Авиационная поддержка 8-го авиакорпуса атаки на «Батарейный мыс» оказалась неэффективной. До полудня шла борьба за бункера и позиции 300м западнее 658. После полудня острие удара находилось в районе 648 (Нахимовские погреба), обходя Михайловскую батарею. Для усиления продвижения атакующим частям был придан резервный батальон 31-го полка, не занятый в штурме форта «Stern». При продвижении вперед, батальон 31-й ПП был остановлен фланговым огнем артиллерии с «Михайловской батареи»». Огонь вели три зенитки сводной батареи 110-го зенитного артполка, находившиеся в районе современного катерного причала «Радиогорка». До 15 часов 21.06.42г. советским войскам продвижение противника удалось остановить.

Как указано в документах 24-й ПД: « бой шел за каждую позицию, на Батарейном мысу приходилось брать гнездо за гнездом, количество убитых большевиков многократно превышало количество пленных».

К сожалению, все укрепления на м. Толстый, избитые пулями и осколками, взорванные и засыпанные вместе с погибшими защитниками казематы ныне территория дач. Имена героев тех дней мы, наверное, уже не узнаем никогда.

24-я немецкая пехотная дивизия штурмовала Северное укрепление. По данным ЖБД дивизии: «Ночью 3-я рота 24-го пионерного батальона прорвалась в форт «Звезда» (Северное укрепление) с севера. На рассвете в форт ворвались части 31-го полка (2-го батальона). Особо следует отметить мужество старшего лейтенанта Шиле, командира 3-й роты 24-го пионерного батальона который ворвался в форт во главе своего подразделения». И, вроде бы как, утром форт был уже захвачен.

Немецкий документ «Nachtrag…», известный в русском переводе как «Борьба за Севастополь» дает несколько иную хронологию: С 5.30 до 8.30 велся обстрел укрепления батареей 21 см мортир и батареей 30,5 см мортир, далее последовала атака пехотных частей. Из документа: « Ход атаки был следующий: 21 июня в 8 ч 30 мин утра первые подразделения саперов дви­нулись из исходного положения к месту прорыва. Оба противотанковых орудия открыли огонь по амбразурам в бункерах. Атакующие части од­ним броском достигли рва, но тотчас же с фланга были обстреляны пуле­метным огнем, в результате чего появились первые потери; несмотря на это отдельным бойцам удалось перейти через ров и перебраться на дру­гую сторону. По словам возвратившихся позже бойцов, они продвину­лись вперед к поставленным перед ними целям, но попали под сильный перекрестный пулеметный и артиллерийский обстрел противника. В это время неприятель предпринял контратаки, которые превратились в ру­копашные бои, не приведшие ни к какому результату. Так как положение было неясным, в действие введены были до­полнительные ударные подразделения обеих рот. Под сильным обстре­лом они быстро продвинулись ко рву, но лишь немногие достигли его и смогли прорваться дальше. В это время противотанковое орудие правой штурмовой группы вышло из строя. Станковые пулеметы, находившиеся без укрытия, по­сле упорной борьбы смолкли. Со всех сторон продолжался пулеметный и снайперский огонь противника из невыявленных позиций.

Один взвод 3-й моторизованной роты 88-го пионерного батальона, будучи предоставлено самому себе, быстро продвинулось вперед, достигло первых построек, где завязался рукопашный бой; но вскоре превосходящими силами противника атака была отбита, и атаку­ющие вынуждены были отступить к валу. Там они заняли одно из укреп­лений противника и крепко зацепились за вал.

Аналогичная ситуация сложилась с ударным подразделением 3-й роты 24-го пионерного батальона, которое смогло удер­жаться под защитой занятого им бункера и укрепления в валу. Так как вся связь была прервана, положение создалось крайне неустойчивое: сообщения с солдатами, закрепившимися по ту сторону вала, не было. Саперы, удерживавшиеся на внутренней стороне вала, в воронках и бункерах, не могли продвинуться ни вперед, ни назад. Даже с помощью артиллерийского огня, направленного на обе оконечности укрепления, не удалось подавить сопротивление противника.

Предприняв контратаки, направленные в место прорыва вала, противник засыпал закрепившиеся части ручными гранатами. Однако саперы отгоняли его гранатами и сумели удержать позицию. В расположенной в валу огневой точке, через которую можно видеть внутреннее расположение укрепления, засели восемь саперов. Один из них подал руками для артиллерии хорошо различимый сигнал к обстрелу внутренних помещений укрепления. В результате огонь, под­держанный также гранатометчиками, был вплотную сконцентрирован против внутренней стороны вала, что позволило, несмотря на отсутствие связи с тылом, удержать занятые позиции до наступления сумерек. Од­нако противник оказал такое сопротивление, что хотя была проведена сильная артиллерийская подготовка, продолжать атаку оказалось со­вершенно невозможно.

Для того чтобы подготовить новую атаку, назначенную на 18 ч 30 мин, один из ротных командиров 3-й роты 24-го саперного батальона с помощью далеко выдвинутых наблюдателей и точного огня мортирного подразделения приступил к обстрелу северной оконечности укрепления. Из пятнадцати выстрелов три попали в цель. В 19 ч 30 мин объект был если не выведен из строя, то, по крайней мере сильно поврежден. Одновременно продолжался огонь по северной око­нечности и постройкам, расположенным к югу и юго-западу от нее. С этой целью были развернуты в виде дуги все имеющиеся силы 3-й моторизованной роты 24-го пионерного батальона. В 23 часа при содействии одного миномета и одного станкового пулемета батальон по лестницам взобрался на северную оконечность укрепления и после ожесточенного рукопашного боя занял ее. Ряд опорных точек был очищен от противника, установки пулеметов в казематах полностью уничтожены и взято тринадцать пленных.

В этом положении ударное подразделение саперов залпами руч­ных гранат отбило контратаки русских, нанеся им в рукопашных боях тяжелые потери.

Около полуночи (по логике, с 21 на 22-е июня) 7-я рота 31-го пехотного полка была пере­дана в подчинение 3-й роте 24-го пионерного батальона, и направлена для подкрепления в место порыва. В это время благода­ря уничтожению неприятельских опорных точек по обеим сторонам се­верной оконечности удалось расширить прорыв до северо-западной и юго-восточной (первоначальное место атаки) оконечностям. Ворвав­шись внутрь, 24-й саперный батальон преодолел уменьшившееся сопротив­ление противника и достиг середины укрепления.

В 3 ч 45 мин (по идее уже 22 июня) с правого фланга из атакованной батареи «Ленин» в Северное укрепление просочилась соседняя группа. Она продвинулась до западной и юго-западной оконечностей, по-видимому, не встретив ни­какого сопротивления. С востока, также не встречая сопротивления, в укрепление проникли роты саперов и заняли его. Противник стал сда­ваться в плен … По показаниям пленных, в ночь с 21 на 22 июня после овладе­ния северной оконечностью укрепления все комиссары и офицеры по­кончили с собой».

Любопытно, но разница по времени с журналом боевых действий 24-й ПД – одни сутки. Советские источники так же указывают дату окончания штурма Северного укрепления -22 июня. П.А.Моргунов пишет: « В течение последующих дней продолжались ожесточенные бои. Славные, но трагические события происходили на Северной сто­роне, где геройски сражались небольшие гарнизоны оставшихся опорных пунктов. Мужественно оборонялся в течение трех дней, с 19 по 22 июня, гарнизон Северного укрепления, отбиваясь от превосходивших его во много раз сил противника. Северное укреп­ление было построено в 1854 г. Оно имело ров с каменными стен­ками и вал с множеством огневых точек. Внутри — казарменные постройки, приспособленные к обороне. Раньше здесь размещался городок саперно-инженерных частей крепости и Береговой обо­роны. Это было сильное полевое укрепление, способное при стой ком гарнизоне дать врагу сильный отпор. Однако в укреплении, кроме минометов, не было артиллерийского вооружения, что являлось его слабой стороной. Гарнизон укрепления насчитывал около 150 человек во главе с командиром роты старшим лейтенан­том А. М. Пехтиным и политруком К. М. Бурецом, в том числе около 40—50 человек из 178-го инженерного батальона Береговой обороны, 50—60 отошедших армейцев и зенитчиков и взвод мест­ного стрелкового полка — 50 человек».

Т.е. получается, что Северное укрепление было захвачено не утром 21-го июня, а утром 22-го, но так ли это? Сопоставив донесения 132-го пионерного батальона, 97-го пехотного полка, полков 24-й ПД, можно предположить, что в документе «Борьба за Севастополь», который был составлен позже, допущена ошибка на одни сутки (и это помимо ошибок, допущенных при переводе документа, о чем писалось ранее в других статьях по данной теме).

Сведя воедино все документы, следует отметить, что, скорее всего, последним днем обороны Северного укрепления и Батарейного мыса следует считать все же 21 июня. Результаты штурма в материалах немецкой 24-й дивизии даются следующим образом: советские войска потеряли 250 человек убитыми и 211 человек пленными. Захвачено 12 пулеметов, несколько ротных минометов, большое количество автоматических винтовок. По докладу командира 24-го пионерного батальона, применение танков-носителей подрывных зарядов: «голиафов» и «боргвадов» 300-го танкового батальона оказалось неудачным.

По состоянию на 22 часа 21.06.42г. Михайловский и Константиновский форты, 4-я батарея еще оставались в руках советских бойцов и командиров. Собственно сам Михайловский форт продержался менее суток. По официальной версии его гарнизон сражался до 24-го. Но, как выяснилось, это не так.

Из немецких документов: «После захвата Михайловского форта, около 10 часов утра 22.06.42г. 31-й полк осадил форт Северная коса. Обстрел форта тяжелой корпусной артиллерией ответа от противника не вызвал. Направленные для зачистки форта подразделения 31-го полка столкнулись со слабым сопротивлением противника, и к 18 30 форт был захвачен». Напомню, речь идет о 22.06.42г. По официальной советской версии форты Константиновский и Михайловский сражались до 24-го числа.

По немецким данным захвачено 73 пленных. Противник, захватил технику, сосредоточенную для эвакуации на Южную сторону в районе аэродрома гидроавиации. По немецким данным в ходе захвата Михайловского форта 22.06.42г. в 22.30 были захвачены три 7,62 см зенитных пушки, три 15 см пушки, три бронетрактора (по другим данным, 3 тягача), 3 бронеавтомобиля, 40-50 грузовиков, 4 бота (из них два мотобота), 40 лошадей и оборудование мастерских. Скорее всего, именно эта техника видна на немецком фото. Почему она не была вывезена - непонятно. Правда, на фото просматриваются пушки, очень похожие на 122-мм орудия А-19. Возможно, это остатки батареи 101-го армейского артполка.

Но, как оказалось, последней точкой обороны в этом районе стал не Константиновский форт. Но противник отмечает что на высоте над фортом еще продолжается сопротивление. Еще не был захвачен массив царской батареи, на которой были установлены орудия 12-й батареи (3-я царская мортирная батарея). Шел бой в «Кюстендорфе» (район современных ул. Полярная, Эскадренная и Инженерная).

В сводке 110-го ЗенАП, указывается: «Состав, оставшийся на Северной стороне к 26 июня: Орудия 76,2 мм. 31 г. 4шт. Пулеметы М-1 2шт. М-4 1 шт. ДП 4 шт. Винтовки 158шт. Снаряды 300шт. Патроны 2900шт. ». Несмотря на все усилия полковника А.П.Старушкина, нужного количества плавредств набрать не удалось. Командующий флотом запретил использовать для этой цели строжевики и тральщики ОВРа.

По немецким документам, объект в районе 676 (как называли немцы 4-ю батарею) был захвачен вечером 22.06.42г. 2-м батальоном 102-го полка. По советским данным, это произошло в ночь с 23-го на 24-е июня. Но… По донесениям командира 24-го пионерного батальона, сопротивление в южной части «Кюстендорфа», действительно продолжалось до 23.06.42г. бой шел в районе «…группы домов, обнесенных забором». Особенно сильно противник жалуется на гражданское население, вооруженное винтовками, которое оказывает упорное сопротивление в районе «Кюстендорфа» и «Танковых мастерских» («Panzerwerk»).

После захвата «форта Северная коса», 22.06.42г. в 18 30 подписывается приказ по дивизии №107, по которому дивизия переводилась на охрану побережья.

Правда, дальше опять получается интересная картина. «Противник был обнаружен на «Батарейном мысу» выше форта, в связи с этим, 31-й полк получил новую задачу зачистки «Батарейного мыса» 102-й полк ночью завершает зачистку «Кюстендорфа»».

По докладу командира 31-го полка: «… отчаявшийся противник оказывал жестокое сопротивление, скрываясь в бетонных казематах, отдельной группе противника, численностью до 30 человек, удалось просочиться в бетонированные казематы Северной косы. Для подавления противника были привлечены легкие полевые гаубицы 24-го артиллерийского полка. К 3 часам ночи 24 пионерному батальону удалось зачистить «Батарейный мыс» от мелких групп противника, оказывающих сопротивление. После этого 24-й пионерный батальон и 88-й пионерный батальон получили приказ для подавления форта «Максим Горький».

Из дивизионного приказа №108: «23.06.42г. пали последние очаги сопротивления на Батарейном мысу. Все северное побережье захвачено». Вот такая вот картинка. «Опорные пункты», созданные гениальным командующим ЧФ и СОР, возглавляемые моряками, сутки напролет отражающие атаки врага, оказались выдумкой. В этой истории есть герои, но они, к сожалению, остаются безвестными. На старых батареях, «Батарейного мыса», где шел реальный бой, ныне построены дачи. Лишь на заброшенных участках видны остатки казематов, побитых снарядами и пулями. В районе ул. Эскадренной стоит избитый пулями дом, заброшенный жильцами. Где лежат защитники этих объектов, не знает никто…

По данным 24-й ПД ей было захвачено с 17 по 23.06.42г. 1315 пленных, 1020 убито, захвачено 4 форта, 30 бетонных бункеров, 267 деревоземляных бункеров, 46 пушек, одна 20см пушка (?), 7 зенитных пушек, 22 легких миномета, 2 тяжелых миномета, 12 ручных пулеметов, 17 станковых пулеметов, 3 счетверенных пулемета, 2 авиационных пулемета, 6 противотанковых пушек, 127 грузовиков, 34 тягача, угольная баржа на 200 тонн, 2 катера, 4 бота, 47 повозок, 3 полевых кухни, 90 лошадей, 1 прожектор.

Бой шел не только на Северной стороне. Из воспоминаний Малышенко (2-й батальон дотов): «Командный пункт наш был на месте Диорамы, большой бетонный и хорошо замаскированный. Командиром батальона был военинженер 3-го ранга Губичев, командиром батареи капитан Мороз (из летчиков), комиссаром старший политрук Мельников, потом батальонный комиссар Владимиров. Дот № 9 раньше был как командный пункт. Его построили из больших бетонных блоков. Мы заняли его в январе и начали его обживать. Дот наш был хорошо замаскирован и стоял невысоко над землей. Мы обложили его дерном, поливали его, тропинки рыхлили, рядом была землянка, соединенная крытым ходом сообщения».

Из воспоминаний Л.К.Захарьяна: «Я был секретарем партбюро, направлен был на самый важный участок, в дот №9. Расчет был небольшой, все с разных мест. Командир дота старшина 1-й статьи Гордиенко из Сталинской (Донецкой) области, краснофлотец Малышенко с Украины, Лаврин с Воронежа, Алиев – азербайджанец, я коренной крымчанин, Дрозд, по моему, был с Полтавы, Рябов откуда-то с Севера».

После 12 июня участок, обороняемый дотами 2-го батальона, оказался на направлении главного удара. Немцы наносили удар узким клином вдоль Ялтинского шоссе. Огневые точки последовательно, одна за одной вступали в бой и умолкали. К тому времени, когда в бой вступил 9-й, умолкли уже 6 дотов, их обломки – бетонные кубики с круглыми отверстиями, еще можно найти по обе стороны от Ялтинского шоссе. Из их расчетов назад никто не отошел. Из воспоминаний Л.К.Захарьяна «Немцы блокировали наш 1-й дот, комиссар Владимиров организовал контратаку, но был тяжело ранен в голову. 1-й дот пал». Весь его расчет во главе с командиром, краснофлотцем Н.Г.Лазаревым, числится пропавшим без вести. Числятся пропавшими без вести и расчеты дотов и дзотов №1А (командир краснофлотец Иконников А.П.), №2 (командир сержант Цецерин А.М.), №10 (ст. сержант Мирошниченко)

18-го июня настала очередь и 9-го дота. Из воспоминаний Малышенко: «Немцы думали, что не встретят сопротивления, и пошли в атаку в полный рост, как стадо баранов, человек 100-150, с дикими криками. Вокруг пыль, гарь, дым, вой бомбардировщиков. Был я первый номер у станкового пулемета. Дрозд и Рябов из двух ручных бьют, меня с тыла прикрывая, Алиев только успевает диски набивать. Нас не видно, амбразуры сеткой затянуты, в стороне стоял ложный дот, и нас не сразу заметили. Много мы немцев тогда положили. Но дот есть дот, от пороховых газов дышать нечем, многим плохо стало». Кончилась вода, до колодца не добраться. Четверо суток держалось небольшое укрепление. 22-го июня прямым попаданием в амбразуру был разбит станковый пулемет, повреждены коробки с лентами. Тяжелый снаряд разворотил бревна, упал внутрь, но не взорвался. В ночь на 23 июня расчет дота получил приказ отойти в дот №8 к подножью Сапун-горы в районе современного Ялтинского кольца. Из воспоминаний Л.К.Захарьяна: «Здесь кроме дота были траншеи с огневыми точками. Артиллерийские доты уже не действовали, на месте одного из них дымились развалины. Расчет второго полностью погиб, но хоронить товарищей уже было некогда. 25-го июня, когда пошли в атаку танки, прикрыть наши позиции было уже некому. Погиб краснофлотец Лаврин, который вел огонь из ручного пулемета, ему оторвало снарядом голову. Пришлось его похоронить в окопе. За смерть товарища отомстил Малышенко. Ведя огонь из «кочерги» (противотанковое ружье), подобранной на поле боя, он подбил танк врага. В 8-м доте мы продержались еще три дня, потом отошли в 5-й дот (командир сержант А.М.Яловой), у дороги на Ялту возле Сапун-горы. Двое суток держались в 5-м, потом перешли в 7-й (командир сержант А.А.Тури) на вершине Сапун-горы. Скоро дот завалило бомбами, но мы выбрались через амбразуры. Укрылись в пещерке. Собралось нас 11 человек из разных частей, оружия почти не осталось. Утром враг забросал нас гранатами, и контуженных захватил в плен. Было это 29-го или 30-го июня».

Остатки 2-го батальона дотов и дзотов сражались вместе с 7-й бригадой морской пехоты в районе современной Диорамы. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: «Правее нас высоты Карагач обороняет 9-я бригада морской пехоты, которая оперативно подчиняется мне. Она только что прибыла на кораблях из Новороссийска. Командует ею полковник Николай Васильевич Благовещенский, образованный, инициативный офицер, за плечами которого большая школа строевой службы и опыт боев на Керченском полуострове. Я поручаю ему выбить противника с высоты 157.6, покинутой 1330-м стрелковым полком. Это очень выгодная позиция, и оставлять на ней немцев опасно. Бойцы и офицеры бригады Благовещенского приложили все старания, чтобы взять высоту. Ночью бесшумно подошли к ней, охватили с трех сторон, с боями поднялись по склону. Но утром оказалось, что занята лишь небольшая часть высоты. Отбив многочисленные атаки гитлеровцев, бригада возобновила наступление в следующую ночь, но сил не хватило, и пришлось отойти. Тем временем наши разведчики пытались блокировать занятый немцами дот у самого подножия Сапун-горы. Не раз моряки подбирались к этой огневой точке. Немцы без выстрела подпускали их шагов на десять, а потом из амбразуры вылетала синяя ракета, и тотчас со стороны противника следовали прицельные залпы минометов прямо по доту. Разведчики несли потери. Тогда начальник химической службы бригады капитан Владимир Васильевич Богданов предложил использовать ампулометы. Стеклянный шар выстреливался устройством, похожим на миномет. При ударе шар разбивался, содержимое его вспыхивало жарким пламенем. Разведчики после многократных попыток ухитрились попасть ампулой в амбразуру. Немцы выскочили как ошпаренные, и победители прочно обосновались в доте». Высота 157.6, это высота с памятником Киевским гусарам, дот, который отбивали морские пехотинцы, это 28-й артиллерийский дот. В доте стояла старенькая 75-мм пушка, бывшее учебное пособие ВМУБО. 25 июня в амбразуру дота влетел снаряд, сдетонировал остававшийся нем боезапас… Весь его расчет, во главе со старшиной 2-й статьи А.Ф.Курцевым погиб. Их изуродованные взрывом тела похоронили тут же в блиндаже дота (ныне на этом месте свалка садового кооператива).

К 28 июня советские войска были полностью отброшены на Сапунгорский рубеж. Обычно, когда говорят о трех рубежах Севастополя, имеют в виду Тыловой, Главный и Передовой. Сапунский рубеж, по сути, являлся Главным рубежом Южной стороны. По официальной версии у него в тылу находился один, а по факту, два рубежа: Тыловой и Тотлебеновская линия (1870-85г.г.) земляных укреплений, приспособленная в качестве Противодесантного (четвертого) рубежа. Ныне она практически стерта с лица земли, но на немецких аэрофотоснимках четко видна ее модернизация, и в воспоминаниях ветеранов строительного управления ЧФ она упоминается.

Но беда была в том, что вся территория города простреливалась немецкой артиллерией всех калибров (кроме противотанкового), и смысла в этих рубежах обороны было мало. Рубежи, которыми гордятся флотские строители, к сожалению, изначально строились как противодесантные, оказались слишком близко к городу, не учитывали рельефа, и в полную силу сработали только на Северной стороне. Но доты Главного рубежа сыграли важную роль в борьбе с противником (потому, почти не сохранились). Например, противник пишет о том, что 28.06.42г. был разбит огнем артиллерии советский артиллерийский дот (указаны координаты 43-го дота), который им доставлял много неприятностей своим огнем. В конце дня штурмовался пионерными войсками, и был захвачен дот №41. К сожалению, этот дот, доставивший немцам много хлопот, ранее находившийся у изгиба железной дороги, сейчас полностью уничтожен застройкой. В документах 11-й армии есть описание штурма дота №40 (у Сахарной головки), вокруг которого завязался тяжелый бой. Противник жалуется, что доты смогли уничтожить только с наступлением темноты, а до того, они остановили его продвижение почти на сутки. Огнем дота из района (в документах указан район 3-го гидроузла) разбит обоз 22-го артполка, который подвозил боезапас к орудиям, занятым борьбой с огневыми точками. Для уничтожения дотов, 50-й и 132-й ПД придали зенитные орудия из 18-го и 27-го зенитных артполков «Люфтваффе» (у немцев ПВО подчинялась ВВС).

Доты Главного рубежа, построенные на фронтальных склонах, последовательно выбивались артиллерией противника, но ответить было нечем - своя артиллерия молчала. Ситуация складывалась отчаянная. Гидроузел действовал и в то время, и являлся единственным централизованным источником водоснабжения Южной стороны. Он оказался под обстрелом. Насосы уже не действовали в связи с тем, что была выведена из строя электростанция. Действовал только один генератор, укрытый в штольнях, но он работал только на объекты связи. Из-за отсутствия электроэнергии не действовал Спецкомбинат №1. На самом деле перелом в событиях произошел давно, еще 13 июня, когда противник прорвался к бухте, и перекрыл главную артерию снабжения города. После захвата складов в Сухарной балке, судьба города была уже решена. С выходом противника к Сапунгорскому рубежу все стало предельно ясно: даже Инкерманские штольни – последний крупный склад боезапаса оказался под угрозой.

В городе еще оставались: склады Лабораторной балки (артиллерия крупного калибра, в основном 152-мм), бывшая 10-я царская батарея (мыс Мартынов)- небольшой склад 76мм боезапаса (в основном зенитный), бывшая 19-я учебная батарея (район современного Автобата), бывшая 24-я батарея (бывшая царская 15-я, район современного парка Победы). По воспоминаниям ветеранов, на этом объекте хранился химический боезапас (в бочках) и снаряды для химбоезапаса. Кроме того, сюда был вывезен 76мм и стрелковый боезапас. Так что на этом этапе, действительно, снарядов уже не хватало. Много ли оставалось боеприпасов в Инкерманских штольнях? Объективно говоря, судя по материалу, поступившему из штолен, оставалось еще прилично, но не совсем того, что нужно. Отсутствовали 122-мм снаряды, а основную массу советской полевой артиллерии составляли 122-мм гаубицы. Отсутствовали 120-мм и 82-мм мины, было очень мало зенитного боезапаса. В избытке был флотский боезапас, но часть морских орудий была разбита, часть выработала свой ресурс.

Когда задают вопрос: «А мог ли быть удержан Севастополь?», то вспоминая множество ошибок, допущенных командованием, очень хочется ответить «Да!», но … нет. Слишком многое было поставлено на карту немецкой стороной в этой операции. Немцы не имели права оставить этот город за советскими войсками, слишком много сил было уже задействовано в этой операции. Это нужно было понять советскому командованию, и попытаться (хотя бы частично) эвакуировать армию.

Генерал-майор Т. К. Коломиец в книге «На бастионах Чапаевцы» вспоминает, что «еще раньше, 24 июня мы уже знали, что Севастополь удержать не удастся, тогда же я получил приказ — отправить в штаб армии знамена дивизии. Они впоследствии были затоплены у Камышовой бухты». На самом деле командование СОР поняло это намного раньше.

Да, советские войска, действительно обескровили немецкие дивизии, но произошло то, что и должно было произойти: немцы подтянули резервы (обычно не афишируемые западными историками). В Бахчисарай прибыл личный состав 9-й дивизии (правда без артиллерии, только пехотные и пионерные части). Прибыли 26-й, 57-й и 116-й полки и 9-й пионерный батальон. Уже в ночь с 28 на 29-е была осуществлена переброска 57-го пехотного полка и 9-го пионерного батальона в д. Биюк-Сюрень (Танковое). В этот же день прибыло 10 танкеток для 170-й дивизии.

Артиллерия в штурме Севастополя сыграла важнейшую роль. Расход артиллерийского боезапаса в этой операции превысил расход стрелкового. Но на завершающем этапе немцы имели уже подавляющее преимущество в артиллерии, поэтому им требовались только пехотные части для того, чтобы быстро прорвать последние два рубежа.

Авиация противника по-прежнему хозяйничала в воздухе, правда, не всегда удачно. В документах немецкой 11-й армии 28.06.42г. в 18 часов отмечается мощный удар по передовым позициям 170-й ПД своей же авиации.

Согласно журналу боевых действий Приморской армии по состоянию на утро 29 июня «активных войск осталось 18 тысяч человек, в Береговой обороне из 50 орудий — 16, в ПВО из 63 орудий — 20, в полевой артиллерии орудий от 76 мм и выше 200 из 376, часть которых требует ремонта. Отмечается, что в результате бомбежек некоторые подразделения полностью уничтожены». Так ли это? И, как они располагались?

П.А.Моргунов дает следующую информацию: «К 24 час. 28 июня наши части оборонялись на рубеже выс. 57,7 (высота с Генуэзской башней) — изгиб шоссейной дороги в 100 м западнее высоты 99,4 (212,1) — дер. Кадыковка — выс. 29,4 (на северной окраине Кадыковки) — выс. 74,0 (искл.) (памятник Киевскому гусарскому полку) — восточные скаты выс. 113,2 (в.Карагач) — вые. 111,0 (Сапун-гора) — выс. 36,4 (отдельная высота у подножья Спун-горы, над хутором Жалобницкого) — восточные скаты выс. 75,0 (отрог Сапун-горы с французским редутом) — пос. Инкерман — ст. Инкерман — водокачка — выс. 67,7 (высота над Воловьей балкой) и далее по южной кромке Северной бухты до Павловского мыска». (комментарии мои, А.Н.)

20 июня 1942 южный сектор

Немецкое 28 см орудие до разрыва ствола и после

Расстановка советских частей была следующей:

1-й сектор

- участок от Генуэзской башни до изгиба крепостного шоссе к форту Северный удерживался 1 и 2 батальонами 456-го полка 3-й батальон, по-прежнему, находился в резерве в районе современного рудоуправления. (Всего в полку около 1,2 тыс. бойцов)

- Кадыковку, выс. 29,4 удерживали остатки 381-го полка (численность 700-800 бойцов)

- далее до выс. 74,0 занимали остатки 773-го и 782-го полков (общая численность около 1 тыс. человек)

На тыловом рубеже 1- батальон дотов (около 350 человек)

-в районе высоты 74,0 (6-й турецкий редут) с подъемом на выс. Карагач занимали части 9-й бригады морпехоты (4 батальона)

2-й сектор

- от высоты Карагач до серпантина Сапун-горы занимали остатки 7-й бригады (на ряде советских карт Сапун-гора обозначена на месте высоты Карагач), численностью около 900 человек

-от дороги на Сапун-гору вдоль скатов до водокачки (гидроузла) занимали позиции: батальон 775-го полка, остатки 769-го и 772-го полков (общая численность дивизии 2,5 тыс. человек)

-от водокачки (400м южнее высоты 75,0) до высоты 38,0 (высота над станцией «Инкерман-2» 250м южнее ее) участок занимала 8-я бригада морской пехоты (2 тыс. человек).

-от высоты 38 до Чертовой балки сводный «514-й полк» состоящий из остатков 172-й СД и маршевого пополнения (400 человек) Из воспоминаний И.А.Ласкина: «Ну а пока надо было продолжать обороняться. Мы снова из числа раненых и артиллеристов, оставшихся без орудий, сформировали небольшой отряд под командованием помощника командира 514-го полка по хозчасти капитана Д. И. Сидоренко (комиссаром отряда стал старший инструктор политотдела З. К. Лактионов) и поставили перед ним задачу в уличных боях истреблять врага и задерживать его продвижение». По данным И.А.Ласкина, его численность составляла «…около двух батальонов», точнее выяснить не удалось.

В резерве сектора остатки 25-й СД (численность неизвестна). На тыловом и главном рубеже 2-й и 3-й батальоны дотов (численность каждого 300-400 человек)

3-й сектор

-женский пещерный монастырь был занят 1-м батальоном 138-й бригады (800 человек).

- в районе Инкерманского болота находились остатки 345-й СД (численность неизвестна)

-от фланга 138-й ОСБр занимал сводный отряд 79-й бригады (около 250 человек), прикрывая Воловью и Сушильную балки

- в районе Георгиевской балки находился сводный отряд 2-го Перекопского полка (около 200 человек). В резерве остатки 138-й ОСБр и строительные батальоны.

4-й сектор

4-й сектор по данным П.А.Моргунова был поручен 95-й СД, однако, судя по воспоминаниям советских ветеранов, это не совсем так. Например, как указывает Д.И.Пискунов: «К исходу дня 25 июня части дивизии были приведены в порядок, всю пехоту, способную носить оружие, свели в один батальон, получивший наименование 1-й батальон 90 СП, командиром кото­рого был назначен комиссар этого же полка батальонный комиссар Кадашевич.

57 артполк, оставшийся без материальной части, был довооружен стрелковым оружием, и сведен в один батальон.

26 июня по приказу командарма 1/90 СП, усиленный 97 отдельным противотанковым артдивизионом, имевшим еще пять пушек и средства тяги к ним, был в срочном порядке из района Карантинной бухты переброшен в Инкерман для оказания помощи и прикрытия отхода 25 дивизии.

27 июня во время контратак 1/90 СП в районе рощи, что 400 м. северо-западнее Инкерманского монастыря, был убит старший батальонный комиссар Кадашевич». После этого части 95-й СД были отведены в штольни Килен-балки для переформирования.

На линии прикрытия эвакуации находились: остатки 125-го танкового батальона, 81-й танковый батальон 142-я бригада (в полном составе), 3-й дивизион гвардейских минометов, 778-й СП, ряд более мелких формирований.

Всего в стрелковых частях СОР около 28 тыс. человек, из них около 20 тыс. на оборонительной линии и около 8 тыс. на линии прикрытия эвакуации. Т.е. несколько больше, чем принято считать. Посмотрим состояние артиллерии.

В строю оставалась следующая артиллерия:

- артиллерия 142-й ОСБр (на линии прикрытия эвакуации)

- артиллерийский дивизион 138-й ОСБр в строю 7 шт. 76мм орудий

- 134-й ГАП сохранил все три дивизиона, но огонь могли вести только 2-й (11х122-мм орудий, командир майор Мезенцев) дивизион (имея по 20 снарядов на ствол) и 3-й (5х152-мм орудий) дивизион 1-й дивизион (командир капитан М.Ф.Постой, 12 шт. 12-мм орудий) был отведен в район г.Рудольфа.

- 99-й ГАП потерял один свой дивизион в Инкермане. (дивизион к-на Скрипника), в строю оставались 2-й дивизион (командир к-н Пижевский) и 3-й дивизион (командир к-н Олейник) всего 8 шт. 122-мм гаубиц и 4шт. 152-мм.

-404-й АП, командир –майор Бабушкин (8шт. МЛ-20)

- артиллерия 952-го АП (7шт. 76мм горных пушек и 4шт. 122-мм гаубицы)

-2-й дивизион 953-го АП (6шт. 76мм горных и 4 шт.122-мм)

-артдивизионы 79-й, 7-й и 9-й бригад морпехоты (в сумме 11 шт. 76мм пушек и одна гаубица)

-две батареи из состава полков РГК (в сумме 6 орудий)

-3-й дивизион гвардейских минометов (в полном составе)

По остальной артиллерии данных нет, в воспоминаниях советских ветеранов она не встречается.

Зенитная артиллерия:

-две батареи 880-го ЗенАП ( всего 5 орудий)

-78-я зенитная батарея (4 орудия)

-928-я зенитная батарея (4 орудия)

-851- я зенитная батарея (3 орудия с очень большим износом)

-остатки 75-й батареи (2 орудия)

-остатки 54-й зенитной батареи (1 орудие)

-остатки 553-й зенитной батареи (2шт. 45-мм орудия)

-остатки 926-й батареи (2 орудия)

-остатки 927-й батареи (2 орудия)

-551-я зенитная батарея (4шт. 45-мм орудия)

-два зенитных автомата на плавбатарее №3

Кроме того, 7 зенитных пулеметов, 118 прожекторных станций.

Артиллерия береговой обороны:

-бронепоезд «Железняков» (не действует, завален в тоннеле)

-45-мм батарея №8 (4 орудия)

-батарея 701 (2х130-мм)

-батарея №702 (1х130-мм, 1х102-мм)

-батарея № 703 (2х130-мм)

-батарея №705 (в строю одно 130-мм орудие)

-батарея №19 (одно 152-мм орудие)

-батарея №18 (данные нуждаются в проверке, официально 4 орудия 152-мм)

-батарея 702 бис (1х130-мм)

-батарея 2 бис (2х100-мм)

-батарея № 14 (3х130-мм, одно не в строю)

-батарея № 35 (3х305-мм)

Артиллерия дотов (данных нет, много орудий выведено из строя).

Противник принял решение о фронтальном штурме Сапунгорской позиции, при одновременной высадке десанта через Севастопольскую бухту.

Приказом предусматривалась переброска 24-й ПД 905-й командой штурмовых лодок (без третьей роты) и средствами 620-й мостостроительной колонны. Всего: один мотопонтон, 41 штурмовая лодка (еще 4 в резерве), 9 надувных лодок (из состава 24-го пионерного батальона). Третья рота 905-й команды выполняла задачу по высадке диверсионных подразделений (изначально, по корпусному приказу № 24 она должна была усиливать высадку 22-й ПД). 22-ю ПД высаживала 902-я команда штурмовых лодок в составе 57 штурмовых лодок и двух мотопонтонов.

Из истории 22-й дивизии: «29.06.42г. подразделения 16 и 47-го ПП по залитой лунным светом водной глади Северной бухты начали переправу через нее. В то время, как подразделения 24-й ПД форсировали бухту правее позиций 22-й ПД, подразделения последней «перепрыгнули» бухту и закрепились на том берегу без существенных потерь, захватив высоту «Подкова». Только теперь проснулась вражеская оборона. Несколько лодок затонуло. После того как переправили пушки 65-го пехотного полка, было захвачено здание электростанции, и слева подразделения 47-го пехотного полка достигли плато высоты, перелом был предопределен».

Так ситуация выглядит с немецкой стороны. П.А.Моргунов пишет: «В 2 час. 15 мин. противник пустил с Северной стороны дымовую завесу, прикрывшую Северную сторону в районе сосредоточения его мелких переправочных средств. Дымовая завеса очень медленно двигалась к южному берегу, окончательно закрывая всю бухту. Вследствие этого вся наша артиллерия, береговая и армейская, вела заградительный огонь по рубежам, но не прицельно. Бере­говым батареям по возможности помогали корректировщики с береговой батареи № 8.

В 2 час. 35 мин. противник начал форсирование бухты, прикры­ваясь шквальным огнем по нашему побережью. Главными направле­ниями и местами высадки гитлеровцев были Троицкая, Георгиев­ская и Сушильная балки. Нашей береговой и армейской артил­лерии удалось потопить часть катеров и шлюпок при форсировании бухты и на подходе к берегу, но большинство их достигло берега. Несмотря на упорное сопротивление наших войск на берегу, про­тивник все же сумел в нескольких местах захватить участки побережья и стал быстро накапливать силы».

Немецкие источники указывают иное. В них не содержится информации о задымлении. Более того, в артиллерийском приказе содержится требование «Дым не пускать!», связанное с тем, что немецкие десантные части поддерживались артиллерией с противоположной стороны бухты.

разбитые доты

Из донесения немецкой 306-й высшей арткомендатуры. «До начала переправы противник беспокоящий огонь не вел. С началом наступления отмечен огонь из Стрелецкой бухты, мыса Феолент, южнее хутора Бермана и из района Лабораторного шоссе по одной огневой позиции и из района Английского кладбища с двух огневых позиций. По высадке велся огонь:

-из района Английского кладбища с двух позиций (батарея 702)

-батарея Малахова и Стрелецкая с одной огневой позиции». И ни слова о 8-й 45-мм батарее. Возможно, ее просто не засекли.

С началом высадки активность советской авиации резко повысилась. Но, почему-то удары наносились не по переправляющимся немецким частям, а по району х. Мекензия, «Лесной высоте» и «Лесному перекрестку». Второй удар из 14 бомбардировщиков пришелся по Мартынову оврагу. Но ни один из самолетов не штурмовал переправляющиеся части.

Как указывает П.А.Моргунов: «Огнем нашей артиллерии было потоплено 17 лодок противника и один катер. До пяти лодок вышли на наш берег в районе Георгиевской балки. Контратаками остатков наших 95-й, 345-й стрелковых дивизий, 79-й бригады, 2-го полка морской пехоты и других подразделений IV сектора обороны удалось сбросить противника в трех местах, а в районе Воловьей балки противник высадился и закрепился». Это советский взгляд на ситуацию. В журнале боевых действий немецкой 24-й ПД содержится запись: «Противник большей частью располагался в штольнях, и был застигнут врасплох» .

Потери немецкой стороны тоже несколько отличаются от советских данных. Немцы дают большее количество потерянных плавсредств, но большая часть лодок была потеряна при высадке 2-й и последующих волн десанта.

По донесению 905-й команды моторы трех лодок не завелись. Примерно в 100м от берега по лодкам был открыт огонь из пулеметов и автоматов, при этом 4 рулевых было ранено. Однако флагманская лодка причалила прямо к позиции пулемета и быстро подавила его. 4 лодки были потоплены, но высадили десант. Одна лодка затонула в 300м от берега, одна была залита водой, остальные получили попадание противотанковой пушки в нос. Вместо них были выделены 4 резервные лодки. При отходе 4 лодки получили пробоины одна лодка затонула.

14 батарея после обстрела

По советским данным, во всех местах высадки, кроме Георгиевской балки, противник был сброшен в бухту. И.С.Маношин пишет: «В 02–00 с Северной стороны противник открыл шквальный артиллерийский огонь по всему южному берегу Северной бухты, а в 02–35 под прикрытием дымовой завесы, которая благоприятствовала ему, и продолжающегося артогня силами 22-й, а затем и 24-й пехотных дивизий начал форсирование бухты и высадку в 4-х местах берега между Килен-площадкой и Северной электростанцией. Огнем нашей артиллерии было потоплено 17 лодок противника и один катер. До пяти лодок вышли на наш берег в районе Георгиевской балки. Контратаками остатков наших 95-й, 345-й стрелковых дивизий, 79-й бригады, 2-го полка морской пехоты и других подразделений IV сектора обороны удалось сбросить противника в трех местах, а в районе Воловьей балки противник высадился и закрепился». Немцы описывают ситуацию совершенно иначе. Как раз в Воловьей балке немцев еще не было.

Первая волна 24-й ПД состоявшая из 3-го батальона 31-го полка и части 1-го батальона высадилась в двух точках. В районе бывшего устричного завода и в районе входа в Килен-бухту (см. схему). 22-я высаживалась в Георгиевской и Сушильной балках. По донесению 24-й ПД «1.45 –первая волна высадилась. Слабое сопротивление противника».

Первая волна 22-й ПД: «1.55 Высадка передовых частей удалась. Донесение 16-го полка пока не поступало. 47-й и 65-й полки переправляются». По донесению 902-й команды были потеряны 5 лодок от пулеметного и минометного огня. Личный состав был спасен быстроходной лодкой, выделенной для этой цели.

Вторая волна 24-й ПД, насчитывающая уже 36 лодок, попала под сильный шрапнельный огонь. Потоплено 4 лодки, несколько лодок получили повреждения. На другой берег бухты были переброшены остатки 31-го полка и 24-й пионерный батальон.

"Один" на боевой позиции

У 22-й ПД второй волной переброшен 213-й ПП. донесение 22-й ПД Донесение 22-й дивизии в 2.30 «Захвачен памятник восточнее 1650 (памятник на месте Волынского редута). Достигнут изгиб дороги в районе буквы «А» в надписи «Altes fort System» (система старых фортов, осадные укрепления союзников 1854-55г.). В долине южнее 1644 продолжается бой (Сушильная балка). 213-й полк занял позиции севернее обрывов 1651 фронтом на запад. Внезапно ожил бункер на правой границе дивизии и открыл фланкирующий огонь…». Т.е. проблемы с высадкой у немецких войск возникли только при высадке в Сушильной балке. Второй очаг упорного сопротивления советских войск отмечен на левом фланге дивизии, в районе монастыря.

В третьей волне 24-й ПД участвовало всего 17 лодок и две надувных лодки, остальные плавсредства на обратном пути вышли из строя. В 22-й ПД в строю остались 19 лодок. Из-за сильного минометного огня из строя выбыло еще 6 лодок.

батарея №2 орудие с сорванным щитом

Но большая часть немецких войск уже переправилась на левый берег бухты. Как указывают немецкие документы (22-я ПД): «До 3 часов сопротивление противника очень слабое, но к 3.30 значительно усилилось. На участке 24-й ПД ситуация неизменная: «4.35 24-я ПД слабое сопротивление противника. Достигнут ориентир 1650 , ведется бой в районе входа в тоннель 1613 (Троицкий тоннель)». Т.е. скорее всего, советское командование не ожидало переправы через бухты, и выставило лишь посты против диверсантов, что и определило успех немецкой высадки.

Уже к 5 утра 22-я и 24-я ПД соединились в районе памятника Волынскому редуту. Линия немецких войск проходила: « северный вход в тоннель- 400м восточнее входа в тоннель – ориентир 1650-памятник восточнее 1650 –буква «А» в слове «Altes fort System»-берег бухты в районе 1644 (Сушильная балка).

дот 11А старый снимок и современность

В результате боев, к концу дня 22-я (16-й, 47-й, 65-й и 213-й ПП) и 24-я ПД (3 батальона 31-го полка и батальон 102-го полка) находились на рубеже: « южный берег Килен-бухты -юго-западный выход из Троицкого тоннеля (фронтом на юг) –дорога 1613-1650-памятник (Волынскому редуту)-стык с 22-й ПД. Оба выхода из Троицкого тоннеля штурмуются». По данным 22-й ПД ее полки достигли: « 16-й и 47-й ПП восточный склон Килен-балки в районе между Ориентирами 1632-1656. 16-й ПП своими подразделениями ворвался в балку.

65-й ПП залег под сильным пулеметным и артиллерийским огнем из района 1658-1659 (район расположения 703(114)-й батареи и памятника Инкерманскому сражению). Т.е. немецкие 22-я и 24-я ПД почти полностью заняли треугольник между Килен-бухтой (и балкой) и берегом бухты до линии старых укреплений союзников времен Крымской войны. Их передовая линия почти сомкнулась с передовыми частями 132-й ПД.

Зенитная плавбатарея №3

Совсем иначе сложилась ситуация на тех участках, где противника ждали. Из боевого донесения 50-й ПД: «…тяжелый бой в районе 1615 (старый мост через бухту), бой ведется за каждую позицию, за каждую огневую точку. Сильный контрудар противника в районе монастыря». 138-я стрелковая бригада (1-й батальон) атаки в районе современного автомобильного моста отбила. Здесь наступали части 65-го пехотного полка (22ПД) и, приданного 22-й ПД 213-го полка (73-й ПД). Засев в подсобных помещениях бывшего женского монастыря (в районе изгиба ж/д) бойцы бригады стойко отбивали атаку за атакой. Если будете проезжать или проходить мимо скалы над железной дорогой, обратите внимание на многочисленные выбоины круглой формы. Это следы последнего боя этой астраханской бригады на севастопольской земле. Остатки моста были надежно прикрыты артиллерийским дотом №15 и двумя пулеметными СЖБОТами. Но дот № 15 был разбит еще до начала штурма, но пулеметные доты держались достаточно долго. На этом участке, противник не прошел. Медленно шло продвижение противника и на участке 132-й ПД

Носитель подрывного заряда Боргвард-4 на Северной стороне

132-я ПД : «…ведется тяжелый бой за Инкерман, упорное сопротивление противника. Захвачена группа дотов севернее 1673 (изгиб дороги между Инкерманом и электроподстанцией, доты не сохранились, коре всего уничтожены при расширении дороги)».

Донесение 50-й ПД (14.45) «… В 6 часов 3-й батальон 123-го полка начал штурм»старого форта» (позиции зенитной батареи над Инкерманом). В 12..10 «ударная группа Вальтера» (32-й ПП и части 122ПП) начала прорыв с другой стороны через (указан путь по дороге «тещин язык»). Остатки 122-го полка зачищают Инкерман. 121-й полк ведет тяжелый и упорный бой в районе (указан район монастыря) … Нанесен удар «Штуками» по 1653 (монастырь)». Группе Вальтера не повезло, она попала под обстрел и откатилась на исходные позиции.

132-я ПД при поддержке штурмовых орудий 190-го и 197-го дивизионов, подавив доты, смогла выйти на скаты Сапун-горы над Инкерманом и занимала к вечеру позиции: «северо-восточнее 1671-1671-развилка 800м юго-западнее 1671 -200м восточнее 1683». Как указывает противник, «…особенно упорное сопротивление оказывают доты в районе 1670»

По данным командира 8-й бригады П.Ф.Горпищенко: «Около 8–9 часов выяснилось, что на участке соседа 514 стрелкового полка противник прорвал фронт и устремился на гору Суздальскую с одновременным направлением на хутор Дергачи и хутор № 29 с целью окружить бригаду. Поэтому фланговый 4-й батальон развернул по направлению к поселку Инкерман для прикрытия тыла и фронта бригады».

29.06.42г. в распоряжение 22-й ПД прибыли две диверсионные группы кавказцев, общей численностью около 40 человек, переодетых в советскую форму. По донесениям 22-й ПД их деятельность закончилась пленением 77 солдат и 4 офицеров. Протоколы допроса этих офицеров приведены ниже.

«Протокол допроса пленного №12:

1) Пленный Кононов Николай. Пленен в ночь на 30.06.42г. в Килен-балке в районе ориентира 1632 (подъем из балки к Камчатскому люнету).

2) Русский, 22года, кадровый офицер, командир батареи.

3) 177-й дивизион береговой артиллерии, 703-я батарея.

4) 2 стационарных дальнобойных пушки 13см

5) расположение –ориентир 1658

6) Дополнения: 177-й дивизион, командир… включает в себя батареи № 703, 704 (на Северной стороне) и 701-я батарея на Малаховом кургане (при перечислении, почему-то пропущена 702-я батарея). По состоянию на начало штурма на батарее было 76 человек. Боезапас был в избытке. После начала немецкого штурма с Северной стороны … батарея стрелять не могла, т.к. атакующие находились в мертвой зоне. В 23 часа 29.06.42г. пришел приказ на отступление в направлении Малахова кургана. … (далее, описаны обстоятельства пленения) Пленный думал, что он столкнулся с пехотным подразделением, посланным. им в подкрепление. …»

Пленный Стратеенко Леонид 25-я дивизия (Чапаевская) пленен 30.06.42г. в Килен-балке (ориентир 1632), украинец, 19 лет, кадровый офицер, офицер связи, 3-й полк морской пехоты.

Штаб полка в ночь на 30.06.42г. находился в штольнях Шампанстроя. По состоянию на 29.06.42г. 3-й морской полк фактически был распущен. Приблизительно 200 человек, включая остатки 1, 2 и 3 батальонов, не считая мелких групп, под командованием капитана начали отступление. Они рассчитывали выйти в район Панорамы в Севастополе и затем, рассчитывая эвакуироваться в Камышевую бухту. Одна группа, около 150 человек, во главе с полковником Гусаровым, закрылись в штольнях, имея 2 крупнокалиберных пулемета, большое количество ПТР и автоматического оружия с намерением сражаться до конца.

За день до этого, (28.06.42г.) полковник Гусаров приказал расстрелять 50 человек, за отказ вкатывать гаубицы в штольни. В штольнях находится около 2000 гражданских лиц, и огромное количество раненых. Многие раненые не в состоянии передвигаться. В ночь на 30.06.42г. штаб 25-й дивизии из штолен ушел, предположительно во Флотский экипаж.

Пленный Рачковский Виктор, старший лейтенант. Пленен в ночь на 30.06.42г. в Килен-балке в районе ориентира 1632. Командир 9-й батареи дотов и дзотов 3-й батальон полка дотов и дзотов. Батарея располагалась от побережья, вдоль дороги (указаны координаты Симферопольского шоссе в районе современного завода ЖБИ). К 9-й батарее относились 6 артиллерийских и 5 пулеметных дотов (к допросу приложен эскиз расположения дотов и дзотов). С 29.06.42г. батарея располагалась (даны координаты верховий Килен-балки).

29.06.42г. около 20 часов, из-за опасения попасть в окружение, пленный с группой в 30 человек, подожгли бункер и начали отступление к Севастополю….»

Там же есть фраза: «пленные … были захвачены кавказской разведгруппой, армейского подчинения, всего около 60 человек»

Пленный описал обстоятельства пленения: « Двигаясь по Килен-балке, группа была внезапно встречена высокопоставленным советским офицером, который приказал группе построиться, после чего на группу были внезапно наведены стволы пулеметов, и они были вынуждены сдаться». ….

18 батарея

Нужно отметить, что несмотря на досадный случай пленения, Виктор Сигизмундович Рачковский (поляк по национальности) очень мужественно вел себя в плену, возглавив одно из крупных подразделений подпольной организации в концлагере.

Последний пленный офицер, Шалунов, старший политрук, военком артиллерийского дивизиона 138-й стрелковой бригады 37 лет, профессор Астраханского университета. Он сообщил, что из 16-ти 76мм орудий в бригаде осталось всего 7, боезапас 200 выстрелов на батарею, бригада понесла сильные потери, штаб бригады отошел в район Лабораторной балки. Вместе со штабом находятся 30 человек из 1165-го полка 345-й дивизии, 75 человек из 138-й бригады, 200 человек из строительных батальонов, 125 человек из различных частей.

Противник 30 числа готовился наступать. Из приказа по немецкому 54-му корпусу от 29.06.42г. : « 3) Задачи дивизиям: а) 24-я пехотная дивизия как можно скорее захватывает линию: юго-западный угол Килен-бухты -казарма 300м западнее 1632 (казармы школы оружия) и южнее, далее, развивая успех, выйти северо-восточнее 1630 (Малахов курган). 31-й усиленный пехотный полк с захваченных позиций обеспечивает переправу 22-й ПД. В случае невозможности, переправа производится с батарейного мыса в бухты западного берега. ….

в) 22-я ПД атакует через балку 1632-1656 и захватывает линию от высоты 1631 (Камчатский люнет) вдоль противотанкового рва до 1668».

50-й ПД ставилась задача уничтожения вражеского сопротивления окруженных советских войск между 682 (дамба, северный конец) и 1615 (дамба, южный конец). Кроме того, в документе указывалось, что «…50-я ПД атакует в направлении на старый форт (зенитная батарея над станцией Инкерман), захватывает его и выходит в район 1658 и готовится нанести удар в направлении 1670» (редут Виктория). 32-му полку ставилась задача находиться в готовности к атаке на высотах западнее станции Инкерман.

132-й дивизии ставилась задача атаковать усиленным правым крылом в направлении Лагерной балки и Зеленой горы, левым флангом поддерживая 170-ю ПД в направлении на Английское кладбище и высоту 73.0 (над Срандинакиной балкой).

По приказу, 4-я румынская дивизия находится во второй линии, позади 132-й ПД

«24-я ПД

Действует одним отрядом. Задача захват школы оружия, и дальнейшее продвижение в Малахову кургану силами сводного отряда из трех батальонов (I./31, II./102, II./31) «Батальоны» были по 200-300 человек, общая численность отряда с приданными пионерными частями, всего 982 человека.

22-я ПД

Боевая группа «Бухзе» (47-й ПП, 16-й ПП выведен из боя) захватывает «Камчатку»

Боевая группа «Шиттниг» (65-й ПП) поддерживает фланг наступления 50-й ПД

Боевая группа «Хицфельд» (213-й ПП) обеспечивает территорию между первыми двумя группами».

Немцы ожидали, что советские войска будут упорно защищать город и Корабельную сторону, в связи с чем сосредоточили для подавления сопротивления достаточно много тяжелой артиллерии.

Малахов курган

Выдержки из приказа 306-й высшей арткомендатуре за 29 число, с задачами на 30.06.42г.: « Карл обстреливает Малахов бастион 30 выстрелами, Гамма так же ведет огонь по этому укреплению, 42см Шкода стреляет по корниловскому укреплению 1631 (Камчатка), М-1 ведет огонь по батарее на Северо –восточной оконечности Стрелецкой бухты». Из донесения по 306-й арткомендатуре: ««Карл» доложил о готовности к стрельбе с позиции восточнее Шишкова, дано указание открыть огонь».

Возможно, огонь тяжелой немецкой артиллерии как раз и явился причиной достаточно быстрого продвижения немецкой 24-й ПД. Последняя силами 31-го полка достаточно быстро захватила территорию школы оружия, и вышла к Малахову кургану.

Пионерные части, державшие под обстрелом входы в Троицкий тоннель с блокированным в нем бронепоездом, приступили к штурму с использованием подрывных зарядов и дыма. После задымления сдалось 307 человек. Согласно данных допросов пленных в тоннеле остался в основном расчет бронепоезда.

В 9.00 начался штурм Малахова кургана, в районе которого, бои продолжались до вечера. Этот опорный пункт стал ключевой точкой обороны левого фланга. В строю оставалось одно 130-мм орудие, которое прикрывали 45 оставшихся в живых батарейцев. В ночь с 29-го на 30-е на батарею, с редута Виктория, прибыл взвод охраны и личный состав штаба 177-го артдивизиона, во главе с командиром дивизиона. Вместе с Моздалевским прибыло примерно 45 человек и столько же к этому времени оставалось на 701-й батарее. Начальник штаба М.Х.Гольденцвейг ночью был послан в тыл дивизиона за пополнением. К защитникам примкнули еще 30 человек, отбившихся из своих частей. Утром завязался бой. К 11 часам вернулся майор М.Х.Гольденцвейг, приведя на батарею еще 50 человек – тыловиков 177-го дивизиона. При прорыве, погиб брат Гольденцвейга, который был с ним в одной группе. Из воспоминаний: «Когда я прорвался на Малахов курган,— рассказывал после войны Гольденцвейг,— первое, что я увидел, был Моздалевский, он бросился на танки со связкой противотанковых гранат, и два танка были подорваны. Только чудом отважный Моздалевский и с ним еще три бойца уцелели».

Курган удалось удержать до вечера, но при этом, оба орудия были разбиты, а в строю оставалось всего 30 человек. Отдельный батальон флотского экипажа под командованием майора К.С.Сонина и военкома старшего политрука П.И.Латышева свои позиции удержал, но в этом бою герой Перекопа, майор Сонин погиб. Латышев был ранен в грудь и контужен. Краснофлотец Михаил Ерышев сумел вывезти военкома в район 35-й батареи, откуда его переправили на Большую землю. Противник прорвался на участке 79-й бригады в районе Килен-балки,

Получили ранения командиры рот этого батальона лейтенант Григорий Мамонов и младший лейтенант Иван Глущенко, но оставались в строю и продолжали руководить боем. И все же под натиском превосходящих сил врага батальон вынужден был отходить, упираясь своим флангом в Малахов курган. В ходе одной из контратак был убит лейтенант Г.Мамонов. Остатки батальона возглавил младший лейтенант Глущенко. К 16 часам, остатки бригады и батальона оборонялись полукольцом: от моря в районе Ушаковой балки, к обратным скатам Малахова оврага, и далее, к вокзалу. Около 16 часов, части 22-й немецкой дивизии, обходя Камчатку и Малахов курган, просочились по Доковому оврагу, к казармам СУЗА. Части 514-го полка и 90 полка отошли на Воронцову гору, прикрывая Лабораторное шоссе.

В этих боях были уничтожены последние два орудия 553-й зенитной батареи и пушка 54-й зенитной батареи ЧФ. Противник в результате боя на Малаховом кургане захватил два морских стационарных орудия, три других пушки (возможно орудия 553-й батареи), несколько противотанковых ружей, три пулемета, один счетверенный пулемет, четыре сверхтяжелых пулемета на бетонированных позициях, несколько минометов.

Наступавшие на редут «Виктория» и участок Тылового рубежа 132-я и 50-я ПД отмечают резкое ослабление сопротивления по сравнению с предыдущим днем. Т.е. части 95-й СД упорного сопротивления не оказывали.

Из донесения 30-го корпуса за день: «Корпус атаковал и отбросил противника. 28-я ЛПД атаковала совместно с 420-м полком и захватила Английское кладбище. Дивизия прорвалась через противотанковый ров в районе северо-восточнее 129 (Молочная ферма) и севернее 137(верховья Стрелецкой балки, выступ противотанкового рва). В районе 147 (район современной станции Севастополь-товарная) жесткое сопротивление противника. 170-я захватила седло дорог, ветряк ЦАГИ (Windmülenberg) и двумя полками отбросила противника к Николаевке . Достигла линии 136-восточнее хутора Бермана. 1-я ГСД столкнулась с упорным сопротивлением в районе ориентиров 120, 118 (район Караньского плато) сильный минометный огонь из Мраморной балки».

В этой связи стоит обратить внимание на то, что противника на какое-то время удалось остановить на рубеже, который обычно не указывается в советской литературе: речь идет о т.н. «рубеже Николаевка»- еще одном промежуточном рубеже, подготовленном защитниками. На этом рубеже находилась и 851-я зенитная батарея, вокруг которой и завязался бой.

Без поддержки дополнительных сил 11-й армии было бы весьма сложно завершить операцию. По состоянию на 30 число в 54-м корпусе ситуация была следующей: « 22-я ПД состоит из 7 батальонов очень слабого состава 4 батальона по 70-90 человек, три батальона по 150 человек (штатная численность немецкого батальона около 1 тыс. человек). Дивизионная артиллерия укомплектована. 213-й полк (из 73-й ПД) имеет два батальона 30% состава. 24-я ПД -8 батальонов 20-25% укомплектованности. Дивизионная артиллерия укомплектована. 50-я ПД, пехотные части укомплектованы на 25% 132-я ПД 9 батальонов, из них 6 ничтожного состава». По составу 30-го корпуса (пополненному полками других дивизий): «170-я ПД (без 401 полка, со 105 полком 72-й ПД, 420-м полком и 3 батальоном 318-го полка) 12 батальонов, дивизия укомплектована артиллерией. 28 ЛПД (без 83-го полка, с 318-м полком без одного батальона, 360-й полк) 7 батальонов со слабой артиллерией».

Прорисовать линию фронта к вечеру 30 числа весьма и весьма сложно. в немецких документах так же содержится противоречивая информация. Выше приведена схема из воспоминаний Д.И.Пискунова, на которой более или менее правдоподобно расставлены немецкие войска, но судя по всему, линия фронта на ней показана с ошибкой по немецким данным, она проходила иначе, и это подтверждается воспоминаниями многих советских ветеранов.

Штурм 35-й береговой батареи и прилегающих к ней укреплений начался 3.июля 1942г. К этому моменту орудия батареи были уже взорваны. Противник отмечает узлы советского сопротивления в районе бывшей царской 18-й батареи (ложная 35-я), в старых редутах «Линии прикрытия эвакуации», в районе бывшей 17-й царской батареи.

Окончательно сопротивление на 35 батарее было подавлено только 12 июля, когда последние ее защитники покинули казематы. Севастополь пал.