«Попасть в Туркменистан практически невозможно. Но если чудом удалось — рассчитывать на откровенные разговоры с населением не стоит. К каждому иностранному журналисту приставлен местный чекист, который и решает, с кем разрешается говорить. За излишнюю самостоятельность — штраф, задержание и высылка. Там режим супертоталитарный: не хуже, чем в Северной Корее», — вздыхает приятельница.
Знакомая моя работает в одной из московских редакций. Была идея подготовить материал к 30-летию независимости Туркменистана: о том, как простое население сегодня живет. Но никто из журналистов так и не смог получить разрешение на въезд.
Тогда решили поднять старые связи, попросив знакомых и корреспондентов из Ашхабада дать комментарии. Увы, желающих не нашлось. Точнее, одни отказались, а другие ответили, что их позиция не отличается от официальной, дав понять: можно только хвалить, но не критиковать.
Люди боятся. Как говорит приятельница, в Туркмении инакомыслие — тягчайшее преступление. Очень легко оказаться за решеткой даже не за критику, а всего лишь за сомнение в целесообразности президентских указов, прямо как в Северной Корее.
Не жалует, например, глава республики черные машины — автовладельцы спешат сменить раздражающий Гурбангулы Бердымухамедова цвет. Причем еще до появления официального указа, потому что в этой стране даже небрежное замечание президента — закон.
Не считает Бердымухамедов, что женщина может быть водителем, и сотрудники дорожной полиции устраивают облавы на автолюбительниц. Первый раз — предупреждение, второй — штраф и лишение водительских прав.
Понадобилось всего несколько месяцев, чтобы вождение стало исключительным правом мужчин. А чтобы пресечь всякие попытки его оспорить, бюрократы решили убить «зло» в колыбели. Женщинам стали неофициально препятствовать в получении водительских прав.
«Зарубежные правозащитники утверждают, что на бумаге такого запрета нет. Но туркмен легитимность не заботит: президент намекнул — сделали. Так называемое вербальное право президента, когда даже самые безумные и бессмысленные идеи исполняются на ура, очень пугает», – описывает ситуацию подруга.
Действительно, в Туркменистане за время независимости набрался внушительный список президентских чудачеств.
Например, отказ от кондиционеров. Официальное объяснение — сплит-системы портят красоту зданий. Или запрет на очереди: по мнению сына Бердымухамедова, толпы жителей у магазинов и учреждений порочат репутацию отца народа.
Но самое жестокое, по-моему — предложение лишить стариков пенсий под лозунгом укрепления традиционных добродетелей. Еще бывший туркменбаши Ниязов говорил, что по обычаю старики должны находиться на попечении своих детей и внуков.
Полностью отменить пенсии Ниязову не удалось, но получить несчастные копейки, выделенные бюджетом, туркменским старикам с каждым годом сложнее. Сейчас вот приходится дважды в год доказывать, что они все еще живы. А для этого лично бегать по инстанциям, собирая бумажки.
Тот же Ниязов заявил, что туркменам не к лицу золотые коронки. И дантисты массово отказались их устанавливать, а госслужащие с золотыми коронками срочно побежали их снимать.
Ситуация и правда очень схожая с Северной Кореей. Там тоже есть ряд удивительнейших ограничений, которые кажутся нелепыми.
Сказал, например, Ким Чен Ын, что каре очень идет женщинам, и прическа тут же стала хитом у кореянок. К слову, личные вкусы в КНДР вообще не учитываются.
Ким Чен Ын сам разработал каталог мужских и женских стрижек: есть 28 разрешенных вариантов. А тем, кто посмеет выделиться, грозит наказание. Когда услышала об этом, долго смеялась, но потом стало грустно: даже в такой мелочи человек несвободен.
КНДР вообще борется с любым влиянием извне. Под запретом джинсы, зарубежные медиа-продукты, фильмы, книги, кока-кола, McDonald’s. Также Ким Чен Ын запретил международные звонки и отменил для населения полеты в другие страны.
А какие современные законы азиатских стран вы считаете самыми странными?