Ранее: О загадочных пропажах из дома и что со временем меняется.
На второй или третий год из Ургенча в Ташкент переехал один Онегин знакомый кореец и вот звонит он Онеге и говорит, что хочет увидеть, как мы устроились здесь и со мной познакомиться. Онега называет ему адрес и говорит мне, что к ней гость может приехать, возможно к Юре еще сходят, они знакомы с ним. Я говорю, что я не могу остаться встречать его с нею, на этот день с утра у меня запланированы встречи с заказчиками и отменить их никак не могу.
Я собираюсь, подхватываю две тяжеленные сумки и тороплюсь, обхожу дом и иду к остановке, а навстречу мне один такой непривычно рослый кореец, который ведёт себя неуверенно и вижу, что ищет номер дома на углу здания, когда мы с ним поравнялись, я спрашиваю его: – «Иван?», он удивленно отвечает, что да. Я снова спрашиваю: - «Онегу ищите?», он молчком кивает головой, а глаза его узкие открываются всё шире и шире, чтобы не добить его вконец – показываю ему куда идти и говорю, что Онега дома.
Когда я приезжаю домой, гостя уже нет, а Онега смеётся и говорит, что я не только удивила, но и напугала его. Он, как только зашел, стал Онеге говорить, что ему какая-то женщина показала где она живёт и даже по имени его назвала, откуда она могла знать его имя он представления не имеет. Онега успокоила его и сказала, что со мной он уже познакомился, только на улице.
Много лет он постоянно приезжал к нам, чтобы просто пообщаться, сготовить что-нибудь вместе и устроить праздник живота, как мы говорили. Он сам из очень обеспеченной семьи, но его бабушка в его детстве часто готовила дома блюда из требухи, свиных ножек, телячьих хвостов и много чего того, что в его доме не готовили. Бабушки давно нет, а тоска по тем блюдам осталась.
Когда мы впервые угостили его требухой, извиняясь за столь скромное угощение, то он был в восторге, в следующий раз сам привез бычий хвост и сам сготовил его, мы, как говорится, только пальчики облизывали. В другой раз он попал на пирожки из ливера и говяжьи мозги, ел и глаза жмурил от удовольствия. Потом он плов готовил. И так много лет.
Он знал всех наших, правда с Таней и Полиной, как и со мной, он познакомился только здесь. С Юрой они учились в одной школе, но здесь только поздоровались, обменялись дежурными словами и больше никогда не общались. Разные интересы.
Когда Таня зашла однажды, а он был у нас дома, он поздоровался с нею так, как будто сто лет они знакомы, только назвал её другим именем, та очень удивилась, извинилась и сказала, что она его впервые видит, а я говорю ему, что это моя дочь Татьяна, которую он действительно не мог знать. Но он утверждает, что не раз был с нею в одной компании в аэропорту. Тогда мы понимающе улыбаемся, а он ничего понять не может.
В аэропорту работала моя племянница – дочь Толика, лицом они Таней похожи, как близняшки, только та ниже Тани на полголовы. Он тоже извиняется и удивляется, что такое еще может быть. С Полинкой он познакомится тогда, когда она уже уйдёт от Тани и будет жить со мною у Володи. Мы как раз приедем домой, а он следом за нами. Онега еще будет спрашивать не договорились ли мы с ним?
Полинка ему очень понравилась всем - внешностью, характером, как она двигается, как говорит. Говорил, что если бы не был женат, то сам бы стал за нею ухаживать, жалел, что старший сын еще не её возраста, а то познакомил бы. Мне же оды пел, что в такое время детей с внуками вытянула и не дала никому пропасть, да и на плаву семью держу.
Полина вообще характера весёлого была и из-за того, что молчать ей уже не надо, могла говорить всё что угодно. Так однажды рассказывает какую-то историю смешную, да в лицах, все смеются до коликов в животе, а Иван спрашивает, кто он по нации, это про героя её рассказа, а она так отмахивается от него, и говорит: - «Да, бонзай!». Мы все внутренне сжались. А он смеётся: - «Да. да бонзай, я тоже бонзай!». Так у нас корейцев иногда называют, но дома я впервые это услышала.
Полина ещё раньше так дважды впросак попадала. К нам заходил иногда знакомый Василий, муж нашей знакомой, слабенький мужчина, и вот по дороге домой с работы он заходил к нам передохнуть, а мы ему обязательно первое или второе в тарелку, ещё что есть дома, и за стол его, а потом и чаем потчуем.
Так сидит он однажды, а тут таракан выбежал откуда-то, первый этаж, всякая живность в дом лезет. Полинка его увидела и давай за ним гоняться и приговаривать: - «Нечего тебе здесь делать, будем еще всяких Васек кормить!». Наш Вася чуть не поперхнулся супом. Покраснела Полина, извинилась, что не про него сказано. Но опять всё в шутку обратили, хорошо, что человек понятливый был, сказал, что жена тоже грозит дома всех Васек потравить и его вместе с ними.
Другой раз едут они с Антошей со знакомым парнем вечером после кино на его автомашине, а навстречу им легковая автомашина с одной фарой, Полина говорит: - «Смотрите, одноглазый Джо едет!», совсем забыв, что парень за рулём с одним глазом. Вот он не простил Полине эту фразу, после этой поездки ни она, ни Антоша его больше никогда не видели, а парень хороший был.
Хорошо, что Иван не принял это так близко к сердцу, как тот парень с искусственным глазом. Тому действительно было больно услышать такое, хоть и извинились девочки, но всё же. Всё хорошо было в отношениях с Иваном, он говорил, что его тянет к нам, он действительно приезжал к нам всем, а не к Онеге, и раньше у них не было никаких отношений, просто знакомый, так и в эти разы.
Говорил, что у нас не надо притворяться и что-то их себя воображать, постоянно находиться под контролем своего, жены, сослуживцев, соответствовать своему положению в крупной нефтегазовой организации, разговаривать можно на любую тему, в Ташкенте у него знакомых нет, у жены подруг и родственниц там много, они по ресторанам и театрам ходят, а ему с ними не интересно.
Вечерами часто из дома сбегал к нам на восьмой в Володину квартиру и там, после ужина, сидел рядом с нами допоздна, пока мы втроем работали. От его дома до нашего пешком десять минут всего было.
Еще перед нами он мог иногда прихвастнуть, мы же старались делать вид, что верим, но никогда не тыкали его носом, только вот года два назад, когда он уже в который уже раз пообещав нам помочь в переезде в Россию, там он уже давно живёт, сам предложил и вдруг пропал. Мы прождали год, и он вернулся, до этого ни звонка, ни письма в интернете, ничего и вот здрасте.
Он нам ничем не обязан, мы не навязывались на его помощь, он сам её предложил, когда организовал завод в России и сказал, что такие работники, как Онега, ему позарез нужны, что она сразу мастером к нему пойдёт и после этого исчез. Про Онегу он всегда говорил, что она начитана и интересный собеседник, верный товарищ, честная и добрая, никогда никого не подведёт, трудолюбива и терпелива, а если что обещает, то обязательно сделает.
Когда же он приехал, то мы всё-таки встретили его сухо. Ни упрёка в его адрес не произнесли, только слушали про его успехи и смотрели на него, а он ежился под нашими взглядами. Это был последний его визит к нам. Он больше не появлялся у нас, но кто его знает, может еще и появится, только того уважения, что мы ему оказывали раньше уже не будет. С него спрос за его слова, которые мы у него не вытягивали, он сам сказал, но не выполнил.
Далее: Я тоже голову на плечах имею.
Из моих: Как я Талю провожала.
.Один пасхальный день.
О соседях на одной площадке со мной.
О чём меня соседка попросила.
О том, как мы отказались быть распространителями Гербалайф.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.