11.10
Осень. Плеск холодных озёрных волн, шелест камыша, шорох листьев под ногами. Суббота, и я, приехав домой, бродил вдоль озера, будто не был здесь целую вечность. Бродил почти до ночи (ночи теперь ранние, холодные и звёздные; к утру часто подмораживает, – а вечером это отчётливо чувствуется). Так что пришёл домой немного иззябший. И сразу на печь. Предки немного поворчали.
Кстати: за неделю произошли удивительные изменения. Ехал из дома – было много листвы на деревьях, а вернулся – деревья почти все голые. В начале недели моросил не очень холодный дождь, сейчас же адская стужа. Скоро, наверное, зазимки, а потом – зима.
13.10
Опять Серёжино… Опять школа… А мне не до учёбы. Ушёл к озеру и бродил вдоль берега. У нас почему-то все озёра – по береговой линии – похожи: где-то пройдёшь, а где-то и ноги замочишь; где-то – красота, а где-то – колючие, чёрт знает из чего, дебри. Вспоминается Фенимор Купер. А пробирался. В два часа – до ужина в общаге – управился. Удовольствия не с гулькин нос! – всё остальное побоку.
Серёжинское (Бологовское) озеро /из свободных источников/
Я влюблён. <…> Любит ли она меня – я не знаю, но я, по крайней мере, её очень люблю. И этого для меня достаточно. Достаточно ли ей? Пустота это? Или неосознанная наполненность? Какая-то чушь лезет в голову. И не избавиться от неё, как не пытаюсь. И сны… сны… сны… Какая учёба! Какие экзамены! Провалюсь, чёрт возьми!
20.10
Перечитал «Белую перчатку» и «Квартеронку» Майн Рида. Моя любовь – романтический бред, выдумана. Но почему так болит сердце!?
Ошеломительная книга Джека Лондона «Мартин Иден»… Но для меня пока нет дна. И в воде – на глубине – глотки воздуха. Надежда, что ли? Собственная ли хитрость? Или инстинкт самосохранения? Но хорониться – от кого?
23.10
Влюбился в магию блоковского стиха. «Мы встречались с тобой на закате…». И сразу Дмитрово… Лодочная станция… Плеск воды… Или влюбился в то, что люблю – в память? Ах, калейдоскоп жизни!...