Ранее: Возвращение Полины
Я уже писала, что когда мы переехали в эту квартиру, то у нас чудесным образом исчез один кроссовок Антона при закрытых дверях и наши поиски его обуви ни к чему не привели. На второй год, как только открыли окна, со стола на веранде исчез большой заварочный чайник, вечером мы чаевничали потом прибрали стол и на самый дальний край от открытого окна поставили этот чайник, а утром его не оказалось на месте.
Ломали мы тогда голову, ломали, но так и не поняли, как он мог через решетку уйти, ячейки у решетки на окне меньше чайника, да и далеко от окна он стоял. Чайник было жалко, большой удобный, а, самое главное, красивый больно, с нарисованными на нём синими кистями винограда, обведенных золотым контуром. На нашем столе всегда красиво смотрелся.
Я сама долго ещё нет-нет и задумывалась, как так получилось, что чайник пропал, особенно перед сном, когда уже все остальное назад отходит, а вот эта мысль тебе покоя не даёт. Подумаешь, подумаешь, да и заснёшь. Но таким же образом пропал яблочный пирог со стола, тоже приготовленный с вечера на утро. Вечером на ужин один пирог был, а это уже второй.
Утром выхожу на кухню, готовлю завтрак, про пирог, который должен был стоять на столе, совсем забыла, пока Антон не спросил куда я его поставила. Вот тут меня и осенило, что пирога то я и не видела. Спрашивала, что может кто съел его, понимая, что одному такой пирог не осилить, но никто не сознается. Не было и салфетки, которой пирог накрыт был.
Посмеялись, что у нас домовой завелся не иначе, но проходит какое-то время, а мне не спится, какие-то шорохи, да шепот под окном веранды. Встала и вышла на кухню, свет не включаю, луна светит и всё видно. Воды с кувшина выпила и стою с ним и стаканом в руке.
Может просто так, а может что-то мне послышалось со стороны веранды, я гляжу на стол и вижу, что с окна рука мужская по столу шарит, головы человека не видно, только руки, он сам снизу или специально голову наклонил на всякий случай, чтобы с квартиры его не видно было. Я ещё постояла в удивлении, а потом поставила стакан, с кувшина над раковиной смочила руку и нагнувшись прошла на веранду.
Там я мокрой рукой крепко схватила ту руку за запястье, ещё мгновение и послышался дикий вопль, одновременно рука дернулась, я, ещё не успела отпустить чужую руку, больно ударилась о решетку, а вдоль дома по бетонной отмостке кто-то стремительно убегал. Я попыталась увидеть хоть что-то с окна, но бесполезно, обзор был недостаточным.
Теперь я как-то могла объяснить исчезновение чайника и пирога, но не кроссовка, никакая рука через окно с пола его взять не могла.
Вообще первые три-четыре года жизни здесь на первом этаже были для нас не очень комфортными. Алкаши, а они здесь были, часто просили стаканчик или ещё и хлебушка к нему, чтобы закусить. Дворники просили набрать водички или чай им поставить, жара или холод на улице.
Люди, которые желают приобрести жилье, обязательно постучат в нашу дверь, чтобы навести справки о продаваемых или сдаваемых квартирах в нашем доме, а ещё где домком живёт.
Попрошайки и цыгане, всякого рода торговцы и скупщики – кто предлагает свой товар, кто просит продать им старые вещи, мебель, бытовую технику. Соседи ключи от квартир для своих оставляли.
Мы спрашивали – почему они к нам только идут, ведь в нашем доме на первом этаже ещё много квартир, а они только плечами пожимают, а все-равно ходят.
Вставала я рано и однажды увидела, что на лавочке во дворе один мужчина узбек спит, стала за ним наблюдать. Он вставал с лавочки чуть позже меня, прихорашивался, приносил какую-то баночку с арычной водой туда же, где спал, доставал зеркальце и брился.
Надо сказать, что вид у него был опрятный и я, понаблюдав за ним с неделю, не выдержала и спросила, что он здесь делает, почему не дома и откуда он сам, не ждут ли его дома дети и жена? Он поведал, что приехал в Ташкент на заработки с другой области, где жил в кишлаке, но работы не нашел, а документы с остатками денег у него выкрали.
Я спросила его сколько он отдал за билет, чтобы приехать сюда, он назвал его стоимость. Я накормила его, дала ему деньги на обратный путь с учетом обеда в столовой и предложила ехать домой и не болтаться в чужом городе без документов только предупредила, что если ещё раз увижу его на лавочке, то сдам в милицию. Человек должен при доме быть и, если он мне сказал правду, то должен воспользоваться моей помощью.
Он сначала отказывался от денег, мол неудобно ему, от женщины помощь брать, но взял, и я надеялась, что больше никогда его не увижу, но каково было моё удивление, когда он появился у моей двери через три дня.
Своё появление объяснил тем, что потерял деньги на ипподроме и не смог уехать. В этот раз я его не пожалела, высказала всё, что думаю о таких мужиках, как он, и отправила восвояси. Предложила на базаре кому ни будь помочь мешки потаскать и на дорогу заработать, что он мог сделать на том же ипподроме.
Он мог попроситься к любому водителю автобуса и объяснить своё положение, наши узбеки сердобольные и часто не отказывают в помощи, особенно, когда их об этом могут попросить. Мне самой несколько раз в жизни приходилось так ездить, однажды кошелек на базаре вытащили, другой раз сама его дома забыла, а сев в маршрутку на полпути обнаружила его отсутствие, сказала об этом водителю и попросила его самому решить высадить меня или довезти до конечной, а вечером на конечной верну плату за проезд.
Водитель тогда сказал, что ничего не надо, довезет до конца. Я заметила, что его ответа ждало полмаршрутки, кто-то все-равно рассчитался бы за меня. На обратном пути я, получив деньги в торговых точках, завезла деньги диспетчеру на конечной остановке и попросила рассчитаться с двумя водителями маршруток, которые в тот день бесплатно провезли меня – один до города, второй по городу, указав номера маршруток.
Больше тот мужчина ко мне не подходил и на лавочке во дворе я его никогда не видела. За всё время потом была еще одна необъяснимая пропажа ножа из нержавейки, который я купила ещё в Хиве, когда за Виктора только замуж вышла. Он так и кочевал со мной везде, уже наполовину стёрся, но оставался таким же удобным, как и новый в своё время. Он вообще пропал с кухни, искали долго, но бесполезно.
Уже давно нас не беспокоят алкаши, торговцы бывают изредка- раз-два в год, цыгане-таджики, в основном, также раз-два в год, но если они с детьми, пускаем зимой отогреться, а то ходят в галошах на босу ногу, да еще и в мокрых, естественно что-то находим одеть им на ноги. Но такие захаживают редко и хорошо, что так.
Сейчас в основном торговцы и скупщики проходят по двору и кричат, что они там покупают у населения или продают. Каждое лето и каждую осень по дворам ездят легковые автомашины, которых развозят овощи и бахчевые в мешках и на развес – лук, картофель, тыкву, перец болгарский, баклажаны, дыни, арбузы, яблоки и много чего еще. Так возле домов и продают всё. Иногда предлагают брать в долг, все равно когда нибудь еще приедут.
Какая-то фирма раз в неделю привозит молочные продукты во двор, о чем сообщает в мегафон. Скупщики также скупают бытовую технику, мебель, одежду и волосы. Кстати волосы скупают только вычесанные, а не обрезанные. Сейчас и машин во дворе прибавилось, ночью, как на автостоянке, весь тротуар вдоль дома забит, не то, что раньше, да еще и на детской площадке их по боле будет.
На верхнем фото дорога от остановки на центральной улице к нашему дому, в конце её виден дом, через один дом от него, наш дом. Слева, перед магазинчиком, церковь.
Далее: Что для нас серьезно, а что нет.
Из моих: Я подозреваемая в ограблении
.Один пасхальный день.
О соседях на одной площадке со мной.
О чём меня соседка попросила.
О том, как мы отказались быть распространителями Гербалайф.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.