Однажды у нас на грядке вырос совершенно странный кабачок. Девочки мои, огородницы, ну, вы же насчет кабачков все тоже знаете. Я привожу их домой в неисчислимом количестве. Потом они долго лежат на лоджии. Лежат, потом начинают гнить, и протекают через столешницу моего рабочего стола на инструменты. Потому что никто их не хочет есть. И я тоже. Но у меня самая замечательная в мире жена. И она придумала, как мне их впарить. Надо их натереть на терке, смешать с мукой, с яйцом, с чем-то еще, и сделать из них тесто. Потом делать из этого теста блинчики, и даже можно сделать основу для чебуреков. При наличии хорошего фарша. Я – ел! Вкусно! Даже без водки.
Но я не об этом.
Кабачок этот рос, как ему было положено. Широкие зеленые листья. Цветок. Снаружи цветка – зелёное и жесткое. Защита его нежной и желтой плоти. Внутри – ярко-желтые лепестки. Дальше все, как надо по биологии. Пестики, тычинки. Красиво, даже для меня, мужика. Но.
- Нет, ребята, все не так,
- Все не так, ребята!...
Цветок этот закрутило. Нежно-желтое смешалось с зеленым и колючим, пестики и тычинки полезли во все стороны. Как если бы цветок этот выкрутили после стирки, как простыню. Мне уже было страшно, но я ждал. Недолго ждал, всего неделю. Весь этот кабачок резко почернел, и засох. Весь. Ни листика не осталось. Я выдрал его, унес далеко в лес, и прикопал там. Потому что страшно было.
Смотрю на “это” в телевизоре. Оно – с широко закрытыми глазами. Пардон, перепутал. С широко раздвинутыми ногами. Кто это, что это? Не еврей, не Роттенберг, это точно. В моей жизни было несколько прекрасных евреев, плюс Александра Иосифовна Липштейн, моя любимая учительница. Я имею право их знать и понимать. А это кто? Что? Не русский, это точно. Он с 2014 года ни разу не произносил слово “русский”. Я знаю, я проверял все его речи. Я пытался понять его, все его хитрые планы. Но – не дано.
Мутант? Ребята, надо. Выдрать, унести подальше в лес, и прикопать там. Пусть гниет.
Если я прав, подписывайтесь на мой канал.