Собор преподобных старцев Оптинских - четырнадцать священномонахов, которые во многом определили образ русского старчества в XIX веке и поныне продолжают наставлять наших соотечественников посредством своих письменных сочинений.
Основателем старчества в Оптиной пустыни считается иеросхимонах Лев (Наголкин). Он не был первым монахом Оптиной пустыни. Когда он пришел туда послушником в 1797 году, монастырю уже было почти триста лет, братия обители насчитывала 12 человек, а настоятелем был опытный старец из Песношенской обители. Не у настоятеля старой Оптины, а у учеников преподобного Паисия Величковского сформирован был дух будущего преподобного. Впитав дух Афонской традиции через ее преемников, старец Лев после длительного отсутствия вернулся в Оптину пустынь в 1829 году и в течение последующих 12 лет, вплоть до своей блаженной кончины (умер в 1841 году), назидал поучениями монашествующих и мирян. Среди его духовных чад были Оптинские старцы Макарий и Амвросий, в числе послушников – будущий святитель Игнатий (Брянчанинов). День преставления преподобного Льва стал той датой, которая определила день Собора всех святых, в Оптиной пустыни просиявших, в русском церковном календаре.
Последним игуменом Оптиной пустыни, испытавшим всю тяжесть гонений на веру первых десятилетий советской власти, был архимандрит Исаакий (Бобраков). Он был расстрелян в 1938 году по обвинению «тройки» НКВД за то, что служил руководителем подпольного монастыря и распространял слухи «о сошествии на землю антихриста».
Сто лет старчества, от первого до последнего из выдающихся подвижников, живших вплоть до закрытия Оптиной пустыни богоборческой властью (1923 г.), вдохновляют сейчас молодых и умудренных летами людей на поиск духовных наставников, прозорливых отцов и рассудительных пастырей, на поиск таких старцев, которые всмотрятся в глубь души, приютят, позаботятся, утешат, а по их молитвам Господь, глядишь, и сотворит исцеление.
Слово «старец» в умах наших сограждан вызывает возвышенные ассоциации – пожилой монах, отшельник, мудрый духовный наставник. Хотя слово «старец» не привязано к священному сану или возрасту, однако под влиянием образа духоносных отцов Оптиной пустыни периода ее расцвета в наши дни обыватели разыскивают таких убеленных сединой «старцев», которые являются как минимум иеромонахами, лицами, имеющими право принимать исповедь и читать разрешительную молитву.
В этом существенное отличие от того, кого подразумевают за словом «старец» монахи Святой Горы Афон. Старцами на Афоне «по должности» являются игумены монастырей в силу того, что являются духовниками и руководителями для своей общины монахов. Старцами могут считаться и простые монахи-отшельники, которые пользуются уважением у собратьев за подвижнический образ жизни. Иосиф Исихаст и Паисий Святогорец не имели священного сана, но считались авторитетными старцами, поскольку смогли подобрать словесные ключи к дверям сердец современников для просвещения их светом Христовой истины. Главным качеством многих афонских старцев является рассудительность: рассудительность, исполненная Святого Духа, далеко не всегда приправленная прозорливостью или даром чудотворения.
В наше время, когда кто-либо из седовласых афонских аскетов обращается к приходскому священнику со словом «старец», в этом нет умаления чина, которым исполнены уста семинаристов, обращающихся друг к другу со словами «эй, старец, старчишка», или подозрения в младостарчестве, которое присуще молодым иеромонахам, претендующим без всяких на то оснований на особые дарования свыше. Греческое обращение «геронда» – это знак уважения к монашескому призванию в целом или к духовному преуспеянию конкретной личности в частности.
Таким образом, налицо явное несовпадение образов: на Афоне старец выбирается монахами в силу духовного или административного авторитета; в России священник получает именование старца в силу народного признания. Русский старец должен быть одновременно полузатворником, суровым аскетом, и открытым для мирян духовником, принимающим ежедневно реки паломников. На страницах русскоязычного интернет старец выглядит святым при жизни: прозорливец, знающий прошлое и предвидящий будущее, целитель больных, изгонитель бесов, обладающий знанием воли Божией о каждом человеке. Совпадение всех этих качеств в единой личности настолько редкое, что воистину можно говорить, что в какие-то годы у нас один-два старца на всю страну или их вовсе нет.
Проблему крушений в области народного почитания старцев, разочарований в несоответствии образа жизни современного духовенства тем иконам, которые рисует в голове творческий ум, начитавшийся древних патериков, составляет как раз не сам портрет монаха или священника, а те претензии, которые выдвигает по отношению к нему ищущий чудес народ. В погоне за старцами ищется не человек, который смог победить в себе некоторые страсти, а проводник божественных энергий, который берется за решение житейских проблем, в которых оказались бессильны хирурги, наркологи, профессора и полицейские. Конечно, при таком иллюзорном представлении о старчестве возникнет разочарование, когда неофиты видят своего гуру-старца, покупающего в супермаркете пиццу с цветной газировкой. Им кажется, что старец не может ходить по магазинам, ибо еду ему должны приносить вороны, а одежду шить ангелы.
Давайте же присмотримся, какие виды служений старцев предлагает нам кондак праздника Собора Оптинских преподобных: «…богопросвещении отцы, тайная сердца человеческого ведуще, народа Божия печальницы доблии явишася: сии бо на путь покаяния грехом отягощеннныя наставиша, в вере колеблющияся светом Христова учения просветиша и Божией премудрости научиша, страждующим и немощным спострадаша и исцеления дароваша. Ныне же, во славе Божией пребывающе, молятся непрестанно о душах наших».
Из этого богослужебного песнопения видно, что, во-первых, старец должен иметь богопросвещенный ум, который приобретается любовью к Богу и стремлением следовать Его заповедям. Во-вторых, старец не должен быть равнодушным к печалям народа Божия и должен понимать, что кроется в тайниках человеческого сердца. В-третьих, страдающих от грехов или колеблющихся в вере людей старец должен уметь наставить на истинный путь путем обучения в Христовых заповедях и Божией премудрости. И, наконец, старец сострадает немощным и дарует исцеления. Такой святой старец и на том свете непрестанно молится о дорогих ему душах людей и удостаивается не человеческого признания, а Божией славы.
В тексте кондака праздника слово «исцеление» звучит всего один раз и относится по большей части к восстановлению целостности души, раздираемой на части страстями и греховными похотями. Исцеление души предполагает соучастие старца как духовного наставника в жизни кающегося и борющегося со страстями христианина или христианки. Но если сам собеседник старца не желает что-то в себе менять, потом и кровью трудиться над очищением своей души, собирая в кулак свою волю, чего он ждет в таком случае от старца: моментальное избавление от онкологии, страховку автомобиля от несчастного случая, чудесное стирание долгов по банковской ипотеке, «сделать так, чтобы дети в школе учились на отлично»? Таким ищущим чудесного старца людям нужен маг, а не монах, волшебник, а не врачеватель, человек, избавляющий от проблем, а не учащий преодолевать проблемы мужественно и результативно. «Магическое» отношение к старцу совершенно не соотносится с учением преподобного Антония Оптинского, который указывал, что для устроения временного и тем более вечного покоя «много должно употребить усилия, трудов, издержек и перенесения разных неприятностей».
Хотя многие из преподобных отцов Оптиной пустыни проводили жизнь с четками в руках, но при этом они исполняли послушание настоятеля монастыря, скита или претерпевали изгнание за исповедание веры в период советской власти. Эти люди глубокого внутреннего делания, хранившие сердечное безмолвие и непрестанную молитву, приобрели ясный ум и любвеобильное сердце не в комфортных квартирах, а в терпеливом и мужественном несении креста трудов и скорбей. Старец Макарий вел издание святоотеческих трудов, старец Моисей строил и воссоздавал храмы, давал приют множеству странников, старец Антоний, несмотря на продолжительные болезни, вел переписку с духовными чадами, старец Варсонофий дослужился в армии до полковника и после принятия монашеского пострига продолжил защищать родину во время Русско-японской войны в качестве священника при лазарете.
Своими трудами, сочетаемыми с усердием в молитве и боголюбивом житии, они стяжали мирное устроение души и дар слова утешения, за которым к ним в Святую обитель потянулись паломники. Переписка с духовными чадами показывает, что в их старчестве на первый план выступало не чудотворение, а мудрое духовное руководство. Отсюда понятна мысль преподобного Нектария Оптинского, что утешительно и спасительно искать духовное окормление, когда ты ищешь себе старца по духу, основываясь на истине древних подвижников: «Рассуждение выше всех добродетелей».
Рассудительным духовником может быть и рядовой приходской священник, который работает над спасением своей души и посвящает часть времени для вдумчивой, регулярной и внимательной беседы с теми людьми, которые увидели в нем собрата во Христе, друга и наставника, с которым установилось взаимопонимание не только в богословских понятиях, но и в том, как разумно приложить к современному опыту жизни те духовные наставления, которые через преемство традиции восходят к эпохе ближайших учеников Иисуса Христа.
Будем же мы, дорогие братья и сестры, вдумчиво относиться к выбору духовников и, понимая, сколь ценным для нас является духовное окормление, направленное на спасение души, предпочитать тех старцев, которые не выпячивают наружу свои дарования, а «в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Пет. 3: 4) совершают свое спасительное служение во славу имени Пресвятой Троицы, Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.
На сайте: https://monastery.ru/bogosluzhenie/propovedi/starchestvo-v-nashi-dni/
Не пропустите новые материалы – подписывайтесь на наш канал.
Сайт / ВКонтакте / Инстаграмм / Ютуб / Фейсбук / Телеграмм