В нашем представлении война это склонившиеся над картой генералы, дым, пламя, гром пушек, разрывы снарядов, трескотня выстрелов, и над всем этим рев самолетов. Такой война бывает только в фильмах. Реальная война, она совсем иная. Для большей части населения, война – это отчаянные попытки выжить в экстремальной ситуации. Почти полное отсутствие продуктов, деньги, которые ничего не стоят, иногда, скудные раздачи хлеба.
Когда-то, давным-давно, в нашей семье хранилось огромное количество бумажек, которые таинственно назывались «Облигации государственного займа». Только потом я понял, что это были … «бывшие деньги». Это были деньги, которые наша семья когда-то отдала во имя Победы. Тогда так было принято. По ним потом, спустя много лет выплатили какие-то копейки, совершенно неадекватные по реальной покупной стоимости, а большая часть так и осталась лежать где-то в шкафу. А, суммы на тех бумагах стояли немалые. Но нашей семье просто повезло.
И дед и бабушка по отцовской линии, служили вместе, на одной береговой батарее, питались там же. Когда родился мой отец, он жил с ними в той же землянке. Деньги? Кому и для чего они были нужны на далекой батарее полуострова Рыбачий? Севастополь, где жила семья деда освободили только в 1944-м, посылать деньги было некому. Вот и отдавали свои деньги взаймы государству. Но так было не везде, и не у всех.
Военные получали неплохо: прадед, клепальщик на морзаводе ворчал, что он – рабочий высокой квалификации, получает 760 рублей, а его сын (мой дед), лейтенант получает сразу после училища 650.
Кто сколько получал? Старший лейтенант 600-700, капитан 800-850, майор 1000-1100. Это ориентировочно, были доплаты, выплаты, вычеты и.т.д. Это в среднем. Парадокс заключался в том, что за «официальными» партизанами сохранялся средний довоенный заработок. Военные-партизаны получали по своим, военным окладам. И, деньги эти, даже иногда выдавали, только что с ними делать? Кто-то писал заявление, чтобы деньги его шли родственникам, кто-то держал их при себе. Деньги никуда не делись, но покупательная способность их резко изменилась. Но, опять же, для военных работали точки военторга, где цены были довоенными. Но, много ли нужно человеку на войне?
На рынках было, в основном, молоко (25 рублей/литр) и молочные продукты (коровы доятся вне зависимости от военного или мирного времени), но, масло было дорогим, иногда до 500 рублей. Продавались яйца (12 рублей штука, куры тоже продолжали нестись), продавалось то, что можно вырастить на своем участке. Заработная плата выплачивалась, но за нее можно было купить все меньше. Люди продавали то, что накопили до войны, здесь же на рынке. Заводы кормили рабочих в своих столовых (намного дешевле Общепита)
Естественно, в каждом районе, в каждом городе, все было по-своему, поэтому, краткая информация по Севастополю.
Поначалу, в Севастополе питание было удовлетворительным, и даже иждивенцы получали по 600 гр. Хлеба в день. С 1 апреля 1942 года был введен осадный паек. Он был не сильно больше Ленинградского. На передовой рядовые получали питание исходя из нормы 600 гр. Хлеба в день. Иждивенцы 300 грамм. Эти цифры редко фигурируют в официальных данных.
Из опроса перебежчика из 90-го полка 95 сд: « ежедневная норма выдачи продовольствия составляла 100г сухарей 300г. хлеба пол котелка вермишелевого супа 40г табака или махры, некурящим выдавалось 15г.сахара» [1].
Флотский паек был намного больше и разнообразнее. А офицеров кормили еще лучше. Из воспоминаний к-на 1-го ранга Евсеева (7-я ОбрМП): «Мы имели однообразную пищу, но в ней никогда не имели недостатка. Иной раз не хватало табаку, но каждый из нас не роптал на это, сознавая, с каким трудом осуществляется морское снабжение. Питание в количественном отношении было удовлетворительным, но картофель, свежие овощи и свежие мясные продукты выдавались в недостаточном количестве, а временами полностью отсутствовали. Это создавало однообразие в еде и вызывало, начиная с марта месяца, появление массовых случаев авитаминоза» [2].
Начальник санитарной службы Власов описывал ситуацию следующим образом. «Авитаминоз С начался в середине марта. К третьей декаде марта в госпиталях Приморской Армии – до 200 человек с цингой, в частях ВМФ – 20 случаев цинги. В конце апреля – 1200 и 60. Причина появления цинги – недостаток свежих овощей и мяса. К весне свежие овощи, в том числе картофель, перестали выдаваться, и были заменены крупами и сушеными овощами. Мясная пища стала состоять из селедки и соленого мяса. Недостаточно было капусты, буряка, луку. К развитию цинги предрасполагало также продолжительное нахождение личного состава в окопах с вынужденным ограничением движений и застоем крови в нижних конечностях (заболевали в первую очередь бойцы, находившиеся в окопах)» [3].
К концу мая питание стало чуть лучше, но, только на передовой. В ночь с 26 на 27-е мая 1942 года из 161-го полка 95-й дивизии, в районе Любимовки, перебежал солдат. В протоколе его опроса содержатся любопытные данные. «Ежедневная подача продовольствия 500гр. хлеба, 110гр. сухарей, котелок супа, 25 граммов сахара, 40 грамм витаминного концентрата…».
Но, это ситуация «по эту сторону фронта», здесь хотя бы о людях заботилось государство. На оккупированной территории ситуация была намного хуже.
[1] NARA T315 R801 fr.678
[2] Цитируется по фотокопии из архива автора
[3] Цитируется по фотокопии из архива автора
