Не пропустите новую книгу в серии «Тайны архивов» от издательства «Директ-Медиа»!
Историография сталинской эпохи давно превратилась из сферы научной проблематики в поле идеологического противостояния. В новой книге «Тайны архивов: Вырванные страницы» историк А.Н. Дугин продолжает полемику с антисталинистами. Дугин предлагает читателю взглянуть на архивы и обратить внимание на факты, которые умалчиваются оппонентами сталинизма. Автор рассматривает такие спорные вопросы, как катынская трагедия, восстания в ГУЛАГах, обстоятельства смерти Сталина, наследие горбачевского периода в историографии. Предлагаем вашему вниманию отрывок из книги.
Страница книги в магазине издательства «Директ-Медиа»
Как мы признали свою вину за катынскую трагедию?
После публикации нашей книги «Тайны архивов НКВД СССР: 1937–1938. Взгляд изнутри», в которой подробно рассказывалось о расследовании убийства немцами польских военнослужащих в Катыни, многие Читатели просят назвать причины изменения позиции СССР, в результате которых польская сторона до сих продолжает политические спекуляции на тему о признании Россией своей вины за убийство поляков.
Выполняем просьбы наших Читателей.
Итак, отправляемся вместе с ними в Российский государственный архив новейшей истории и открываем одно из дел, документы которого свидетельствуют о неизменной (до 1989 года) позиции советского руководства по катынской трагедии: как отмечалось на Нюрнбергском процессе, вина фашистской Германии в уничтожении польских офицеров считалась официально признанным фактом.
Совершенно неожиданным можно назвать появление 6 марта 1989 г. служебной записки заведующего международным отделом ЦК КПСС В. Фалина, в которой он подчеркивает, что «... Год назад [нам] был передан “Секретный доклад об участии польского Красного Креста в работе по эксгумации захоронений в Катыни под Смоленском, произведенной в период апреля — июня 1943 г.”, который подводит к выводу о виновности НКВД в уничтожении польских офицеров.»
Проходят дни, готовятся новые документы, но, судя по всему, объективность секретного доклада польского Красного Креста от 1943 г., который составлялся под прямым руководством немецких офицеров, не подвергается никакому сомнению. И 27 марта того же года в ЦК партии появляется новая служебная записка: «В польской печати открыто утверждается, что в гибели польских офицеров повинен Советский Союз, а сам расстрел имел место весной 1940 года... Правда, вина за катынское преступление возложена на “сталинское НКВД”, а не на Советское государство. [...]
Вместе с тем нашим представителям не дано полномочий рассматривать по существу веские аргументы польской стороны. [...]
Видимо, нам не избежать объяснения с руководством ПНР по трагическим делам прошлого. Время в данном случае не выступает нашим союзником. Возможно, целесообразнее сказать, как реально и кто конкретно виновен в случившемся, и на этом закрыть вопрос. Издержки такого образа действий в конечном счете были бы меньшими в сравнении с ущербом от нынешнего бездействия».
И вскоре, 31 марта 1989 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС было принято решение: «...1. Поручить Прокуратуре СССР, Комитету государственной безопасности СССР, МИД СССР, Государственному правовому, Международному и Идеологическому отделам ЦК КПСС в месячный срок представить на рассмотрение ЦК КПСС предложения о дальнейшей советской линии по катынскому делу» (выделено мной. — А. Д.).
Вот таким образом готовилась политическая мина замедленного действия, осколки которой долетают до нас и сегодня. Может быть, одна из главных причин столь поспешных и необдуманных решений — визит в СССР тогдашнего польского руководителя В. Ярузельского, во время которого М. С. Горбачев принес извинения за гибель польских офицеров?
Это — тщательно продуманная, предательская по отношению к своей стране позиция тогдашнего советского руководства во главе с незабвенным М. С. Горбачевым и продолженная не менее колоритной фигурой Б. Н. Ельцина.
Читателям, впервые столкнувшимся с катынской темой, приведем лишь несколько вопросов, на которые до сих пор, если предположить авторство НКВД СССР в расстреле поляков, нельзя ответить вразумительно.
1. Зачем сотрудникам НКВД в 1940 году необходимо было казнить поляков немецкими пистолетами «Вальтер»? Что, все эти сотрудники были провидцами уровня Вольфа Мессинга и знали, что в сентябре 1941 года немецкие войска захватят Смоленск и поэтому на немцев можно будет «списать» свои преступления?
2. Ни поляки, ни немцы не отрицают очевидный факт: при эксгумации трупов было установлено, что польские военнослужащие были одеты в военную форму со знаками различия: рядовые, капитаны, майоры и т. д.
Но тогда спрашивается, знают ли авторы, глубоко и искренне искажающие историю трагедии польских военнослужащих, что в НКВД СССР существовал специальный приказ, категорически запрещающий военнопленным носить какие- либо знаки воинского различия? В советском плену не было рядовых, офицеров и генералов — были лишь военнопленные.
Читаем сегодняшний учебник по истории для старшеклассников:
«По решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. 21 857 офицеров и других арестованных поляков были расстреляны. Подлинные документы так называемого катынского дела опубликованы в России лишь в 1993 г.» (Катынь — район вблизи Смоленска, где весной 1943 г. германские власти обнаружили захоронения 3 тыс. военнопленных польских офицеров, расстрелянных в 1940 г.). И ведь эта цитата — не просто досадное недоразумение из «наследия» партийных чиновников 80–90‑х годов, которые не удосужились проверить достоверность своих источников по катынской трагедии.
Сразу же хочется спросить у авторов учебника: если вы не считаете нужным сообщить своим ученикам о других пись перед изданием, не обратили никакого внимания на очевидную авторско-арифметическую несуразность — если расстреляли 21 857 человек, а при вскрытии могил обнаружили только 3 тысячи трупов, куда пропали останки 18 857 польских офицеров? А может быть, всего и было расстреляно около 3 тысяч человек, учитывая приговоры, которые были вынесены советскими судами за бесчинства, творимые так называемыми польскими осадниками при ополячивании украинцев и белорусов на территориях, отошедших Польше после российско-украинско-польской войны 1920 года?
Эта цитата, на наш взгляд, — еще одно свидетельство отсутствия осознанной и глубоко продуманной государственной политики по защите исторической памяти нашего народа и прежде всего защите молодого поколения от сознательного извращения нашими политическими «партнерами» отечественной истории.
Итак, мы узнали, как появилось на свет божий горбачевско-ельцинское признание в советском авторстве катынской трагедии.
И чем быстрее мы исправим эту политическую ошибку, тем лучше для нашего пока еще не до конца потерянного государственного суверенитета. Страница книги в магазине издательства «Директ-Медиа»