Дорогие читатели, сегодня мы продолжим пробовать историю на вкус. Специально для канала НЭБ Владимир Креславский написал серию рассказов о возникновении разных модных кушаний. Герои зарисовок – известные люди. На этот раз в кадре Фрэнсис Дрейк – легендарный капер, путешественник и по совместительству адмирал ее величества английской королевы Елизаветы Первой со своими кулинарными пристрастиями.
20 августа 1578 года корабли вошли в Магелланов пролив. Незадолго до этого Дрейк собственноручно казнил старого и доброго Тома Доути. Он обвинил его в предательстве, хотя лучше других знал, что тот никого и никому не предавал. Адмирал сомневался в капитане «Елизаветы» Уинтере, подозревал отбитого у португальцев кормчего де Силву, но они были нужны, а Доути ничем, кроме как добрым отношением к Дрейку, не отличался. И, чтобы запугать готовую взбунтоваться команду, он пожертвовал именно им.
Дрейк стоял на капитанском мостике, но мысли о Доути не отпускали. Он крепко выругался и почувствовал, как напрягся стоявший рядом де Силва.
– Что?!! – рыкнул адмирал, и кормчий опустил голову, а тот, сразу успокоившись, продолжил.
– Когда пройдем пролив, надо пристать к берегу и срубить дерево.
Португалец удивленно поднял глаза.
– Привезем ее величеству в доказательство, что прошли пролив.
И, поняв, что такого объяснения недостаточно, Дрейк добавил:
– Я делаю так всегда.
Неожиданно он закашлялся и упал на колени. Очнулся уже в каюте, а прислушавшись, понял, что корабль стоит на якоре. Дрейк попытался подняться, но тело его не слушалось.
Дверь каюты открылась, и на пороге появился рыжий Дик. В руках он держал поднос, на котором стоял кубок.
– Что это? – спросил адмирал, и сам не узнал своего голоса.
– Вы заболели, адмирал. Это молоко с медом. Простуду как рукой снимет.
– Пошел вон…
Дрейк попытался выругаться, но слова будто застряли у него в горле, и он снова закашлялся.
– Надо выпить… – кок дрожал, но уходить не торопился.
Адмирал обмяк и еле слышно спросил:
– Откуда молоко взяли?
Рыжий Дик приободрился:
– Мы пристали недалеко от Сантьяго. Здесь индейцы и много коров.
Дрейк пытался переварить услышанное, потом встрепенулся и зарычал:
– Какие индейцы?!!
Он снова попытался подняться, но, обливаясь потом, рухнул на подушки:
– Де Силву ко мне… – еле слышно прошептал он, и Рыжий Дик поторопился выйти. Бокал с молоком он поставил на привинченный к полу каюты секретер.
Когда появился де Силва, адмирал Дрейк заметил его не сразу. Кашель одолевал не постоянно – иногда казалось, что он прошел, но тогда всю грудь что-то сжимало, дыхание становилось прерывистым, и Дрейк уже не знал, что лучше – выворачиваться наружу или задыхаться.
– Адмирал… – кормчий де Силва прокашлялся, пытаясь обратить на себя внимание.
Дрейк поднял на него слезящиеся глаза.
– Пролив прошли?
– Да, адмирал.
– Все?
– Нет, только «Золотая лань». «Елизавета» и «Мэриголд» не справились, они подойдут позже.
На какое-то время сознание оставило адмирала. Когда же он пришел в себя, де Силвы не было, а над койкой склонился Рыжий Дик. Одной рукой он поддерживал голову Дрейка, а второй пытался влить ему в рот молоко.
Дрейк захлебнулся, потом откашлялся, глаза его налились кровью, и кок, испугавшись адмиральского гнева, отпрыгнул в сторону.
Какое-то время Фрэнсис решал, как ему поступить, потом щеки его надулись, глаза вылупились, и он неожиданно рассмеялся. Рыжий Дик опустился по стене на пол, и плечи его нервно задергались.
– Ладно тебе… – адмирал говорил тихо, прерывисто, но кок старался не упустить ни слова. – У моего отца было двенадцать детей, и я не помню молока матери… Она рожала нас одного за другим, и пока один еще не успевал наесться, она выкидывала уже другого и начинала кормить его. Кипяток… Нас кормили картошкой и поили кипятком…
Фрэнсис Дрейк сделал вынужденную паузу – такой простой воздух был где-то рядом, но не желал поступать в легкие. Наконец, адмиралу удалось заглотнуть его, и, до сих пор искаженное гримасой, его лицо успокоилось.
– Только когда в двенадцать лет меня отдали юнгой на «Юдифь», я узнал, что на свете существуют еще и другие напитки. Чудесный расслабляющий чай, собирающий эль и будоражащий бренди.
Рыжий Дик слушал своего адмирала как завороженный. За долгие годы службы под его началом он наблюдал Дрейка разгневанным, взвинченным, молчаливым, злым, но никогда – откровенным. Невысокий красавчик с острой бородой, пышными усами и вечно веселыми, несмотря на перемены настроения, глазами, казалось, не умел говорить правды. Даже ее величество Елизавета, чьим расположением он несомненно дорожил, встречаясь с Дрейком, предупреждала: «Только не фантазируйте, адмирал! Любая ложь унижает не столько ее сказавшего, сколько вынужденного ее слышать». Потому, проплывая Магелланов пролив, Фрэнсис и распорядился спилить экзотическое дерево как подтверждение своего будущего рапорта королеве.
Но теперь – и Рыжий Дик почувствовал это – Дрейка будто прорвало на откровенность, и удивительным было то, что в качестве своего собеседника он выбрал простого кока.
– Вы обязательно выздоровеете, адмирал… – еле слышно проговорил Рыжий Дик, когда Фрэнсис зашелся в очередном приступе кашля.
Не успев откашляться, Фрэнсис Дрейк стал давиться от смеха.
– Уморил!.. Ну, уморил! – проговорил он, когда успокоился. – Ты, значит, подумал, что я язык распустил, потому что умирать собрался?! – Дрейк вылупил глаза и завращал ими, изображая гнев. – Я еще всех вас переживу!
И он попытался подняться, но это ему не удалось.
– Ладно, Дик… – голос Дрейка ослабел, и кок не сразу понял, что за долгие годы адмирал впервые обратился к нему по имени.
– Я действительно болен, и, если ты считаешь, что твое пойло мне поможет, я его выпью, но…
Он перешел на шепот:
– Сделай так, чтобы оно не воняло молоком…
Сказав это, несгибаемый Фрэнсис Дрейк снова забылся.
Очнулся он от того, что кок мягко тряс его за плечи. В руке он держал очередной бокал.
– Что это?
– Как вы просили, адмирал, молоко с запахом бренди.
И уже через несколько дней адмирал Фрэнсис Дрейк был абсолютно здоров.
5 декабря 1578 года английские корабли проникли в гавань Сантьяго. Испанцы англичан не ожидали, и потому добыча Дрейка оказалась чрезвычайно легкой. Но гораздо больше тридцати семи тысяч золотых дукатов адмирала порадовали запасы продовольствия.
Кроме двух тысяч бочонков вина англичанам достались обработанные для долгого хранения бараньи и свиные туши, сушеные грибы и отборный лук, яйца, анчоусы, сухари и овсяные хлопья… Но кроме того, на испанском галеоне люди адмирала обнаружили (неслыханное для того времени дело!) женщину. Одета она была под юнгу, волосы были стрижены, ухо проколото безобразной золотой серьгой, и, если бы не округлые формы, привлекшие внимание одного из пиратов, закончила бы свои дни на корабельной рее, где уже висели все члены испанской команды. Но бдительный корсар заставил девицу раздеться и под общий гогот препроводил в каюту адмирала.
Хитрые глазки Дрейка на мгновение покрылись легкой дымкой похоти, затем он велел облачить испанку в «подобающее девице тряпье», и когда ту увели, вызвал Рыжего Дика:
– Никто не знает, сколько еще времени займет наш поход. Я хочу устроить пир, но ты рассчитай продукты так, чтобы их хватило еще минимум на полгода. Но сегодня…
Дрейк задумался.
– Я хочу забыть о трудностях похода и остаться с этой испанской дамой наедине.
Дрейк помолчал.
– Сделай так… – Рыжий Дик обратился в слух, – чтобы даже еда напоминала нам мою родину.
* * *
Рыжий Дик был португальцем, захваченным англичанами в начале своего похода, а потому представление о родной кухне адмирала имел приблизительное. В консультанты себе он привлек одного из моряков, происходившего, как и Френсис Дрейк, из Шотландии.
Вечером, когда вся команда гуляла на берегу, Дрейк облачился в свой парадный мундир и велел привести пленницу. Девица оказалась на удивление привлекательной – черные большие глаза, тонкие черты лица, смоляные волосы, подобранные так умело, что почти не было заметно, как коротко они подстрижены.
Если бы кто увидел в этот момент адмирала, он бы удивился его галантности. Утонченные манеры и культурная речь, хотя и были свойственны морскому волку, в походе уступали место грубости и сквернословию. С пленницей он был галантен как никогда, она же кокетничала, будто и не было страшной казни ее прежних товарищей. Так продолжалось вплоть до того, как Рыжий Дик подал ужин.
Кок постарался: кроме красного вина, захваченного у испанцев, стол украшали быстро сваренный эль, шотландские блины из овсянки и мелко нарубленная ветчина с яйцами и анчоусами. Кроме того, кок приготовил привычное для дальних походов блюдо – гуляш из сельди по-шотландски.
– Что это? – спросила женщина, а ее губы скривились.
– Ужин, мадам, – в отличие от своего командира, Рыжий Дик не испытывал к испанке никаких чувств, кроме брезгливости.
– Я спрашиваю, чем так воняет?! – испанка повысила голос, и кок чуть не ударил ее. Так говорить с собой он не позволял ни одной женщине, а не то что захваченной в плен испанской наложнице.
Едва сдержавшись, он попятился к двери, но у выхода услышал глухой голос адмирала:
– Подожди!
После этого Дрейк обратился к наложнице:
– Мне очень жаль, сеньорита, что предложенная мной трапеза вам не нравится. Думаю, что матросская еда придется вам больше по вкусу.
И снова Дику:
– Препроводи нашу гостью на берег. И скажи команде, чтобы они с ней не церемонились. Как я понял, хорошие манеры ей не по нраву.
* * *
Через несколько дней «Золотая лань», дождавшись прибытия отставших от каравана кораблей, продолжила свой поход. А к висельникам на рее испанского галеона «Капитан» добавился еще один – облаченный в женское платье.
Поход Дрейка длился еще почти год, но продуктов, захваченных у испанцев, хватило до самого конца. Докладывая королеве об успехах похода, адмирал особенно отметил кока и изобретенное им блюдо – так называемый морской обед, который был не только сытным, но и экономным. При этом блюдо, как бы долго его моряки ни ели, так и не надоело им. Даже оказавшись на берегу, они просили приготовить именно его.
Об инциденте с наложницей Дрейк никогда больше не вспоминал. Лишь иногда, заказывая Рыжему Дику гуляш из сельди и овсяные блины по-шотландски, он бросал на него исподлобья взгляды, будто проверяя: помнит тот давнюю историю или нет. Но Рыжий Дик уже ничего не помнил.
- Владимир Креславский
МОЛОЧНЫЙ КОКТЕЙЛЬ ДРЕЙКА
1 стакан молока, 1 ликерная рюмка бренди, 1 столовая ложка меда
Молоко разогреть, растворить в нем мед и дать остыть. Перед подачей добавить бренди и резко перемешать.
МОРСКОЙ ОБЕД В ОДНОМ БЛЮДЕ
1 кг баранины, 1 кг картофеля, 3-4 крупные луковицы, 200 г свежих (или сушеных, но предварительно размоченных) грибов, полкило моркови, ½ литра мясного бульона, 60 г сливочного масла, соль и перец
С мяса удалить жилы и жир и нарезать кубиками. Картофель нарезать крупно, а лук мелко. Грибы вымыть и порезать на половинки, морковь очистить и порезать кружочками. Продукты сложить в глубокий горшок, сверху уложить картофель. Каждый слой посыпать солью и перцем. Растопленное масло и подогретый мясной бульон медленно и равномерно влить в горшок. Затем его плотно накрыть крышкой и поставить на медленный огонь в духовку на три часа. Горшок надо время от времени встряхивать, чтобы мясо не пригорело.
ВЕТЧИНА С ЯЙЦАМИ И АНЧОУСАМИ
150 г ветчины, 3 анчоуса, полтора ломтика натертого черствого белого хлеба, ¼ чайной ложки черного перца, 5 яиц, жир
Анчоусы мелко порубить, ветчину пропустить через мясорубку, добавить сухари, перец и яйцо. Остальные четыре яйца сварить вкрутую, очистить, обвалять в подготовленной массе и зажарить в сильно разогретом жире. Затем каждое яйцо разрезать пополам и подать на поджаренном ломтике хлеба.