В будуаре императоров
2.Жертва благих намерений
Русский царь Александр II - одна из самых загадочных и противоречивых фигур в российской истории. Он искренне любил женщину, а эту его любовь презирали. Он был царем-ре-форматором, но убили его именно сторонники радикальных изменений в России...
Александра II сегодня помнят в основном как царя-освободителя, отменившего в 1861 году крепостное право. Но он, в отличие от своих предшественников, был первым из них, кто пытался жить по совести и по сердцу. Только, как нередко это случается (и не только с монар-шими особами), хотел-то он как лучше, а получилось как всегда.
Любитель смолянок
Александра Николаевича воспитывал великий Василий Жуковский. И его уроки не прошли даром для цесаревича — он был человеком благочестивым, рассудительным, честным. Его супругой стала Дармштадтская принцесса Вильгельмина, при крещении принявшая имя Мария Александровна. Супружество казалось безоблачным до тех пор, пока в 1860 году не родился восьмой по счету ребенок пары — сын Павел. А дальше все пошло под откос: супруги сами искренне считали, что Господь от них отвернулся.
У Марии Александровны открылся туберкулез: она все реже и реже вставала с постели. Кроме того, после рождения Павла доктора категорически запретили ей интимные отношения. Этот запрет императрица восприняла стоически. Она сама разрешила супругу удовлетворять свои страсти на стороне.
Царь был большим поклонником Смольного института благородных девиц. Любовницами монарха становились его воспитанницы — юные красивые девушки благородных кровей. Александр не был разрушителем судеб: бывшие любовницы вскоре выдавались за муж за успешных господ. Сколько их было, этих юных прелестниц? Об этом история умалчивает.
С Катей Долгоруковой все было иначе. Он был старше ее на целых 29 лет и знал ее еще девочкой. С ее отцом — обедневшим дворянином — монарх был знаком, когда семья жила еще в Полтаве.
Михаил Долгоруков умер, оставив жене шестерых детей, четырех мальчиков и двух девочек, и долги в большом количестве. Самодержец решил стать благодетелем семьи: сыновей он пристроил в петербургские военные училища, а дочери стали воспитанницами Смольного института.
Помнил ли он свою первую встречу с Катей в 1859 году, когда ей было двенадцать, а ему - сорок один? Наверное, царь помнил, как хвалил родителям их смышленую большеглазую дочь.
В 1865 году Александр в очередной раз посетил Смольный институт. Там-то он и заприметил свою старую знакомую. Как она повзрослела! Как похорошела! В этот день началась осада крепости по имени Екатерина Долгорукова.
Тут следует отметить: связь юной незамужней девицы с любовником, который старше ее почти на три десятка лет и очень знатен... Такая ситуация высшим светом рассматривалась как вполне обыденное явление. Девицу могли немного осудить и обвинить в корыстолюбии. Но не более того.
А вот открытая взаимная любовь женатого мужчины к незамужней (или замужней) женщине, желание разорвать прежние узы — это, с точки зрения высшего света, было дурным тоном. Супружеская измена не должна была стать демонстрацией истинного чувства и желания соединиться официально.
В тот день монарх понял, что пропал, утонув в прекрасных глазах Катеньки. Но в том-то и дело, что княжна не сразу ответила ему взаимностью.
Старая дворцовая сводня Вера Шебеко, которая поставляла прелестниц немолодому монарху, считала, что нищая дворянка набивает себе цену, и предлагала императору все новых и новых красавиц. Но какое там: Александр совсем потерял голову...
Тайная страсть
Она отдалась ему почти год спустя - уже в 1866 году - в одном из пригородов Петербурга. Это была настоящая любовь.
Скрыв лицо под густой вуалью, Катя Долгорукова пробиралась через тайный вход в Зимний дворец в царскую спальню. Там он обнимал ее, признаваясь в вечной любви. Сохранился карандашный портрет: обнаженная Катя с распущенными волосами. Автор рисунка Александр Николаевич Романов - русский царь Александр II. Изображение исполнено глубокого эротизма, которым была окрашена эта страсть.
Царь, охваченный любовью, совсем потерял голову: он не заметил, как удача полностью отвернулась от него. В порыве страсти он шептал своей юной возлюбленной: «Отныне я считаю тебя женой перед Богом и обязательно женюсь на тебе, когда придет время». Когда придет время... Когда?
Время было такое, когда о серьезных чувствах думать не следовало. Государь, освободивший крестьян, думал, что полностью удовлетворил требования либеральной общественности, избавив Россию от средне-вековых пережитков. Но отнюдь: недовольство только нарастало. Страну захлестнула волна коррупции. И сам Александр II был грешен, раздавая выгодные государственные заказы своим приближенным. Наблюдался спад промышленного производства. Образованная молодежь примыкала к революционным группировкам.
Царем был недоволен не только народ. Его собственные дети ополчились на монарха из-за его открытой связи с юной Долгоруковой. Видя страдания больной чахоткой матери, они еще больше ненавидели отца-предателя. Высший свет также всячески не одобрял эту любовь «девицы из Полтавы» и императора всея Руси.
В конце концов властной сводне Вере Шебеко под давлением законных детей царя удалось услать Катю в Италию. Но какое там... От разлуки страсть любовников разгорелась еще сильнее.
От этой любви осталась огромная переписка, исполненная самых откровенных признаний. Они бесконечно писали друг другу. Царь и Катя передавали друг другу записочки, даже когда одновременно находились в Зимнем дворце, только в разных концах этого огромного здания. До нас дошло более четырех тысяч их посланий друг другу!..
Пока Долгорукова отсутствовала, Шебеко пыталась претворить в жизнь коварный план: подсунуть царю сестру Долгоруковой — Марию, внешне на нее похожую. Но самодержец не мог даже смотреть в ее сторону.
В 1867 году император нанес визит во Францию. Туда же из Неаполя спешно приехала княжна. Они вновь соединились и вернулись в Россию уже вместе — совершенно открыто.
Две жены одного императора
Царь сам не знал, как перенес разлуку. Те, кто пытался развести его с любимой, сильно просчитались: больше княжна не приходила во дворец тайной любовницей. Теперь она поселилась в нем, точнее, воцарилась.
Венчанная супруга Мария Александровна страдала невыразимо: измученная чахоткой, постаревшая, подурневшая, она вынуждена была терпеть юную и прекрасную любовницу мужа, которая теперь жила под одной крышей с законной семьей. Но у императрицы был кроткий нрав: она не высказывала своих претензий, тем самым вызывая еще большее сочувствие у собственных детей.
Но и этого потерявшим голову влюбленным было мало. Екатерина решила рожать в Зимнем дворце! Царь был счастлив. В 1876 году появился на свет их первенец — мальчик, который вскоре умер. После него родились еще трое детей: всех их признал счастливый отец. Он дал им титул князей Юрьевских.
Теперь покои Екатерины находились над комнатами императрицы. На балы царь открыто приходил с любовницей. Когда ему напоминали о законной жене, он кривился и говорил, что ему больно думать и говорить о Марии Александровне.
Судьба сама разрубила это мучительный узел: в мае 1880 года императрица скончалась. Вдовец, который не выдержал положенного полугодового траура по жене, уже в июле обвенчался с Долгоруковой. Примерно в то же время он положил на ее счет более трех миллионов рублей.
Дети от императрицы, возмущенные оскорблением памяти матери, окончательно отвернулись от Александра.
Царь чувствовал себя все более одиноким. Долгорукову теперь он воспринимал как свою последнюю опору. А она уговаривала его покинуть Россию: ходили слухи о готовящемся покушении на монарха. Но Александр был тверд в своем решении не покидать родину.
1 марта 1881 года монарх отправился на парад войск, несмотря на то что предчувствовавшая неладное Екатерина уговаривала его остаться дома. На обратном пути Александр II погиб от взрыва бомбы, брошенной террористом-народовольцем Игнатием Гриневицким.
Двор так и не признал вдову императора. Она с детьми уехала из России в том же году.
Екатерина Михайловна Долгорукова умерла в 1922 году в Ницце. Она больше не вышла замуж. Много времени она проводила за перечитыванием писем монарха к ней.
Собор Спас на Крови, построенный на месте гибели ее любимого, она считала памятником их любви.