136
В наше селение начали стягиваться люди с соседних земель. Ведь дальше всех мы жили от захваченного новым князем града, и искали стар и млад убежища у нас.
Ехали те, чьи избы сожгли за отказ выдать продукты из погреба или отдать дочь для увеселения воинов.
Не все после такого оставались в Яви, но те, кто смог спастись, уезжали со своих мест.
Старейшины разрешили прибывшим занять дома их изгнанных предшественников. За прошедший год эти избы не успели прохудиться, лишь требовали хозяйской руки.
Прибывшие рассказали, что видели teлa княжеской семьи на воротах града. Горько плакали люди о судьбе своего старого князя.
- Что же будет теперь с нашей стороной? - причитали они, - чужаки захватили землю нашу, затоптали снег белый своими конями, пролили на него струи алые, волю тёмную нам привезли.
- Княжну младую с дитём невинным прямо посреди площади посеkли, - продолжал кто-то.
Когда Белозар рассказал нам, что слышал днём в селении, мы все удивились. Сам Демид в селении не показывался. Ведь никто из войска княжеского ещё не вернулся, потянулись бы к нам жены до матери о своих сынах узнать. А ответить им нечего.
Новые вести всех встревожили. Мы надеялись, что княжич успеет предупредить отца об засаде на подходе к городу, они выберут другой путь и доберутся до города. Но раз tело княжича выставлено для устрашения народа, то что-то случилось с ним с дружиной.
С воинами, которых Демид знал лично, с теми, кто прикрывал его, пока он восстанавливал огненные силы. С теми, с кем он делил походный хлеб и воду. С кем вместе мечтал вернуться к своим семьям. Но остались они на поле брани.
Рассказ прибывших селян про княжну совсем озадачил. Ведь молодая княжна с наследником у нас дома спрятана. А кто на площади с жизнью расстался - не ведомо. Но ведь люди поверили в бессрочную кончину всей княжеской семьи.
- Если они про княжну так думают, то может и на воротах града не князь с княжичем? - сказал мне муж вечером. Не верю я, что ушли они к Маре. Чувствую сердце княжича, бьётся он где-то , слабо, но бьётся.
- Ладо мой, - сказала я, - ты думаешь, что враги подменили всех твоих сродников? Других людей за князей выдали?
- Всех не могли заменить, слишком опасно. - ответил Демид. - Кто-то из княжеской семьи все же погиб. Ведь чтобы ложь скрыть, надо много правды сказать.
Я думала над словами лЮбого. А ведь верно, чтобы скрыть хоть маленькую ложь, надо её правдой закрыть, чтобы среди ложь средь её не заметна была.
- Княжне про родных говорить не будем? - спросила я.
- Нет, пусть ждёт и надеяться. Её сердце согреет княжича, где бы он не находился.
- Селяне не догадываются, что у нас кто-то во дворе поселился? Крик ребёнка не слышали? - спросила я.
- Нет, не знает никто про княжну. Ребёнок так слаб, что его даже со двора не слышно, не то, чтобы с дороги. А как мы княжну привезли - никто не видел. С княжичем мы в ночь тогда из града приехали. Время сейчас тёмное, солнце рано уходит, все по домам сидели. Не заметили они нашего прибытия.
Потянулась вереница дней в страхе и неизвестности. Не знали мы, что ждать от нового князя. А покинувшие вои земли все прибывали со стороны града. Когда все дома старейшин были заполнены пришедшими, остальных селяне стали пускать пожить в свои бани, без печки то никак зимой.
Старые селяне были недовольны этим, своих кормить нечем, а тут чужие рты приходят. Но и на морозе не оставишь, голосят детишки, есть просят, холод им лица щиплет. Пускали их в дома.
Особенно таких брали к себе матери, проводившие с дружиной сыновей и не знающие, дождутся ли обратно. А тут хоть какие-то руки в помощь в хозяйстве.
Моя матушка тоже пустила к себе в дом молодую девицу, этим летом прошедшую свадебный огонь и бывшую тяжёлой. У нас в селении она оказалась совсем одна. Мужа её принесли на носилках ещё после первой битвы, а все их селение сожгли за неповиновение новому князю.
Там все, кто мог держать кинжал, вышли на неприятеля, да так и полегли. Девицу свекровь на край их селения отвела, путь в нашу сторону показала, а сама обратно пошла. По дороге девицу другие люди в свою повозку подобрали. А что со свекровью случилось, не знает она. Убивалась от горя девица, дитя в животе крутилось, матушка моя её увидела, да к себе в избу увела. Пригрела, накормила, успокоилось дитя и мать уснула.
Мы к себе никого пустить не могли, чтобы княжну с наследником да Демида никто не приметил. Селяне недовольно ворчали, что мы в большой дом никого не берём, а они в маленьких с чужими ютятся. Я чувствовала их недобрые мысли и просила Макошь матушку отвести от меня их худые чувства.
И услышала меня матушка, выход нам подсказала. Выдали мы княжну за беглую девицу с соседних земель. Белозар в селении сказал, что встретил её повозку на дороге, совсем сил у девицы не было и к нам привёл. Селяне покивали, дело его одобрили.
- Тебе жену искать пора, вот и дали тебе Боги странницу, - сказали они.
Белозар молчал. Сердце его болело. Всего пару раз видел он княжну. Но когда в баню её нёс, так хрупка и беззащитна была она, так вцепилась в него в муке начинающейся, так глаза её смотрели умоляюще, что не могло его сердце забить того взгляда.
Но чувства эти он поглубже спрятал. Не простая она девица, а княжна. Может и княжич жив.
Кивал Белозар на слова селян, но тайну свою не раскрывал даже родным.