"Прыг — секунда
Скок — столетие
Прыг — секунда
Скок — столетие...
Поседели усы
остановились часы
сгинуло время
да выгорело семя..."
Мы собирали их летом вдоль железной дороги. Нужно было идти далеко за город. Корочки хлеба, натертые чесноком да посыпаные солью, бесконечные чёрные пахнущие креозотом шпалы, уходящие вдаль к восходу, и спешащие тонкие ножки в босоножках ..Прыг, прыг , скок, да скок, почесал спину от ночного комарика, прыг, прыг, скок да скок.. Железная дорога обязательно должна была быть центральной - только тогда был какой-то шанс, что в одном из вагонов в каком-то купе сидел усатый дядька, открывающий бутылку божественного напитка, давая пене празднично выходить из горлышка... Только тогда, когда поезд шёл из далёкой Москвы или Южной Кавказской Республики, была какая-то возможность, что на металлической пробке божественного напитка был.... знак, рисунок или цветная буква. И только при условии, что усатый дядька, вкусивший глоток ароматного солода, потирая бороду под воздействием газов, решился открыть окно в купе и выкинуть пробку.... только тогда была тысячная доля процента надежды, что редкий экземпляр будет потом лежать в лучах солнца, затерянный между каким-то чёрным камнем и жирной от угольного масла шпалой ...
Я до сих пор люблю смотреть на них и вспоминать себя пацаненком, стоящим возле железнодорожного полотна с заветной пробкой в руке - счастливым таким.. . Счастье от находки кусочка других невиданных миров, где сам воздух должен пахнуть иначе, и всё - иного цвета....
Пацаны старались аккуратно "приплюснуть" пробки молотком, чтобы не повредить рисунок. Тогда получалось что-то вроде фишек. Говорили, что был также способ расплющить трамваем, но тут пробка могла потеряться, и редко получалось равномерное "закрытие" . Ребята поступали так только с самыми "дешевыми" экземплярами, типа "Пепси". Подтвердить я это не могу - в нашем городе не было трамваев.
В нашем провинциальном городке не было ничего, и какую-то особенную "чарку" (пробки и так называли) было найти невозможно - всё обычные "Нарзаны" да "Ессентуки". Поэтому мы шли искать на "железку". В редких исключениях папы привозили с каких-то командировок, либо с "морей".
В Москве же, как рассказывал мой товарищ Женька, приезжавший каждое лето к бабушке к нам в Невинку, рисковать жизнью не приходилось - разноцветные пробки можно было забрать в летних кафе или шашлычных. Женщины, работавшие в заведениях, вытряхивали в пакет все накопившиеся пробки, вместе с мелким мусором, и пацанва, даже не сказав спасибо, бежала прочь в "укромные" места разбирать и делить свой "улов".
Правила игры, кажется, были такими. Играли двое, другие стояли по кругу и глазели. Чуваки делали скрытую ставку или показывали пробки в открытую (можно было ставить неограниченное количество пробок). После открытия смотрели у кого ставка крупнее,тот и начинал. Например, пробка пива "Проздрой" или пробка "Дедок" с изображением деда, держащего кружку пенистого пивасика, ценилась больше чем пробка "Пепси". Дальше в ход вступало мастерство игрока. По неписанным правилам, нужно было положить весь банк на открытую ладонь, подкинуть и поймать пробки тыльной стороной ладони, все удержавшиеся на руке пробки опять подкинуть и поймать на лету, те что свалились- разыгрывались дальше следующим игроком. Это самый распространённый вариант, и тут вроде все понятно.
Я не был хорошим игроком, хотя и тренировал руки каждый день. Я менее восхищался техникой игры, для меня особое значение играли незнакомые и редкие экземпляры с новыми изображениями и дизайном. Я восхищался ещё открытыми не "приплюснутыми" чарками и хранил их, время от времени нюхая внутреннюю сторону с запахом "божественного" пивного напитка.
Теперь если я уже сорокалетним дядькой нахожу новый экземпляр, то молча кладу его в карман, оглядываясь тихо ухожу... Да, да, да, о Боже, я до сих пор не могу перестать поднимать их и смотреть на изображения и надписи.
Дома мою и кладу в стеклянную банку, пока никто не видит . Банку ставлю на одну из высоких полок, чтобы никто не дотянулся. Тогда давным давно эти пробки означали надежды, мечты, и вся жизнь была впереди ... теперь они - доброе напоминание о прошедшем детском счастье без границ: когда по шпалам к золотому Восходу, прыг, скок, скок да прыг, да почесал спину от ночного комарика, подтер сопливый нос.