Проснувшись однажды утром, Марья Ивановна обнаружила в своей комнате молодую женщину в черном одеянии и решила, что за ней пришла смерть. Мрачная гостья безмолвно стояла в углу и грустно взирала на старуху. Марья Ивановна встала с постели, чтобы лучше рассмотреть женщину и тут же схватилась за поясницу. Боли в спине часто беспокоили ее по утрам.
– Никак смерть за мной пожаловала? – прокряхтела старуха. – А ничего так, ты оказывается красивая. Я это, лягу на кровать, а ты быстрей давай, да чтобы больно не было, – Марья Ивановна снова забралась в постель. Она взбила подушку, поправила простынь и укрылась одеялом. – Ну, я готова.
Полежав несколько минут, старуха вдруг вскочила, совсем позабыв о том, что у нее болит спина.
– Подожди смертушка, не могу же я в этой старой потрепанной ночной рубашке умереть, я сейчас хоть платье новое то надену, – и Марья Ивановна заковыляла к шкафу. – Где-то я его тут отлаживала, – бормотала она себе под нос. – Вот, нашла, это мне еще муж покойный покупал, да только я его так и не надела, берегла до этого дня.
Старуха принарядилась, даже волосы гребешком расчесала, чтобы пышнее были. Приготовила новые тапочки и снова забралась на кровать.
– Вот теперь я точно готова, – проговорила она.
Марья Ивановна полежала так некоторое время, а потом открыла глаза и уставилась в потолок.
– Слушай, смертушка, еще одна просьба, а потом можно и умереть. У меня ведь нет ни детей, ни внуков, помру, так меня никто и не кинется. Пойду хоть соседям скажу, чтобы вечерком заглянули.
Марья Ивановна как была в платье, так в нем и пошла на улицу. Женщина в черном последовала за старухой.
– Ты меня еще и сопровождать будешь? Да я быстренько сбегаю и вернусь. Не убегу, не беспокойся, куда мне старой бежать, уже давно пора на тот свет.
Старуха вышла за двор, на улице никого не было, кроме десятилетней девочки, что жила через два дома от Марьи Ивановны.
– Девочка! – позвала старуха.
– Меня Тоня зовут, – девочка подбежала к Марье Ивановне. – Бабушка, у тебя платье такое красивое, ты на свидание идешь?
– Какое свидание в моем возрасте, я помирать собралась.
– Зачем помирать? – удивилась Тоня. – Тебе рано еще.
– Рано не рано, а она вон не спрашивает.
– Кто не спрашивает? – девочка заглянула за спину старухи, но никого там не увидела.
– Да вот смерть за мной пришла и ходит по пятам. Договорилась я с ней, что она мою просьбу выполнит, а тогда я помру.
– Бабушка, а смерть, она страшная? У нее коса есть?
– Коса? Да там не поймешь, волосы под шапкой не видно. Может и косу, там спрятала. Она, поди, совсем не страшная, наоборот, очень красивая, только печальная. Не улыбается, да и глазами почти не шевелит, все смотрит и смотрит на меня. Таня, ты скажи, твои родители дома?
– Тоня, правильно говорить Тоня.
– Тоня? Что за имя такое иностранное?
– Оно не иностранное бабушка, это так мама сокращенно меня зовет. А полное мое имя Антонина.
– Ну, хорошо, хорошо. Родители то дома?
– Нет, на работу ушли.
– А тебя что же одну оставили?
– Да. У нас бабушка с дедушкой далеко. А я сама не боюсь. Я кушать приготовить умею.
– Ладно, девочка, не когда мне с тобой разговаривать, смертушка совсем заждалась, а то смотри, прям тут и помру. Как родители придут, ты скажи, пусть ко мне заглянут.
– Хорошо, бабушка, я скажу.
Старуха вернулась в дом, причесалась и немного покрутилась у зеркала.
– На свидание? Морщинки, конечно, не скроешь, но выгляжу я еще вроде хорошо, – старуха покосилась на женщину, которая снова вернулась в угол. – И чего тебя все боятся?
Марья Ивановна снова вернулась в кровать. Она долго лежала в одном положении, пока не заснула.
В окно громко постучали. Старуха открыла глаза и уставилась в потолок.
– Померла. Наверное, дух из тела вышел. Нужно посмотреть на себя, все ли хорошо.
Снова раздался стук в окно, на этот раз стучали сильнее. Старуха присела на кровати. В углу комнаты она увидела все ту же женщину в черном одеянии. Марья Ивановна оглянулась, на кровати никого не было, тогда старуха пощупала себя.
– Теплая. Это что же получается, я живая что ли?
Опять последовал громкий стук. Марья Ивановна подошла к окну и увидела там Тоню. Она открыла дверь и спросила:
– Тебе чего здесь нужно?
– Как хорошо, что ты еще не умерла, – воскликнула девочка. – Бабушка, а ты умеешь играть в шахматы?
– Когда-то играла.
– А меня научить могла бы? А то родители купили мне шахматы, а как играть в них не показали.
– Тебе что гулять не с кем? Иди с подружками в куклы поиграй. А у родителей как будет время, так и научат. Ступай отсюда, и нечего во двор без спроса заходить, а то еще украдешь что-нибудь.
– Я не воровка, бабушка. А играть мне не с кем, не живут у нас на улице дети, – Тоня понурила голову и ушла.
– Ишь, смотри, повадилась ко мне ходить. Подружку нашла.
Старуха зашла в дом.
– Уже обед, а я еще ничего не ела. Ну, раз смертушка пока не хочешь меня забирать, пойду чай пить, можешь присоединяться.
Старуха поставила чайник на плиту. Она намазала хлеб маслом и открыла банку вишневого варенья. Марья Ивановна долго смотрела на бутерброд, затем перевела взгляд на женщину в черном.
– Ну, чего ты все по углам ходишь? Сядь, посиди, ноги то, наверное, устали?
Женщина молчала.
– Ладно, коль уж скоро помирать научу эту Тоню в шахматы играть. А то совесть на том свете замучает.
Старуха выключила чайник и пошла на улицу. Девочки не было за двором, тогда Марья Ивановна пришла к ее дому и заглянула через забор.
– Тоня! – тихонечко позвала она. Никто не отозвался. – Тоня, ты тут!? – громче крикнула старуха и несколько раз подергала за дверную ручку.
– Бабушка? – из форточки высунулась голова девочки. – Я сейчас выйду.
– Шахматы захвати, так и быть научу тебя играть.
– Бабушка, я мигом. Уже бегу.
Тоня, как и обещала, на улицу выбежала быстро, под мышкой она несла шахматы.
– Бабушка, я ничего у тебя не украду, обещаю. Я как домой пойду, карманы покажу.
– Пошли уже. Ты слишком много разговариваешь.
Старуха завела девочку в дом.
– У тебя тут так темно, – Тоня заглянула в комнаты. – Бабушка, давай шторы откроем.
– Ничего не трогай. Садись за стол и расставляй шахматы, – проговорила Марья Ивановна.
– У тебя в доме чем-то пахнет, – не унималась девочка.
– Старостью, наверное, – буркнула старуха.
– Нет, бабушка, ну что ты! Пахнет спелыми вишнями.
– Так это я варенье открыла.
– А я люблю варенье, только мама его не закрывает.
Марья Ивановна пристально посмотрела на девочку.
– Да ты видимо есть хочешь? – проговорила она.
– Я утром кушала, бабушка, когда мама с папой на работу собирались.
– Что за родители такие?
– Бабушка, у меня хорошие родители. Папа на стройке работает, а мама бухгалтер. Меня мама поначалу у тети оставляла, но у нее трое детей, она не успевает за всеми смотреть. Потом мама с работы в обед стала отпрашиваться, но у нее директор строгий, ругал ее постоянно. Тогда я сказала, что уже взрослая и могу сама дома оставаться.
Пока Тоня рассказывала про свою семью, Марья Ивановна нагрела борща и поставила тарелку перед девочкой.
– На, ешь вот.
Старуха принесла хлеба, котлет и сыра.
– Спасибо, бабушка, – проговорила Тоня, засовывая ложку в рот. – Какой вкусный борщ. Бабушка, ты научишь меня готовить также? Я пока только суп умею варить.
– Ешь, не разговаривай.
– Бабушка, а ты, почему не ешь?
Тоня так аппетитно плямкала, что старуха с удовольствием составила ей компанию. После борща последовал чай с угощением и вишневым вареньем.
– Теперь можно и в шахматы поиграть, – проговорила Марья Ивановна.
– Спасибо, бабушка. Мне очень-очень понравилось варенье. А у тебя такие красивые коврики, ты сама их делала?
– Сама-сама. Крючком связала, – буркнула старуха.
– Бабушка! – воскликнула Тоня. – А ты научишь меня вязать? Я бы маме такой коврик на день рождения подарила.
– Шума от тебя много. Сначала в шахматы играть научись.
До самого вечера Марья Ивановна рассказывала девочке про шахматы, показывала ходы. А когда они играли, то подсказывала ей, какой фигурой и куда лучше ходить. Тоня болтала без умолку, засыпая старуху вопросами. Проводив девочку домой, Марья Ивановна подарила ей старенькую книгу про шахматы. Поужинав старуха села в кресло, такое же старое, как и она сама.
– Устала я, – Марья Ивановна посмотрела на женщину. – На огороде за целый день такой усталости не чувствовала, как от болтовни этой девочки. Ну, теперь совесть моя чиста, и можно спокойно умереть. Старуха почитала книгу, приготовилась ко сну, сменила платье, и легла в кровать.
На следующее утро Марья Ивановна проснулась рано. Она взглянула на женщину, безмолвно стоящую в углу, и хмыкнула.
– И чего ты ждешь? Скажи, сколько мне сроку осталось-то? А то гляди и помирать передумаю.
Женщина оставалась молчаливой и неподвижной. Старуха позавтракала и обнаружила, что у нее закончился хлеб. Она взяла кошелек и направилась в магазин, который находился в конце улицы. Возвращаясь, Марья Ивановна увидела, что возле ее калитки стоит Тоня.
– Опять пришла? И чего она ко мне повадилась?
Когда Марья Ивановна приблизилась к дому, Тоня сразу затараторила.
– Доброе утро, бабушка. А я вчера про тебя родителям рассказала, и про то, что смерть за тобой ходит. Так мама у виска покрутила. А папа сказал, что ты старая и видимо ума лишилась.
От этих слов старуха чуть буханку из рук не выпустила.
– А когда я папе сказала, что ты учишь меня в шахматы играть, так он решил проверить. Мы целых два часа играли, после чего папа заявил, что хоть ты и выжила из ума, а как нужно играть в шахматы не забыла. Я вот и сегодня шахматы принесла. Мы ведь поиграем, бабушка?
– Слушай, Тоня. Не нужно больше ходить ко мне, и играть я с тобой не буду. Старая я, и хочется мне одной побыть в тишине посидеть.
– Бабушка, так я могу тихонечко сидеть и молчать.
– Ступай домой. Дай старухе умереть спокойно.
– Хорошо, бабушка. Но если тебе будет скучно, ты зови.
Тоня убежала, а Марья Ивановна зашла в дом.
– Из ума выжила, – буркнула она. – Доживете до моих лет.
За какое дело старуха не бралась, ничего не получалось. Полы не подметались, посуда не мылась, еда не готовилась, книга не читалась. Марья Ивановна зашла в свою комнату и посмотрела на зашторенные окна. Последний раз она открывала их в день смерти мужа.
– Темно значит? – старуха подошла к окну и отдернула шторы. Солнечные лучи ворвались в комнату и наполнили ее теплым и приятным светом. Марья Ивановна сощурила глаза и даже улыбнулась.
– И чего я их не открывала? Как хорошо-то вокруг стало.
Старуха поспешила в другие комнаты и там тоже распахнула шторы, впуская свет. Затем Марья Ивановна полезла в свой сундук и нашла там деревянные шахматы. Старуха перенесла маленький столик поближе к женщине в черном, придвинула кресло и стала расставлять фигуры.
– Ну что, смертушка, сыграем партийку? Ох, да тут, кажется, ферзя не хватает.
Марья Ивановна снова полезла в сундук. На глаза ей попались вязальные крючки.
– Тоня ведь маме подарок связать хотела, – вдруг спохватилась старуха. В окно тихонько постучали.
– Тоня, – обрадовалась Марья Ивановна и поспешила открыть дверь. На пороге действительно стояла девочка.
– Бабушка, я тебе пирожков нажарила. Я, правда, их раньше никогда не готовила.
Марья Ивановна покосилась на подгоревшую массу, лежащую на тарелке.
– Я хотела отблагодарить тебя за вчерашнее угощение.
– Да кто же так пирожки жарит? – проговорила старуха. – Заходи в дом я тебе покажу, как правильно их готовить. Заодно и крючком научу вязать.
– Правда? – глаза Тони засияли. – Ты самая лучшая бабушка в мире! – девочка прильнула к старухе и обняла ее.
У Марьи Ивановны на сердце потеплело. Тоня пробыла у старухи до вечера, научилась правильно жарить пирожки и немного вязать, а еще помогла прибраться в доме. Тоня простилась с Марьей Ивановной и понесла домой полную тарелку пирожков. Старуха присела в кресло и загрустила. Детей у нее не было, а тут на старости, когда умирать пора привязалась к Тоне.
– Забирай меня смертушка сегодня, чем дольше оттягиваешь время, тем больше умирать не хочется.
В этот раз Марья Ивановна не стала прихорашиваться на ночь, а легла как обычно в ночной рубахе.
Ранним утром солнечные лучи ворвались в комнату старухи и осветили ее лицо. Марья Ивановна открыла глаза, она по-прежнему была жива. Старуха посмотрела на женщину и та показалась ей слегка прозрачной.
– Какая-то ты бледная стала. Неужто мое время близится?
Целый день Марья Ивановна не находила себе места. Все ждала, когда Тоня нагрянет, но девочка не приходила.
– Может, заболела? – испугалась старуха. – Пойду, проведаю.
Марья Ивановна подошла к дому Тони и стала звать девочку по имени. Ответа не было.
– Здравствуйте, Марья Ивановна.
Старуха обернулась.
– Здравствуй, Катюша.
– А их дома нет. Они с утра всей семьей куда-то ушли. Наверное, в гости, ведь сегодня выходной.
– Спасибо, Катя. Я старая совсем счет дням потеряла.
Старуха вернулась домой. Тоня так и не появилась. К вечеру женщина в черном совсем прозрачной стала. У Марьи Ивановны закололо сердце.
– Смертушка, милая, дай еще немного времени с Тонечкой проститься хочу.
Тут в окошко тихонечко постучали. Старуха сломя голову понеслась на улицу. В дверях стояла девочка и весело улыбалась.
– Бабушка, ты еще не спишь? А мы в гости ездили. Такая скукотища, одни взрослые. Я хотела сбежать и к тебе приехать, но подумала, что родители без меня совсем заскучают, и осталась. А еще я хотела тебе торт привезти, но он оказался не вкусный.
– Тонечка, – старуха обняла девочку и на ее глазах показались слезы. – Спасибо, что зашла. Знаешь, приходи, когда захочешь и говори, сколько пожелаешь. Привязалась я к тебе. Хорошая ты девочка.
– Бабушка, ты тоже хорошая. Я побегу, а то родители меня на минутку отпустили.
– Беги-беги. Доброй тебе ночи.
– И тебе бабушка пусть приснятся хорошие сны.
Старуха вернулась в дом и такая печаль ее одолела. Женщина в черном была едва различима.
– Ох, смертушка, затянула ты с этим делом. Только внучка у меня появилась, а тут умирать пора. А как Тонечка плакать-то будет, когда меня не станет.
Старуха проворочалась в постели полночи, а под утро уснула. Когда солнечный лучик прыгнул на веки Марьи Ивановны, она открыла глаза.
– Живая? – старуха взглянула в угол комнаты и не обнаружила там женщины в черном. – Смертушка?! – позвала она.
Марья Ивановна поднялась с кровати, за последние несколько дней она напрочь позабыла о болях в спине, да они, собственно говоря, перестали ее беспокоить. Старуха прошлась по комнатам, поискала женщину, но так нигде ее и не нашла.
– Вот чудеса. Неужто смерть передумала меня забирать?
И так весело и светло стало на душе у старухи.
– А сколько там времени? Это же ведь Тонечка скоро прибежит. А испеку я для нее вкусный пирог с вареньем.
Когда старуха укладывала пирог в духовку, в окно постучали.
– Тоня! – Марья Ивановна махнула девочке рукой. – Заходи.
Тоня зашла в дом.
– Бабушка, как у тебя теперь светло в доме. А чем это так вкусно пахнет?
– Это я Тонечка пирог с вареньем для тебя пеку.
– Бабушка, ты самая лучшая на всем белом свете, – девочка подошла к старухе и поцеловала ее.
– Знаешь, Тонечка, а смерть то ушла. Решила меня пока не забирать.
– Бабушка, а я думаю, то не смерть была.
– А кто же, внученька?
– Это одиночество к тебе приходило. Ты вон, сколько лет одна жила. А теперь у тебя я появилась, и делать ей здесь больше нечего, вот она и ушла.
Старуха украдкой оглянулась, задержала взгляд в углу комнаты и счастливо улыбнулась.