"..Не знаю, сколько провожу времени в моем персональном балетном классе, но, когда наконец-то решаюсь с сожалением снять пуанты, чувствую усталость и удовлетворение, будто путник, прошедший очень долгую дорогу и испивший по ее завершению чистой живительной воды. Тело одновременно налито томной усталостью, но внутри кипучий чистый адреналин не дает этой усталости упасть прямо здесь.
Честно, я бы и ночевала в этой комнате! Здесь, за закрытой дверью, я будто вернулась в свой привычный мир, и, пока она не открылась наружу, мне хорошо и спокойно: можно с легкостью забыть, где я и почему...
Возвращаю пуанты на место, любовно погладив их напоследок, выключаю установку. Тело немного влажное, поэтому я даже не знаю, как надеть шелковую тунику на него.
Приоткрыв немного дверь, вижу, что в гостиной уже пусто и свет приглушен. С облегчением, что меня никто не заметит, если я выйду в неподобающем виде, выхожу из комнаты, держа в руках тунику, аккуратно прикрываю дверь за собой, щелкаю выключателем, гася свет, и тихонько крадусь к лестнице.
На площадке второго этажа темно, я осторожно шагаю до угловой лестницы, ведущей на третий, но замираю, увидев Стефа, сидящего, привалившись к стене около ступенек.
Он, кажется, задремал. Его лицо расслаблено, руки опущены вдоль боков, а грудь мерно поднимается при дыхании.
Как поступить? Аккуратно прошмыгнуть мимо, пока он не заметил меня, полураздетую, здесь, или же разбудить и отправить спать в комнату?
Первый вариант мне кажется более привлекательным, и я, стараясь не издавать лишнего шума, крадучись, пробираюсь мимо него. Но, когда я шагаю на первую ступеньку, мою руку неожиданно оплетают пальцы, заставляя сердце испуганно подскочить к горлу, а рот непроизвольно открыться для крика.
- Тшшш, - слышу успокаивающий шепот Стефана и смотрю вниз.
Он немного сонно хмурится, часто моргая и стараясь рассмотреть меня сквозь пелену еще не до конца исчезнувшего сна.
Шумно сглотнув и стараясь успокоить бешеное биение сердца, вздыхаю, на мгновение прикрыв глаза.
Стефан все так же сидит внизу и держит мою руку. Вспомнив о своем виде, прижимаю ворохом скомканную тунику в груди, молясь, чтобы в полумраке он меня не разглядел, сипло спрашиваю:
- Ты что здесь делаешь?.."
