Маша работала врачом в столичной больнице. И всё у неё было хорошо, прекрасный муж, любимая работа, квартира, почти в центре Москвы. Окружающие ей завидовали, но совершенно безосновательно, как считала сама Маша. Ведь завидовать абсолютно нечему. До конца счастливой она не была. Как только Маша вышла замуж, в двадцать лет, она пыталась забеременеть, но безуспешно. Больше всего на свете, Маше хотелось ощутить радость материнства, услышать топот маленьких ножек в своей квартире. Но как итог - ей тридцать с небольшим, а детей как не было, так и нет. Все попытки забеременеть не увенчались успехом.
И вот недавно, Маша уговорила мужа, и они прошли с ним полное обследование. Муж тоже хотел детей, и бездетные семьи всегда называл неполноценными. Но к обследованию отнесся скептически.
-Ты знаешь, Маш, я в себе уверен, не обижайся конечно, но мне кажется проблема в тебе, так что обследуйся сама.
С большим трудом, но Маша все-таки уговорила мужа. Обследование они прошли в той самой клинике, где работала сама Мария, только на другом этаже.
В тот день должны были прийти результаты, и у Марии всё валилось из рук. Её медсестра - Лиза, бывшая также близкой подругой, видела как Маша нервничает, старалась поддержать.
-Не переживай, Маша, все нормально будет. Я уверенна, и у тебя, и у твоего мужа всё в порядке. Может там небольшие проблемки какие, подлечитесь, и всё у вас получится.
-Как всё просто, по твоему, получается. Десять лет не получалось, а сейчас получится.
Мария нервно взглянула на часы. Результаты уже должны быть готовы, но у неё ещё несколько пациентов. И тогда Лиза вызвалась помочь.
-Давай я быстренько сбегаю, возьму результаты, хочешь?
-Да, Лизунь, сходи пожалуйста, если не трудно, там в лаборатории тебя хорошо знают, отдадут, я думаю.
У Марии в кабинете был пациент, когда Лиза принесла конверт и положила перед ней на стол. Маша, с трудом сосредоточившись, довела прием до конца, а как только за пациентом закрылась дверь, схватила заветный конверт.
Первым делом посмотрела заключение мужа. Он оказался прав, с ним было всё нормально. Потом взяла своё, и едва пробежав глазами, уронила листок на пол. Среди обилия медицинских терминов, она увидела диагноз - бесплодие. Детей у женщины не может быть, и не будет никогда.
Лиза, поняв всё уже по лицу подруги, вскочила и обняла. Маша разрыдалась на её плече. Медсестра успокаивала подругу, как могла:
-Ну ладно, Маша, ну что ты. Это же не конец света. Ну в конце концов, сколько же таких бездетных пар, возьмете ребенка из детдома.
-Муж никогда на это не пойдет, он своего хотел, - сквозь слёзы объясняла Маша.
Дома состоялся нелёгкий разговор с мужем. Но видя как переживает жена, Стас тоже поддержал Марию:
-Я давно уже это подозревал, так что Америку ты мне не открыла. Ну ничего, я же люблю тебя, проживем как нибудь и без детей. Только пожалуйста, не заикайся об усыновлении. Чужой сопляк, с плохой наследственностью, мне здесь не нужен. Я никогда не приму чужого ребёнка, имей это ввиду.
Но Маша, так и не могла представить себе бездетную жизнь, вдвоем с мужем. Поэтому, решила поднять вопрос об усыновлении попозже, когда пройдет время, и муж успокоится.
С тех пор прошло полгода, и подходящего момента для разговора со Стасом, Маша так и не нашла.
На работе Мария всем делилась с Лизой. Но та, больше не поддерживала её, в стремлении усыновить чужого ребёнка.
-Знаешь, Маш, я понимаю твоего мужа. Чужой ребёнок, он и есть чужой. Я немного узнала Стаса, не сможет он никогда принять приемыша. И думаю, не стоит с ним даже разговоры об этом заводить. Ну разве плохо вам живется вдвоем? Муж смирился с твоим бесплодием, живете в свое удовольствие, тебя не попрекает, по заграницам ездите отдыхать. У меня вот, допустим, тоже детей нет, как впрочем и мужа. Я же не лезу от этого на стену.
-Сравнила тоже. Тебе только двадцать шесть, а мне уже тридцать один. У тебя еще все впереди. Выйдешь замуж и родишь.
-Может я конечно и рожу. Но, у меня никогда не было такого фанатичного желания стать матерью, как у тебя. Так что наслаждайся жизнью, Маша, и не кисни.
И Маша наслаждалась, как могла. Она по прежнему ловила на себе завистливые взгляды, бывая на людях с мужем. Они на самом деле были красивой парой. Машин муж всегда притягивал к себе женские взгляды. Высокий, статный, симпатичный! К тому же он умел быть очень галантным на людях, в нем была харизма.
Мария была благодарна Стасу, за то, что даже узнав о её диагнозе, не разу не упрекнул. Муж, словно забыв об этом, продолжал жить дальше, как ни чем не бывало.
Как то раз, у Марии было ночное дежурство в отделении терапии, но к ней подошла одна из коллег.
-Мария у меня к тебе просьба. Ты не могла бы мне пойти навстречу, давай я сегодня за тебя отдежурю, а ты за меня шестнадцатого, у отца юбилей, понимаешь, хотелось бы присутствовать.
-Да конечно, без проблем, я тогда домой поехала.
Тем не менее, Мария не стала торопиться домой. Немного прошлась по магазинам, что с напряженным графиком работы, могла позволить себе редко. Вспомнив, что Стас не ждёт её домой, решила устроить ему сюрприз.
"А давно-то, мы с мужем не пили вина при свечах" - подумала Мария.
Купила бутылку любимого мужем белого вина, коробку дорогих конфет, разных фруктов, и только потом поехала домой.
Но дома сюрприз ждал её саму. Ещё в прихожей Маша остолбенела, увидев чужие женские сапожки. При виде обуви у неё мелькнуло какое-то воспоминание, но она не отдавала себе до конца отчет в происходящем. Поставив пакет, с вином для мужа, на пол, Маша тихонько подошла к двери гостинной. Там работал телевизор, поэтому двое, что-то бурно обсуждавших человека, не услышали, как Мария заходила в квартиру.
Первый голос принадлежал, несомненно, её мужу - Стасу. А вот второй, - сердце Маши пропустило удар, когда она его узнала. Это же Лиза, её медсестра и подруга, с кем она делится всем, что происходит в жизни.
Маша попыталась успокоиться. "Может Лиза зашла ко мне, забыв что я на дежурстве. Надо послушать, о чём они говорят."
И в это самое время, Лиза повысила голос, и Мария явственно различила слова:
-Сколько можно тянуть, Стас, у меня уже третий месяц, скоро живот будет виден. Это ведь твой ребёнок, твой, родной, как ты всегда этого хотел. Когда ты уже наконец поговоришь со своей женой. Я уже устала ждать. Если ты так и не решишься, я сама ей всё расскажу. Вот прямо завтра, приду в больницу, и всё ей выложу.
-Не надо, Лиза, я прошу тебя. Её нужно как-то подготовить, сколько раз я говорил, дай мне время, я сам расскажу. Да и развод, это ведь не так просто, как тебе кажется.
-Я всё понимаю, но Стас, я тоже не могу больше ждать. Хочу чтобы наш с тобой ребёнок родился в законном браке...
Маша не стала дослушивать диалог Лизы со Стасом, и на цыпочках, как воровка, вернулась в прихожую. Забрала пакет с вином, чтобы муж не догадался, что она приходила, и тихо покинула квартиру. Выйдя на улицу, женщина не понимала, что делать дальше, куда идти. А потом вызвала такси, и импульсивно поехала в ближайшую гостиницу. Сняла там номер, и зайдя в него, мешком упала на кровать.
Слёз не было, просто сердце разрывалось от боли. "Надо поплакать, может станет легче" - думала Маша, но не могла. Внутри прожигало огнём от двойного предательства, и Мария начала задыхаться от этой боли.
"Лиза - подруга моя единственная, как же ты могла! Ведь я делилась с тобой всем, самым сокровенным. Я рыдала у тебя на плече, узнав о своем бесплодии. Ты делала вид, что поддерживаешь, а сама в это же самое время спала с моим мужем. У вас будет ребёнок, а мне ты говорила, что безразлична к материнству! А Стас? Он же каждый день целует меня перед уходом на работу, покупает цветы, дарит подарки, с удовольствием водит на ужины со своими бизнес партнерами. Он поддерживает во мне иллюзию счастливой совместной жизни. Зачем?!!! Кто же я тогда в их глазах? Досадная помеха, мешающая их счастью. Развод, в нашем случае, правда не будет простым. За десять лет совместной жизни, мы со Стасом много всего приобрели вместе. Квартира, купленная на общие деньги, дорогая машина, дача за городом. Неужели всё это держало Стаса рядом со мной последние годы. Да будь оно всё проклято - это имущество. Ведь вся моя жизнь оказалась ложью."
Маша так и пролежала всю ночь без сна, и только под утро, когда за окном уже начало светать, её наконец прорвало, и она разразилась горькими рыданиями.