Он воткнул булавку в монаха сзади, и монах достал его — что сослужило ему хорошую службу

Капитан опустил оружие. "Мужчины начали это, не так ли?" - повторил он. "Как насчет этого?" и он повернулся к морякам, которые к этому времени поднялись с земли, и никому из них не стало намного хуже от его опыта, кроме парня, который был причиной этого, и который, несомненно, будет ухаживать за больным плечом в течение недели или около того. "Симпсон сделал это", - сказал один из мужчин. "Он воткнул булавку в монаха сзади, и монах достал его — что сослужило ему хорошую службу — и он достал и остальных из нас тоже, за что я не могу его винить, так как мы все набросились на него один раз". Капитан посмотрел на Симпсона, который застенчиво признал правдивость этого утверждения, затем подошел к обезьяне, как будто для того, чтобы выяснить для себя, каким характером обладал зверь, но было заметно, что он держал свой револьвер взведенным и направленным, когда он это делал. Однако он успокаивающе заговорил с животным, которое сидело на корточках рядом с русским, глядя то на одного, то на другого моряка. Когда капитан приблизился к нему, обезьяна привстала и вразвалку двинулась ему навстречу. На его лице было то же странное, испытующее выражение, которое отмечало его пристальный взгляд на каждого из моряков, с которыми он впервые столкнулся. Он подошел совсем близко к офицеру и положил лапу на плечо одного из мужчин, пристально изучая его лицо в течение долгого времени, затем появилось выражение разочарования, сопровождаемое почти человеческим вздохом, когда он отвернулся, чтобы таким же любопытным образом вглядеться в лица помощника и двух матросов, прибывших с офицерами.