«Уважаемый профессор Пинкер, какой совет вы бы дали человеку, который принял близко к сердцу идеи Ваших книг и данные науки, и видит себя собранием атомов?»
Письмо
Выбранная тема, казалось бы, далекая от постсоветского пространства, на самом деле переходит в разряд наиболее важных для дискуссии. Благодаря усилиям просветительского фонда «Эволюция» (ранее «Династия»), книги западных ученых, считающих себя просветителями, заполнили полки научно-популярной литературы как России, так и Украины. Просветительство, каким его в XXI веке представляют так называемые «новые атеисты», стало общим местом для биологов и «просто просветителей», желающих участвовать в дискуссии о религии, политике, морали и культуре в целом. Есть все основания полагать, что эти персоны, уповая на Просвещение, забывают о первом его выводе: авторитет – зло, если он не помогает думать, а предоставляет выводы в готовой форме. Как следствие, в новостные заголовки попадают попытки российских ученых (эксплуатирующих образ «публичных интеллектуалов») исследовать «религию вообще», заключающиеся в поиске «биомемов» (микробов, «вызывающих религиозность») [5]. Российский ученый-антрополог может позволить себе высказывание, что различия между верой в христианского бога и Перуна на самом деле нет. Это действительно так, если единственная цель рассуждения – борьба с религиозными верованиями, пропаганда. Проблема появляется в тот момент, когда дебаты со священниками перетекают в научную литературу и оказывается, что «новые атеисты» действительно не видят различий в религиозных системах и считают социологический анализ бессмысленным. Религия – социальная проблема, и её не решить путём эмпирических исследований учёных-биологов, указывающих на производимые ею негативные эффекты.
Просветительство таких ученых, как С. Пинкер, Р. Докинз или С. Харрис, заключается в исследовании феноменов культурной жизни с помощью методов естественных науки и психологизма. Переосмысленная ими ценность Просвещения – Наука, подспудно понимается как собрание проверяемых эмпирических исследований. Этот социобиологический проект, начатый Э. О. Уилсоном в 1970-х годах, так и не нашел широкого отклика у социологов или культурологов. Исследовательская программа, основанная на геноцентричности в купе со взглядом на человека как рационального агента, гены которого действуют в стиле свободного рынка, не вызвала особого интереса у учёных социогуманитарного профиля в 70-ые годы. Однако рост исламского и христианского фундаментализма в США 2000-х годов сделал такие книги, как «Бог как иллюзия» Р. Докинза и «Конец веры» С. Харриса, бестселлерами [4, с. 14]. Благодаря движению «новых атеистов», стали нормой дебаты, в которых ученые признаются, что не видят смысла и различий в конкретных религиозных учениях или философских системах и эта тенденция распространяется на постсоветское пространство. Аргументация «новых атеистов» основывается на тщательно подобранной статистике, увы, слишком часто очевидным образом идеологически окрашенной, а указание на идеологический окрас приводит только к ответу с еще большим количеством статистики.
Проблема заключается в том, что представляемое нам сегодня Просвещение вполне уместно назвать контрпросвещением.
Политическая ангажированность
В 2018 году вышла книга под названием «Просвещение сегодня» [6], в которой психолингвист и эволюционный психолог Стивен Пинкер, суммируя взгляды «новых атеистов», обсуждает проблемы современных западных, и не только, обществ. Используя данные и графики, С. Пинкер демонстрирует, как западное общество, начиная с XVIII века, создавало условия для человеческого процветания, благодаря ценностям Разума, Науки и Гуманизма. Универсальность разума позволяет автору предполагать, что проблемы, которые предстают перед человечеством за границами западных либеральных демократий, могут быть решены универсальными методами. Бедность, голод и безграмотность стран третьего мира – результат развития культур, которые не смогли самостоятельно выработать нормы культуры Просвещения, следовательно, европейским странам нужно (вновь) приложить усилия, чтобы помочь странам третьего мира выйти из несовершеннолетия, в котором, как полагает С. Пинкер, целые культуры оказались по собственной вине.
70 графиков показывают, как Просвещение, начиная с XVIII века, помогало западным странам и следующим в их фарватере странам третьего мира достигнуть материальных успехов, демократичности и гуманизма. Но автора совсем не волнует, как современные либеральные демократии пришли к своему современному виду. Анализируя демократичность западных стран, С. Пинкер предлагает нам посмотреть на идеи Просвещения и секуляризацию, при анализе истоков авторитарности Исламских – на территорию, зависимость от нефтедолларов, Коран. Общее место «новых атеистов» – отказ от использования термина «колониализм» в пользу теории модернизации. Агрессивная критика фундаментализма от лица «универсального разума», таким образом, не принесла ничего нового. Графики Прогресса всегда тянутся вверх, что позволяет С. Пинкеру забывать о фактах и объяснениях, которые ему нравятся гораздо меньше, чем повышение уровня образования.
Прославляя Просвещение, С. Пинкер, в то же время, нивелирует все его будущие успехи и поражения, возможность продолжения истории, которую нельзя исключать даже для западных либеральных демократий. Будучи социально-демократически настроенным мыслителем, С. Пинкер не способен признать преемственность своих взглядов от философских идей, отличных от его понимания Просвещения, которые ему кажутся «навязчивыми», таких как социализм (заметим, что социализм ХХ-го века понимал себя как продолжение Просвещения). Этот образ мысли, где эмоциональные эпитеты используются вместо рациональной аргументации, приводит его к гротескной, но правдивой фразе: «Траты на социальную сферу – прививка граждан от соблазна коммунизма и фашизма».
Просвещение = электрификация
Графики, приводимые на десятках страниц С. Пинкером, замыливают глаз и дают уйти от ответа: достиг ли проект, взятый под защиту, успеха? Вопрос можно сформулировать так: «Не слишком ли много возлагает Просвещение на индивида, заставляя его избавиться от интеллектуальной слепоты?». Ответ С. Пинкера потерялся в графиках о водоснабжении и цене электричества.
Исследуя современность, автор старательно избегает исследования данных, повествующих о времяпрепровождении современного индивида: для Пинкера важен лишь факт того, что индивид что-то может делать. А что индивид делает – уже личное дело гражданина и Просвещения не касается. Но это очевидное противоречие, ведь автора очень волнует уровень образования избирателей Дональда Трампа и прочих индивидов, которые, по мнению Пинкера, не научились мыслить самостоятельно. Это увиливание от ответа вызвано тем фактом, что Пинкер обладает статистикой, но не желает ее приводить по очевидным причинам: катание на велосипеде, бары и религиозные акты по-прежнему вызывают у людей больше удовольствия, чем чтение книг о человеческом прогрессе [2], если же средний американец возьмется за книгу «Просвещение сегодня», то она будет одной из двенадцати книг, которые он прочтет за год [1].
Это немного противоречит предположению С. Пинкера о том, что либеральная доктрина побеждает по той причине, что нет рациональных аргументов за гомо- и прочие фобии. Всё-таки присмотревшись к социологическим исследованиям, автор сам приводит примеры, указывающие, что «рациональные» рассуждения, к которым прибегают люди в экспериментах, на самом деле просто отображают убеждения их социальной группы, человек отвечает так, как того требует его статус. Следовательно, даже если победой либеральной демократии можно считать тот факт, что каждое поколение американцев становится все либеральнее, это ещё ничего не говорит о рациональности. Разделение по поколениям само по себе выдает индоктринацию, а не рост способности к зрелому рассуждению. Эти исследования приводят его к мнению, что выборы представителей в либеральной демократии – не главное. Ведь выборы слишком идеологизированные и используют самые низменные человеческие чувства [6, с. 353-385]. Как можно предположить, это и есть ответ С. Пинкера, на вопрос, поставленный в начале раздела. Куда исчезает в этот момент мужество Просвещения? «Если выборы не работают по назначению, просто не считайте их важной частью демократии».
Этот «франкенштейн» хорошо работает, книгу похвалил Билл Гейтс еще до выхода в свет, благодаря чему она была обречена стать бестселлером. Фонд Д. Зимина, благодаря которому мы читаем большинство книг «новых атеистов», довольно быстро перевел книгу на русский.
Выводы
«Просвещение сегодня», будучи более взвешенной работой, чем труды других «новых атеистов», демонстрирует интересный парадокс: от индивидуального сознания в начале книги, автор переходит к социальным объяснениям в конце, приводя причины, по которым мы все еще иррациональны и «человеку мира» предпочитаем групповую принадлежность. Именно в этой части обнаруживается то, что Просвещение пыталось скрыть – абстрактные термины скрывают в себе вполне конкретные традиции, ценности и обряды посвящения. Исследования отдельного либерального индивида ни в коем случае не говорят нам о возможных успехах глобализации, как пытается доказать, и сам же себя опровергает позже, С. Пинкер. Удивительным образом не-западный индивид не может принять в себя «универсальные» ценности. [3]
Список использованной литературы
1. Slightly fewer Americans are reading print books, new survey finds. – URL: http://pewrsr.ch/1LZOwBb/
2. Time Use. – URL: https://ourworldindata.org/time-use#how-do-people-across-the-world-spend-their-time-and-what-does-this-tell-us-about-living-conditions/
3. Value change: Analyzing national change in citizen secularism across four time periods in the World Values Survey. – URL: https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1016/j.soscij.2009.12.004/
4. Zuckerman P. Atheism and Secularity. ABC-CLIO, 2009. 14 с.
5. Могут ли микробы вызывать пристрастие к религиозным ритуалам? – URL: http://novostinauki.ru/news/95132/
6. Пінкер С. Просвітництво сьогодні. Аргументи на користь розуму, науки та прогресу. – Київ: Наш формат, 2019.