ГЛАВА 5.(2)
Странную картину можно было наблюдать на больших тактических картах вот уже несколько часов к ряду. Если такое сравнение уместно, то картина была похожа на погоню двух волкодавов за двумя волками, причем в зубах одного из волков находился ягненок, которого он украл из отары. Да сравнение не очень, особенно в отношении ягненка, ну да ладно. В общем, один волк, бежавший налегке, все время соревновался в скорости с одним из волкодавов, кто из них первым добежит до леса. А второй волкодав, наступая на пятки несущего ягненка, волка, пытался его задрать, но никак не мог уцепить того за шею, боясь этого самого ягненка задеть.
А теперь понятными словами. Самсонов во главе гвардии, искусно маневрируя, все время пытался отсечь османов от американцев и отбить у них караван из гражданских судов. Но как только «семеновцы» обходили Озкана и пытались перерезать маршрут его следования, Фрэнк Корделли останавливал свою дивизию, разворачивал ее в боевой порядок и возвращался назад к союзникам, демонстративно заходя при этом в тыл Самсонова.
Русские гвардейские корабли вынужденно прекращали атаку на османов и снова отходили на безопасное расстояние. В свою очередь 27-я дивизия Гуля, шедшая параллельно американцам, также разворачивалась, угрожая теперь самому Корделли заходом ему во фланг. Иван Федорович уже давно бы дал отмашку на общую атаку, но рядом с Озканом до сих пор находились гражданские корабли. Старый османский лис умело прикрывался мирными людьми и не желал расставаться с десятками транспортов, полных награбленного в «Бессарабии».
Такие догонялки продолжались вплоть до самого перехода в «Мадьярский пояс». Наконей Корделли видя, что спасение близко, сделал выбор в пользу себя и своих людей. Он дал распоряжение 13-ой дивизии – включить форсаж и на максимальной скорости двигаться к порталу. Ему крайне необходимо было первым достичь перехода и взять его под контроль.
Видя, что американцы увеличили скорость, контр-адмирал Гуль приказал своим кораблям сделать то же самое. Однако 27-я дивизия не успела разогнаться, потому, как от командующего Самсонова поступил приказ не обращать внимания на Корделли и возвращаться.
— Как же так?! — возмущенно воскликнул Аркадий Эдуардович, выходя на связь с Самсоновым. — Я успеваю перехватить американцев прямо у таможенной станции, до того как они активируют «врата»! А вы приказываете мне возвращаться!
— В данной ситуации важней спасти соотечественников, — ответил тот. — Американцы на полной скорости удаляются от своих союзников, а жадный старик Озкан не может поспеть за ними. У нас появляется реальный шанс освободить заложников…
Самсонов оказался прав. Османский адмирал-паша, как только увидел удаляющуюся с радаров его кораблей, американскую дивизию, сильно запаниковал. Он понимал, что в случае очередного нападения русских, его эскадра остается без поддержки 13-ой дивизии, а значит, будет обречена. Корделли уходил к координатам перехода и уже ничем не мог помочь османским кораблям.
Прошло несколько минут тягостных размышления капудана-паши, и на карте он теперь отчетливо видел начавшиеся опасные маневры русских. Две дивизии Самсонова, не боясь нападения американцев, начинали сжимать кольцо окружения вокруг Озкана. Еще двадцать минут и вырваться из него будет попросту невозможно! Адмирал-паша выругавшись, приказал немедленно бросать конвоирование каравана и всем боевым кораблям выходить из опасного сектора. Это было самым правильным решением османского флотоводца…
Эскадра Озкана, бросив на полпути «ягненка», побежала вслед за исчезающими с экранов американцами. Гражданские суда были теперь в безопасности…
Оставив рядом с караваном небольшое охранение, Самсонов погнался вслед за османами. Теперь уже ничто не сдерживало нашего командующего. Все пункты договора в отношении американцев были им выполнены, Корделли был дан зеленый свет и возможность достичь перехода. Но не отбивать переход у американцев, такого уговора не было, и Иван Федорович повел две свои дивизии в данный сектор пространства с намерением это сделать.
Более того, по мере движения наши попытались навязать бой отступающей османской эскадре, договора о ненападении с которой у Самсонова изначально не существовало. Самые быстроходные русские крейсера вышли вперед и начали приближаться к Озкану, медленно миллион за миллионом километров, сокращая дистанцию до возможности открыть огонь. Как только это стало реальным, дальнобойные батареи русских кораблей заработали на полную мощность.
Однако расстояние до османов было еще слишком большим, чтобы говорить о каких-либо серьезных повреждениях в эскадре Озкана. Корабли адмирала-паши умело маневрировали, затрудняя работу русским канонирам, и в итоге почти без потерь добрались до сектора перехода. Только в самом конце пути, когда радостный паша Озкан уже было праздновал свое спасение, сразу две силовые установки на одном из кораблей его группы прекратили работу.
— Что происходит с «Геке»? — недоуменно воскликнул адмирал-паша.
— Прямое попадание русских, их канонирам сильно повезло, — был ответ дежурного офицера.
— Русским не повезло, если бы «Геке» не плелся в самом хвосте нашей колонны, задерживая всех остальных, — нахмурился Озкан.
— «Геке» получил серьезные повреждения в бою за крепость «Измаил» от крейсера «Одинокий», поэтому и не мог развить скорость, как остальные, — напомнил офицер.
— Не нужно думать, если я старый, то уже забыл, что было двое суток назад, — резко отреагировал Озкан, раздраженный тем, что не знал, как ему сейчас поступить.
Продолжить движение к переходу и бросить «Геке», или развернуть эскадру навстречу русским и начать буксировку своего подбитого крейсера. Потерять один, либо возможно потерять все свои корабли. Старик крепко задумался, ни один, ни второй варианты не оставляли голову адмирала-паши на плечах. Султан Селим в при любом исходе останется недоволен действиями старого адмирала, что бы сейчас тот не предпринял.
Озкан отчетливо видел, как к «Геке», замеревшему на месте, чьи технические команды пытались вновь запустить двигатели, приближаются русские гвардейские крейсера.
— Коч, что происходит? — адмирал-паша связался с командиром своего крейсера. — Почему ты стоишь, ведь повреждены только две силовые установки, но еще-то две целые…
— Я не могу их запустить, срабатывает предохранительная система, — немного нервно ответил тот, показываясь на экране. — Возникает цепная реакция, которая может вывести из строя все сопла. Пока техники не изолируют повреждения, запустить двигатели не могу…
Последняя надежда Озкана на то, что «Геке» выберется самостоятельно, разрушились. Теперь крейсер нужно было буксировать, а значит возвращаться за ним под огнем русских батарей. И ведь Самсонов после этого уже не даст османской эскадре уйти…
Грустные размышления адмирала-паши были прерваны сообщением от американцев, находящихся уже у перехода. В нем Корделли сообщал, что идет на помощь. Озкан запросил данные со сканеров дальнего обнаружения, и действительно 13-я дивизия, неожиданно для всех, разворачивалась и летела назад на поддержку союзникам.
— Похоже, у «янки» проснулась совесть, — засмеялся обрадованный Озкан и тут же приказал своим кораблям строиться для отражения атаки русского флота.
На другой стороне Самсонов был не менее удивлен, что Корделли, бросив охранять переход, идет на соединение с османской эскадрой.
— Очень не умно, — покачал головой наш адмирал, — Я же могу теперь в любую секунду перекрыть всем вам кислород. Странно это все…
Тем не менее, главнокомандующий отдал распоряжение о начале атаки османской эскадры, пользуясь тем, что американцам лететь до искомого сектора нужно было еще около часа. Самсонов развернул широким строем две свои дивизии и стал медленно охватывать османские корабли. 25 против 16 хорошее соотношение, даже если учесть, что Корделли подоспеет вовремя, наши уже сумеют пощипать Озкана…
— Черт побери! — выругался Иван Федорович. — Не сметь разрывать построение! Кто там, вперед полетел?
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.