Заслуженный артист России, премьер Михайловского театра – о даче на Новой Риге, эмоциональной привязанности к сцене «Барвиха Luxury Village», консервативных взглядах и воспитании любимой дочери.
– Чего рублёвской публике ждать от концерта в Барвихе 23 октября? – Будут прекрасные артисты и преимущественно шедевры мировой классики. Но и кое-чем мы вас удивим.
– Вы не первый раз выступаете в «Барвиха Luxury Village». Какие ощущения у вас вызывает этот зал? – Если говорить о физических показателях, то эта площадка, безусловно, очень удобна и функциональна. Но для меня этот зал важен в первую очередь в эмоциональном плане. Здесь была премьера моей дебютной программы в качестве хореографа – «Балет No 1». Поэтому я всегда рад возвращаться в Барвиху.
– В каких-то других местах на Рублёвке вам доводилось бывать? – В других местах побывать как-то не приходилось. Потому что сам я живу немножко по другому направлению, а точнее – на Новой Риге. Вот там я люблю бывать. Хотя во время театрального сезона я живу на чемоданах. Но, конечно, основным своим домом считаю Москву. В столице в основном живу в центре, а дача как раз на Новой Риге.
– В своё время нашумел ваш с Натальей Осиповой переход из Большого в Михайловский театр. Сейчас, по прошествии времени, вы не жалеете об этом шаге? – Я никогда ни о чём не жалею. И тот уход пошёл моей карьере только на пользу. Как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Не люблю сидеть на месте и гадать, «что было бы, если...». Пока есть время, надо развиваться и экспериментировать. И в будущем моего зрителя ждёт много всего интересного.
– Какая сцена – Михайловского или Большого – лучше приспособлена для вашего искусства? – Сцены все разные, но говорить, что что-то лучше или хуже приспособлено, странно. В Большом театре она больше, но на танец это никак не влияет, по крайней мере для меня.
– Какая из двух партий – Спартака или Ферхада – вам по душе? – На такие вопросы я отвечаю всегда одинаково. Для меня нет любимой партии. Ко всем своим ролям я подхожу индивидуально и во все вкладываю частичку своей души. Поэтому я не могу ничего выделить.
– Век балетного артиста недолог. Вы именно поэтому взялись за постановки спектаклей? – Не могу сказать, что поэтому. Так нельзя сказать. Ставить я начал потому, что мне всегда этого хотелось и я к этому шёл и иду по сей день. И это доставляет мне такое же удовольствие, как танцевать. Просто, как я уже говорил, я не люблю останавливаться на достигнутом. Постановка спектаклей – это был для меня новый вызов, новые эмоции. Я всегда что-то ищу и пробую. Но вы правильно сказали, век балетного артиста не слишком продолжительный.
– Согласны ли вы с тем, что из танцовщиков получаются средние хореографы? – Никогда не слышал такого высказывания, чтобы быть с этим согласным. Хореографы получаются и из танцовщиков, и не из танцовщиков, это призвание. И это или дано, или не дано. Научиться этому невозможно и заставить ставить хорошо – тоже. Поэтому – нет, я так, безусловно, не считаю.
– На ваш взгляд, эволюция танца идёт в правильном направлении? – Смотря что вы имеете в виду под эволюцией танца. Со многими современными спектаклями я не согласен. Мне больше присущи консервативные взгляды на развитие театра, балета, да и мира в целом. Во всём нужен баланс. Если идёт наклон в ту или иную сторону, то всегда выходит не очень хорошо.
– Вы с Марией Виноградовой оба артисты балета. Хватает ли у вас времени на воспитание дочери Анны? – Времени всегда хватает, потому что это самое ценное, что у нас есть. А балет – это просто работа, хоть и любимая, но всё равно семья первостепенна.
– Пожелали бы вы дочери судьбу балерины? – Анна сама решит свою судьбу. А я буду рад, если она выберет тот путь, который сделает её счастливой. Мне повезло, что я выбрал путь искусства, каждый день это доставляет мне колоссальное удовольствие. И единственное, чего я желаю дочери, – чтобы она также была довольна тем, чем занимается.