Его решение разбить огород среди многоэтажек многие восприняли как эксцентричный жест деревенского работяги, плохо понимающего современный мегаполис. Тем не менее, грядки Османа Калины до сих пор на месте и даже кормят его наследников. А к дому, сколоченному из разнокалиберных досок, водят экскурсии. Благодаря ему эта часть улицы Бетаниендамм теперь одна из достопримечательностей Берлина.
Если бы не межпозвоночная грыжа и злосчастное пособие, не способное прокормить большую турецкую семью, возможно ничего и не было бы. Осман продолжал бы трудиться на стройке с утра до вечера. Ему было бы просто некогда выращивать лук и прочую зелень. Но вышло как раз наоборот. Вынужденная пенсия сделала досуг безразмерным.
Из окна его панельного жилья просматривался небольшой пустырь, который местные жители постепенно превращали в свалку. На нем-то и решено было проверить давние земледельческие навыки. Вскопал. Посеял семена. Дождался урожая... Про "антифашистский вал", или на языке западных немцев просто берлинскую стену, проходивший в полусотне метров от фазенды, он знал. А что с того простому труженику? Возился в своём огороде, пока не пришли пограничники.
Вообще-то Осман Калина был из Кройцбурга, это западный сектор Берлина. Там, где он жил и где улица Бетаниендамм делала небольшую дугу, имелась лишь одна особенность: линия разграничения образовывала прямой угол, словно вбивая острый клин со стороны восточногерманского района Митте.
А ГДРовские товарищи во время установки стены его попросту срезали. Кусок социалистического отечества размером в 350 квадратных метров оказался на стороне буржуев. Нет, они на него не посягали. Патрули армии ГДР сюда беспрепятственно заходили через специальную дверь в стене. Но не часто. В один из таких обходов 1982 года они и обнаружили самозахватчика Калину на грядках с чесноком.
Поначалу было непреклонное требование: покинуть территорию. Незадачливый фермер не возражал. Но просил войти и в его положение. Действовал, как говорится, по ситуации, в духе униженного и оскорбленного: у нас тут безработица, мир капитала заедает, едва концы с концами сводим. Переговоры и увещевания длились два года. И суровые сердца военных в конце концов дрогнули. Ему поставили лишь два условия: ближе 10 метров к стене не подходить и никаких вьющихся растений рядом не высаживать.
Между сторонами установилось что-то вроде дружественного нейтралитета. Товарищи поздравляли его с Рождеством, дарили открытки и шоколад, а он, мелкобуржуазный собственник, угощал их плодами своего труда.
Власти Западного Берлина тоже не дремали, присылали полицию. Хотя смотрели на огородника сквозь пальцы. В конце концов, это же не их территория. Пользуясь таким попустительством фермер развернулся еще шире.
На участке появилось скромное сооружение, сначала в один, потом в два этажа. Урожай теперь кормил не только его семью, что-то удавалось продавать на рынке. Общую картину благополучия портила разве что политика. Перебежчики с востока особенно полюбили этот участок Берлинской стены. Поэтому Осман нередко слышал выстрелы и даже видел человеческие жертвы.
Объединение Германии оставило в прошлом эту неприглядную сторону его приграничной жизни. Правда, новый Берлин таил и новые угрозы. Административная реформа города определила, что хозяйство Калины отныне будет входить в состав района Митте. А там долго не могли решить, что вообще с ним делать.
В конце концов постановили ликвидировать. Тем более, что он продолжал практиковать самозахват уже на освободившейся территории Восточного Берлина. Тамошние чиновники еще слишком плохо знали насколько крепкий орешек этот турецкий дедуля. На его защиту поднялся весь Кройцбург.
А община расположенного поблизости храма Святого Фомы предоставила даже документ 18 века, удостоверяющий, что хозяйство Калины стоит на землях церкви. Пришлось властям отступить, а позднее официально изменить границу вдоль того места, где раньше проходила стена. Неуёмный земледелец вновь стал жителем Кройцбурга.
Калин умер в возрасте 96 лет. Его сын Мехмед и внучка Фунда к тому времени наладили небольшой, но прибыльный бизнес по торговле овощами. Ни о каком возвращении земли в пользование коммунальных властей речь не идёт и сегодня. Калины отклонили не одно предложение застройщиков, желающих возвести здесь офисные здания или жилые дома. Похоже, ими движет всё тот же мятежный дух предка, не желающего мириться со странными законами и требованиями.
Правда, один вопрос Осман так и не смог решить в свою пользу. Ему е удалось победить дерево, которое росло на месте дачного домика. Рубил его, пытался корчевать, а оно все равно тянулось вверх. В концов концов пришлось оставить всё на своём месте и даже сделать специальное отверстие в стене для ствола. Из-за него у достопримечательности появилось еще одно название - домик на дереве из Кройцбурга.
Возникла одна небольшая проблема - полив огорода, но и с ней вроде удалось справиться. На земле стоящей поблизости церкви Святого Фомы фермер подключился к водопроводу.