ЧП случилось ровно 40 лет назад. Всего в нескольких милях от входа в главную базу ТОФ. Подводную лодку С-178 протаранил рефрижератор ледового класса (бортовой номер 13, водоизмещение 5000 тонн). Вода хлынула в пробоину и лодка камнем пошла ко дну. Началась борьба за спасение подлодки. Как оказалось безуспешная. Большая часть экипажа погибла. Покидали корабль уже на третьи сутки. Через торпедный аппарат первого отсека.
Действиями моряков в тот день руководил капитан-лейтенант Сергей Кубынин, занимавший должность старшего помощника командира. Автор еженедельника «Звезда» Виктор Сирык встретился с ним и его коллегой, служившим в том же экипаже, - заслуженным врачом России Григорьевским Виктором Алексеевичем, завотделением госпиталя имени Бурденко. В то время он был начальником медслужбы и выполнял вместе с этим функции помощника по снабжению.
«Начинало штормить, но видимость была максимально полной ночной. Прямо слева по курсу мы видели огни маяка «Скрыплёв», справа - далёкие якорные огни судов, стоящих на рейде; ничего не предвещало беды. Она (беда) возникла неожиданно в виде огромного надвигающегося из темноты предмета, до которого было не больше двух кабельтовых. В первый момент мы даже не поняли, что это, но когда командир капитан 3 ранга Валерий Маранго крикнул сигнальщику включить прожектор, стало понятно: слева по курсу - форштевень возвышающегося судна. Только было неясно - стоит оно или идёт. Командир тут же скомандовал право на борт и это фактически спасло ситуацию от более глобальной катастрофы.
Если бы удар пришелся в 1-й отсек, это бы вызвало взрыв, и мы сегодня здесь с вами не разговаривали. Практически под прямым углом форштевень судна врезался в кормовую часть шестого «моторного» отсека. Удар получился такой силы, что лодка фактически легла на борт и всех, кто находился на мостике, выбросило в воду».
Только механик капитан-лейтенант Валера Зыбин успел нырнуть в центральный люк и захлопнуть крышку. Выживших подняли на борт «Рефа»: "Какой-то пьяный мужик (потом оказалось - это был старпом рефрижератора Курдюков) беспрестанно ходил туда-сюда и периодически истерично выкрикивал: «Как же так, я вас видел, но думал, что это рыбак, или грузовой ботик и не сомневался, что вы отвернёте!.. Я же не знал, что вы подводная лодка!»
Потопленную лодку подняли спустя два месяца и доставили в сухой док Дальзавода. Григорьевский участвовал в опознании погибших.
По словам Сергея Кубынина главная ошибка экипажа подлодки в том, что они оказались там «в ненужное время». Дело в том, что экипаж рефрижератора опоздал с выходом, и, чтобы наверстать отставание по графику, капитан принял решение выходить из бухты «по-тихому». Чтобы проскочить незамеченными, на «Рефе» выключили ходовые огни. И план, вероятно, удался бы, не окажись на пути корабля подводная лодка. Которая, как раз-таки была там, где ей положено быть.
Что до мнения будто бы на лодке не хватало комплектов индивидуального снаряжения подводника ИСП-6о (изолирующие дыхательные аппараты ИДА-59 и спасательные гидрокомбинезоны), то такого просто не могло быть — лодке бы не позволили оторваться от пирса, если бы нужное количество ИСП-60 отсутствовало. В том выходе был не только полный комплекс снаряжения, но и пятипроцентный запас. Нехватка возникла только потому, что количество аппаратов в каждом конкретном отсеке, согласно штатному расписанию, соответствует количеству личного состава, приписанному к нему. Моряки были вынуждены перейти в первый отсек из других. В 1-м отсеке оказалось 26 человек вместо пятерых по штату.
Страшной была гибель четвёртого отсека. Они не успели включиться в «идашки» и перекрыв поступление воды в центральный отсек спасли своих сослуживцев. Пожертвовав ради этого собственными жизнями.
Из 26 выживших подняться смогли лишь 20. Сначала спаслись двое. Их отправили на разведку, но там, наверху их сразу поместили в барокамеру. Трое вышедших после (двоим из них требовалась срочная медицинская помощь) пропали без следа. Их так и не смогли найти. Так же без вести пропал и ещё один матрос. Отправленные следом за ним ещё пять моряков смогли выйти. Во время выхода третьей группы, прямо там, в трубе торпедного аппарата, остановилось сердце начальника штаба бригады. Один из матросов умер на третьи сутки, после того, как узнал, что один из торпедных аппаратов «замурован».
Слушать объяснений матросов ни тогда, ни после никто не стал. Возможно потому, что будучи озвученными во всеуслышание истинные причины, нанесли бы серьёзный удар по командованию как ТОФ, так и всего ВМФ. Поэтому просто подыскали «удобного» виноватого — 31-летнего командира подлодки Маранго. Всё связанное с гибелью лодки засекретили на 25 лет. Не ясно куда делся вахтенный журнал, который Сергей Кубынин вёл до последнего и держал при себе за пазухой. Он был при нём в момент всплытия, а потом пропал. За то время, пока моряк был без сознания.
Больше информации по этой теме в материале Еженедельника "Звезда"
#флот #история #трагедия #подводная лодка #гибель экипажа