Глава 2.38.
В учебке, куда я попал, уже в полном объёме обучались новобранцы. Меня назначили командиром второго отделения и дали десять ребят в подчинение, это были вчерашние призывники, которые призвались в ФПС (федеральную пограничную службу).
В учебке ничего не поменялось за те полгода, как я был направлен в Архангельск. За исключением командира роты и тех сержантов, которые ушли на дембель.
Старшина и ротный были в хороших отношениях, я бы сказал в дружеских, и моя дерзость в отношении старшего прапорщика, когда он вёз меня, (Глава 2.37.) не прошла для меня незамеченной.
Как бы я не старался, как бы я не выкладывался в службе, в обучении личного состава, я всегда был в опале у ротного и старшины.
Старшина всё время озадачивал меня и соответственно мой личный состав. Что-то убрать, разгрузить, покрасить - везде назначали меня и второе отделение.
Ребята даже стали замечать, что их больше других назначают на работы вместе со мной. Всё, что мне оставалось делать, это говорить:
- Товарищи военнослужащие, тяготы военной службы Вы должны преодолевать стойко! Так написано в Общевоинском Уставе Вооруженных Сил РФ.
И бухтеть по этому поводу не нужно, всё что вы можете сказать:
- Так точно, никак нет, разрешите исполнять?
Хотя головой я понимал, что они правы и видят несправедливость в отношении себя, меня и службы в целом.
Осений призыв был не велик и наша учебная рота была малочисленна.
Рапорядок дня был прежний -
подъём, построение, зарядка, умывание, утренний осмотр, завтрак, развод на учёбу, после обед, снова построение, учёба, потом самоподготовка, ужин, кружок швеи-мотористки, вечерняя прогулка, вечерняя поверка. И такой день сурка изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц.
Зима подходила к концу, но только по календарю, а не по климату. В нашей учебной роте началась сезонная эпидемия гриппа. Я ходил дежурным по роте, согласно графика, который составлял командир роты, постоянно ставив меня на выходные и праздничные дни.
Каждый раз, когда утром приходил командир роты, я давал команду:
- "Смирно"
После осуществлял доклад по форме и несмотря на мои старания и разумную инициативу, постоянно получал замечания из разряда:
Чистые сапоги не достаточно чистые, ремень затянут плохо, почему коридор ещё не высох после того, как его помыли и т.п.
Я каждый раз старался сделать правильные выводы, своевременно устранить недостатки и даже предвидеть их заранее. Но это не помогало, всегда было что-то, что не нравилось ротному или старшему прапорщику.
Даже когда не было замечаний, ротный начинал спрашивать обязанности, когда обязанности дежурного по роте были рассказаны без запинки, он переходил на другие статьи Устава и там, конечно, тоже находилось к чему придраться.
Старший прапорщик, в свою очередь, постоянно командиру роты капал, что ему что-то не понравилось в моём отделении, то в тумбочках прикроватных порядка нет, то кровати заправлены криво. Это всё было клеветой в чистом виде и что с этим делать, я не знал. Я просто старался быть добросовестным и исполнительным военнослужащим.
Выходки старшего прапорщика я хорошо запомнил ещё с самого начала своей службы (Глава 2.1., Глава 2. 5., Глава 2.28...). Но я ничего не мог с этим сделать, я был всего лишь срочником, 18-ти летним пацаном в звании младшего сержанта.
Военнослужащие в роте стали болеть и рота стала напоминать лазарет, так как фельшер назначал постельный режим, а размещать в лазарете или госпитализировать заболевших возможности не было.
Заболел весь сержанский состав и утром, во время доклада, я об этом доложил командиру роты. Он направился в спальное помещение, огляделся, назвав личный состав:
- Каличи чахоточные, понабрали, бл..ь, на службу!
И после этих слов направился в свою канцелярию.
Я стоял в спальном помещении с мыслью о том, что это был для меня хороший пример, какие бывают командиры и офицеры! Я вспомнил Василича, начальника поста и то, как он по отечески к нам относился, как после отлёта в Архангельск, вместе с Владимировичем (Глава 2.34., Глава 2.35., Глава 2.36., Глава 2.37.) через неделю позвонил в учебную роту и попросил меня позвать к телефону.
Василич поинтересовался как я устроился, всё ли нормально у меня.
Он не забыл про нас, даже когда с нами был службой не связан.
Я помню, как скривился лейтенант Битридин от того, что капитан попросил меня к телефону.
С брезгливостью протянул мне трубку и сказал:
- Это тебя! (назвав мою фамилию)
После высказал мне:
- Передай, чтобы не названивали тебе больше по рабочим телефонам! На дембель пойдёшь там и общайтесь! Ясно?
Я:
- Есть, товарищ лейтенант, передам при первой возможности товарищу капитану!
Продолжение следует...
#армия #срочная служба #военные #Офицеры #солдаты #Мурманск #сержант #ФПС #пограничные войска #связисты