Добрый день, дорогие читатели!
Поле щекотало тишину. Пастух стоял над этой дланью бескрайней , опираясь на длинный посох…
Далеко, на западе, поле врезалось в горизонт, в котором горело оранжево-алое яблоко заката. Его чёрная борода и усы прятали улыбку. А чёрные глаза, обрамлённые длинными ресницами, щурились… То ли от закатного солнца, то ли от мыслей, которые вот уже 6 месяцев терзали, но он никак не решался их осуществить.
Амбулатория, которую 2 раза в неделю посещал пастух, даже не запирали на ночь, зная, что односельчане стерегут своего единственного Доктора и его покой пуще всех замков.
Во вторник и четверг он подходил к двери часов в 9, а пациенты уже переминались у крыльца, здоровались с особенным почтением: «Здравствуйте, Доктор! Доброго здоровья!». Он заходил в предбанник, снимал свой стёганый жилет, который был на нём всегда и зимой и летом, поверх чёрной рубашки, и превращался из пастуха Ивана в «Докторе Иване», великолепного кардиолога, лучшего ученика академика Мухина, первого студента на курсе, красный диплом которого был похоронен слоем пыли в пустой Московской квартире.
С Ванькой мы учились в соседних группах на потоке и подружились. Собственно он стал мне за эти годы как брат. Но странный и непонятный. Я принимаю его таким какой он есть.
А странным он был всегда. И вот теперь, в этой сербской глуши, он - пастух, который отвлекается два раза в неделю на приём в своей амбулатории, местных непослушных, очень благодарных, но абсолютно неуправляемых односельчан.
Изменить их образ жизни, привычки и любимые радости, вредные и устоявшиеся годами, веками, Ваня не мог. А вылечить «давление и сердце» таблеткой, капельницей или датчиком эхокардиографа невозможно, если пациент не желает расставаться с лишним весом, курением, вином и жирной пищей.
Заставить прививаться очень набожный народ, который свято верит своим пастырям, стращающим их чипированием и «бесовскими играми», невозможно, проще козу заставить кукарекать.
Благодарю за комментарий, лайк и подписку! До свидания!